Страница 48 из 78
так или иначе поможет мне выйти из
пустынного места и отчаянного положения,
в котором я находился.
Джонатан Свифт.
Путешествия Гулливера
Только когда судно, выйдя из устья безымянной речки, повернуло на юг, Ника окончательно уверилась в успехе своей авантюры. Успев составить кое-какое представление о гантах, девушка понимала, что сильно рискует, выдвигая им ультиматум. Несмотря на бурю, обогатившую их новыми впечатлениями, Орри и его спутницы вполне могли решиться продолжить путь на север самостоятельно. В этом случае Нике и матросам пришлось бы попытаться захватить корабль силой, выгнав с него бывших пленниц, либо остаться посреди дикого леса. Ибо никакого бревна в реке она не видела. Девушке пришлось соврать, чтобы подбодрить Крека Палпина и тех членов команды, кто испытывал страх перед необозримыми безлюдными пространствами.
Ещё до бури беседуя с молодым человеком, она почувствовала, что Орри не слишком привязан к родным местам. Более того, совсем не прочь попутешествовать. Видимо в этом заслуга Нассиса, ганта, которого мореходы принесли в жертву Нутпену. Юноша с удивительной теплотой рассказывал об этом необыкновенном человеке. Проведя почти пятнадцать лет в княжеской дружине, тот умел не только виртуозно владеть оружием, но и знал несколько языков и кучу всяких необыкновенных историй. Семь лет назад Нассис, тяжело заболев, вернулся в родное селение, где знахарь Укахей сумел поставить его на ноги. Орри с детства мечтал пойти по его стопам. Тренировался, даже научился кое-как говорить на языке маалов и радлан. Хотя в поход его не взяли, умение драться и понимать языки все же пригодилось.
Да и плавать на корабле варвару явно нравилось. Возможно, сам он и не отказался бы перебраться на землю венсов, но оставаясь единственным взрослым мужчиной, уцелевшим из всего селения, полагал, что прежде всего должен заботиться о соплеменницах. А вот среди них царили, что называется, полный разброд и шатание. Хотя Ника полагала, что большинство в любом случае последует за Орри. Женщины доверяли юному предводителю, слушали его, наперебой оказывая знаки внимания.
Он же, оказывается, больше всего переживал на судьбу молодой женщины, которая сумела избежать плена и осталась совершенно одна. Ника тоже жалела неизвестную гантку, хорошо помня своё одинокое скитание по лесам аратачей. К счастью, тогда оно продолжалось совсем недолго. Но сейчас ей надо в Канакерн! А добраться туда можно только на корабле Картена, которому не хватает гребцов! И взять их совершенно негде, кроме как посадить за весла соплеменниц Орри.
Понимая это, пассажирка безуспешно пыталась отговорить его от возвращения на старое место. Испытывая чувство стыда и вины перед незнакомой ганткой и сознавая, что обрекает её на смерть, Ника мучительно искала аргументы, способные повлиять на молодого вождя. Вот только все логические умозаключения о том, что девица не останется на стоянке, а Орри просто не сможет отыскать её в дебрях, разбивались о железобетонное упрямство юноши.
Только в бурю Ника поняла, чем можно на него воздействовать. Распоров кинжалом раздутый парус, он, пребольно ударившись о скамью, первым делом стал утешать ревущих от страха женщин.
Именно его заботу о соплеменницах бросила на весы будущая радланская помещица при последнем решающем разговоре. Ну и, разумеется, добавила лести. Какому мальчишке не понравится, когда его называют "вождём"? И Орри сдался. Он не только согласился идти с мореходами на Ирисфен, но и окончательно убедил в этом своих спутниц. При чем двум - самым упрямым предложил идти пешком. Во всяком случае девушка так поняла их экспрессивный разговор, закончившийся бурными слезами.
Тем не менее Ника время от времени поглядывала за молодым гантом. Тот развёл кипучую деятельность по подготовке к отплытию. Словно позабыв об убийстве Нассиса и недавнем пленении, внимательно слушал Картена, вместе с ним распределяя людей на работы. Пока одни женщины с матросами набирали воду и заготавливали хворост, другие наводили порядок на корабле, ремонтируя мачту и развешивая шкуры на просушку.
После полудня вожак гантов потребовал от команды и Ники произнести торжественную клятву. Вид он при этом имел ужасно торжественный. Да и мореходы отнеслись к данному мероприятию тоже достаточно серьёзно. Даже Крек Палпин уже не напоминал то и дело, что "клятва варвару ничего не стоит".
К концу следующего дня обстановка на корабле в который раз за последние дни разительно изменилась. Гантки выглядели сумрачно, иные даже испуганно. В речах звучало неприкрытое беспокойство, а во взглядах, которые они бросали на матросов, читалась нарастающая тревога. Те, наоборот, работали весело, довольно улыбались, обменивались шутками и даже пытались заигрывать с недавними рабынями.
Оставив на корме с Картеном Паули и Лаюлу, Орри грёб наравне со всеми. Лицо его при этом все время хмурилось, а в неподвижных глазах то и дело мелькало какое-то отрешённое выражение.
Уже за обедом Ника заметила, что третья из приближенных молодого вождя, Улсина, явно сторонилась прежней компании, предпочитая общество других женщин, многие из которых посматривали на вчерашнего кумира совсем не одобрительно.
Морщась от боли в натруженных руках и пояснице, Ника посоветовала капитану не слишком напрягать новых гребцов.
- Если, конечно, вы не хотите напугать их или угробить раньше времени, господин Картен, - усмехнулась она. - Тем более, что ветер почти попутный. Пусть женщины отдохнут.
- Вот именно, что "почти", - проворчал мореход. - А до Ирисфена осталось дней семь или восемь. Чем быстрее мы там окажемся, тем лучше.
- Но вы же не знаете, сколько ещё придётся плыть по реке? - не скрывая издёвки, спросила собеседница. - Ганты - уже не рабы, чтобы заставлять их работать до полусмерти. Тем более, они ещё от бури как следует не отошли.
Поморщившись, купец приказал ставить парус. Теперь, чтобы корабль сохранял правильный курс, рулевому придётся сильнее нажимать на весло, а это будет сильно выматывать матросов.
Воспользовавшись свободным временем, девушка отыскала молодого ганта. Тот сидел на самом краю лавки, уныло глядя на проплывавший мимо берег. Две оставшиеся подруги, расположившись поодаль, что-то горячо обсуждали между собой. Заметив пассажирку, они настороженно замерли.
- Орри, - обратилась к нему Ника. - Научи меня своей речи.
- Зачем тебе это? - с явной неохотой поинтересовался юноша.
- Декалле, венсы и куолле, ганты говорят на одном языке, - проговорила она, прислонившись к фальшборту. - Я хочу их понимать, когда мы окажемся в землях князя Ристо.
- Картен сказал, что корабль войдёт в Каалсвеси через десять дней, - насторожился молодой человек. - Чему можно научиться за это время?
- Лучше знать хоть что-то, - усмехнулась девушка. - Чем не знать ничего.
Губы молодого ганта растянулись в ухмылке, но глаза по-прежнему оставались грустными. Зато его спутницы стали смотреть на пассажирку с ревнивым вниманием.
Язык лесовиков оказался необычайно сложен. Ника сравнительно легко запоминала значение слов и выражений. Но вот сколько-нибудь правильно воспроизвести их - у неё никак не получалось. Слушая Нику, Орри заливисто смеялся, и даже женщины-гантки обидно хихикали, тыкая пальцами в глупую чужачку.