Ведьмоспас

Олло вытянул шею и тоже заглянул в пергамент.

– Смотри, – проговорил он. – Тут внизу, красными буквами… «Применять с осторожностью. Результаты воздействия непредсказуемы. Облик пациента может не сохраниться. Авторство заклинания приписывают Кизиинску, богу-шутнику».

– И что это значит? – Гиллигилл оторвался от созерцания волшебного облака.

– Сюрприз, – мрачно заявил Олло, чувствуя, что косички на голове нервно затрепыхались.

Геремор отмахнулся.

– Паникер. Ничего страшного там нет, и…

Его оборвал тихий взвизг, донесшийся из недр облака.

– Вот видишь, – продолжал Геремор, – опять, наверное, поросенок получился. Чем не альтернативная сущность?

– Поросенок! – мечтательно воскликнул орк. – Эх, сейчас бы пару жареных кабанчиков, а то в брюхе урчит.

Гиллигилл сграбастал пригоршню насекомых, вившихся над головой.

– Скорее уж жужжит, – съязвил Олло. – Хотя, от такой жизни и я скоро начну мух жрать.

– Только о жратве и думаете, – проворчал Геремор.

Замолчали, уставившись на столб тумана. Внутри что-то копошилось, слышались неясные звуки, но никто не выходил.

Солнце взбиралось все выше по небосводу. В траве шныряли полчища лягушек и прочей мелкой живности. Надрывались кузнечики. Комары поднялись на крыло и кровожадно верещали над волшебной троицей.

– Ну, долго еще?! – рассвирепел Гиллигилл, отбиваясь от голодных кровососов. – Чего оно не выходит?

Геремор пожал плечами.

– А ты на следующей странице читал? – спросил Олло, снова сунув нос в инструкцию.

Геремор помотал головой.

– Вечно не дочитаешь, – проворчал Олло и ткнул пальцем в завершающий абзац статьи. – Вот же, написано: «Ни исцелившийся, ни альтернативная сущность не в состоянии выйти из кокона самостоятельно. Дорогу им должен указать сотворивший заклинание». Понял, гений? Иди теперь, выводи своего поросенка, пока мы сами с голодухи умом не подвинулись.

Геремор не двинулся с места.

– А… а вдруг там… не поросенок?

– А что же еще? – удивился Олло. – Слышал же, как визжало.

– Неправильно оно визжало, не по-свинячьи, – стоял на своем Геремор.

– По-свинячьи, по-свинячьи, – уверил Гиллигилл. – Просто ты не тот диалект изучал. Топай, топай.

Геремор нерешительно шагнул к облаку, из глубины которого на этот раз послышалось невнятное бормотание и вой.

– Давай, давай, – подбодрил Олло, а сам, на всякий случай, спрятался за спину орка. – Ступай к пациенту, шарлатан.

Геремор сделал несколько глубоких вдохов, как будто собирался нырять, и исчез в облаке. Над поляной повисла тишина.

Время ползло как дряхлая улитка. Олло и Гиллигилл, снедаемые любопытством, молча вышагивали вдоль стены тумана, как часовые в карауле. Иногда кто-то из них замирал, прислушиваясь, и снова пускался в путь.

И вдруг…

– Помогите!!! – донесся из недр облака истошный вопль Геремора. – Аааа! Уберись! Вон! Пшел! Кыш! Брысь! Аааа!

Эльф орал так, будто его рвали на части. Вместе с ним выло и визжало что-то невидимое, и оттого еще более жуткое.

– Олло, Гиллигилл, скорей! – надрывался Геремор, перекрикивая неведомого монстра. – Нет! Не тронь! Не кусай! Фу! Отпусти, скотина!

Первым очнулся орк.

– Сейчас! – крикнул он и нырнул в белые клубы тумана.

«Если Геремора не прикончит какое-нибудь чудовище, это сделаю я» – подумал Олло, бросаясь следом.

Бежать оказалось неожиданно далеко. Внутри облако было куда больше, чем снаружи. Каким-то непостижимым образом шум и крики вдруг стали едва слышны, как будто отдалились на милю.

Внутренность облака смахивала на затянутую дымкой смесь больничной палаты и древнего поля брани, с которого так и не убрали тела погибших бойцов. В высокой траве белели кости, и поблескивали стальные предметы, подозрительно похожие на медицинский инвентарь.

«Должно быть, сюда после смерти попадают плохие врачи» – подумал Олло – «Наш полковой коновал точно здесь окажется, когда помрет. Будет целую вечность выхаживать вон того мертвеца, у которого изо рта торчат зубодерные клещи. Хотя, Глангул и покойника залечит до смерти».

Эльф продвигался вперед довольно долго. Пейзаж не менялся: трава, скелеты, и разбросанные в беспорядке крючки, щипцы и скальпели.

Внезапно издалека послышался торопливый топот пары тяжелых башмаков. Олло испуганно присел. Топот приближался.

Туман перед эльфом заколыхался, пошел волнами и вдруг распался на клочки. Из белого месива, высоко подпрыгивая в густой траве, вырвался Гиллигилл. Его буро-зеленое белье представляло собой одну сплошную дыру. Орк пронесся мимо, и исчез в тумане.

– Бегиии, – послышался его запоздалый крик.

Следом показался Геремор. Всклокоченные волосы стояли дыбом. Сквозь прорехи в одежде виднелись жуткие алые пятна. Эльф подпрыгивал еще выше орка, и было видно, что на грешную землю он опускается безо всякого удовольствия. В руках Геремор сжимал здоровенную лягушку. Скользкая тварