Страница 33 из 78
Последние слова он произнёс с явным упрёком, будто именно пассажирка виновата в том, что работники его господина умирают.
- Жалеешь, что на меня его извели? - усмехнулась она.
- Нет, госпожа, - тут же опустил глаза невольник. - Как можно? Вы же из славного рода Юлисов, а матросы - обычные простолюдины из Канакерна.
- Пошёл отсюда! - тихо рыкнула девушка, не понимая, издевается он или говорит серьёзно.
Крек Палпин предложил капитану усадить за весла варваров.
- Они здоровые, как лошади, - шмыгал носом матрос. - Чего их зря кормить? Пусть гребут.
Но первая же попытка использовать ганток окончилась неудачей. Грязные, плачущие женщины никак не могли понять, что от них требуют эти страшные люди, лишившие их родины. Вдвоём еле справлялись с одним веслом, то опуская его слишком низко, то вздымая к небу. Не попадали в ритм, мешали другим гребцам. Раздосадованные мореходы поколотили их древками копий и вновь загнали в трюм.
Весь день пассажирка чувствовала нарастающую ненависть команды. Даже капитан стал обращаться к ней только на "ты", цедя каждое слово сквозь стиснутые зубы.
"Если так дальше пойдёт, меня по рукам пустят, а потом отправят к гантам или сразу за борт", - грустно думала Ника, прислушиваясь к доносившимся из каюты голосам больных. Кто-то выкрикивал какие-то имена, кто-то слал проклятия капитану, богам и даже ей персонально, кто-то тихо плакал. Расположившийся у противоположного борта Картен тоже всю ночь не спал, ворочаясь на разложенных на палубе овчинах.
На следующий день умерли двое. Когда тело Варина скрылось в глубине, плачущий Тирган указал пальцем в направлении носовой палубы. И вызревавший много дней нарыв лопнул с оглушительным криком.
- Она во всем виновата!!! С тех пор, как эта девка ступила на корабль, нас преследуют беды и несчастья!!! У неё дурной глаз!!!
- Она вовсе не дочь Лация Юлиса Агилиса! - подхватил Нут Чекез, скаля гнилые зубы. - Я сам слышал, как аратачи говорили, что это мерзкая лягушка, которую демоны превратили в женщину с холодной кровью и подлым сердцем!
- Из-за неё мы попали на Змею и чуть не погибли! - продолжал надрываться Тирган. - Теперь она принесла нам лихорадку, и мы все умрём!
Застывшая у котла Ника испуганно посмотрела на корму. Но стоявший рядом с рулевым Картен демонстративно отвернулся, рассматривая чуть видневшийся на горизонте берег.
- Вот батман! - прошептала она побелевшими губами. - За борт что ли прыгать? Далеко? Что делать?
Матросы тоже заметили реакцию капитана на их обличительные речи. И, видимо, поняв её правильно, с криками: "За борт гадину! Бей её!" - устремились к лестнице, ведущей на носовую палубу.
Вздрогнув, Ника тихо заскулила и попятилась к борту, с тоской глядя в сторону берега. Но внезапно, как уже часто случалось в подобных ситуациях, страх сменился отчаянной решимостью, а потом и гневом. Шагнув к печке, девушка выхватила оттуда головешку, и не обращая внимания на ожоги, бросила в поднимавшихся по ступеням матросов.
- Вот вам, уроды! - закричала она, швырнув следующую. - Получите! Я вас козлов вонючих предупреждала: Не трогайте варваров! Оставьте их в покое! Не послушались, а теперь я виновата в вашей жадности, каракатицы бесхвостые! Держите!
Нападавшие невольно попятились под огненным градом. Кое-кто даже остановился. Но подходящие головешки скоро закончились и, воспрянув духом, матросы вновь стали подниматься на носовую палубу.
Затравленно озираясь, Ника схватила обломок весла, с помощью которого таскали котёл и каменные плиты. Волдыри от ожогов полопались, но она, тихо повизгивая от боли, упёрлась палкой в палубу и плечом навалилась на второй конец. Ещё одно усилие, и под ноги врагу рухнет не только котёл со все ещё скворчащей кашей, но и сама печь, внутри которой ярко переливались малиновые угли.
- Ну, крысюки помойные! - завопила девушка, весело и зло скалясь сквозь набежавшие слезы. - Не будет вам денег ни за шкуры, ни за рабов, всё пеплом пойдёт!
"А я за борт! - мелькнула у неё спасительная мысль. - И как получится!"
- Назад! - внезапно прорезал воздух голос Картена. В перила лестницы с тихим звоном воткнулась стрела.
Взгляды отпрянувших матросов и пассажирки устремились к корме.
- Оставьте госпожу! - махнул рукой капитан, а стоявший за его спиной Жаку Фрес натянул лук.
- Она во всем виновата! - истерически завопил Тирган, прижимая ладонь к обожжённому плечу. - Из-за неё мы все умрём!
- А я вам говорила! - не утерпев, повторила девушка. - Вечером, перед тем, как вы пошли на гантов! Забыл, тупая селёдка!
Матрос оскалился.
- Вы провидица, госпожа Юлиса? - громко спросил купец. - Вашими устами вещают боги? Вы зрите будущее?
Соблазн казался очень велик. В самом деле, кто будет связываться с предсказательницей? Ещё накличет какую-нибудь гадость. Но все же осторожность победила.
- Нет! - ответила Ника, гадая, сможет ли она опрокинуть печку, прежде чем рулевой спустит стрелу. - Я не могу видеть грядущее, просто иногда знаю, чего лучше не делать.
Она криво усмехнулась.
- Не стоит меня убивать. Если, конечно, хотите, чтобы хоть кто-нибудь из вас добрался до Канакерна.
Матросы на лестнице начали перешёптываться. Кто-то стал спускаться на палубу гребцов.
- Госпожа предупреждала, - неожиданно подтвердил Крек Палпин.
Топчась в задних рядах, он не торопился расправиться с пассажиркой, но и не спешил встать на её защиту.
- Умри! - неожиданно, с отчаяньем в голосе завопил Тирган. - А-а-а!!!
Ника упёрлась плечом, печка качнулась, готовая опрокинуться под ноги нападавшим. Но остальные матросы не сдвинулись с места. А пущенная Жаку Фресом стрела, пролетев над плечом вопившего моряка, исчезла в море.
"С такого расстояния даже я не промахнусь", - молнией мелькнуло в голове девушки. Перехватив обломок весла, она ударила Тиргана сверху вниз, словно колола дрова.
"Хочешь один на один? Давай!" - оскалилась Ника.
Противник отскочил, и в руках у него неожиданно оказался короткий кинжал с широким, хищно изогнутым лезвием.
- Держите его! - рявкнул Картен. - Чего встали?
Но люди, обычно беспрекословно исполнявшие приказ своего капитана, на этот раз не двинулись с места.
- Ты не дочь Юлисов! - презрительно плюнул ей под ноги Тирган. - А гадкая лягушка в человеческой коже! И я с тебя её сейчас сдеру. За Варина, за Дреса! За всех, кто из-за тебя не вернётся домой!
"Опять экзамен, - подумала будущая помещица, следя за каждым движением врага и стараясь пропускать мимо ушей оскорбления. - Решил в ножички поиграть? Так меня тоже кое-чему учили. Посмотрим, чей наставник круче".
Матрос сделал выпад, стараясь нанести колющий удар. Но ему в лицо полетела палка. Тирган без труда отбил её в сторону, но задев локтевой нервный узел, отпрянул, зашипев от боли. Этого времени пассажирке хватило, чтобы выхватить кинжал, с которым она в последнее время не расставалась.
Дальше всё произошло как-то само-собой. Возможно, противник оказался никудышным бойцом, или Лаций Юлис Агилис был настоящим мастером и кое-чему смог научить свою названную дочь? Тело легко увернулось от летевшего в живот лезвия, а клинок Ники, легко преодолев сопротивление кожи и мышц, вошёл в печень врага. Мускулы сработали на автомате, выдернув и вновь загнав оружие по самую рукоять.
Тирган охнул, пахнув в лицо девушки смрадом гнилых зубов. Взгляд, горевший ненавистью, вдруг сделался жалким и обиженным. Казалось, взрослый, здоровый мужик готов расплакаться, словно ребёнок, у которого большие, злые мальчишки отняли любимую игрушку.
Внутри у Ники все заледенело, мышцы сделались каменными, потеряв способность двигаться. Горло перехватил спазм, который и помешал ей завизжать изо всех сил. На глазах стали закипать слезы.
Противник стал заваливаться на палубу. Ника почувствовала, как мокрая от крови рукоятка выскальзывает из обожжённых пальцев и, выдернув кинжал, отступила.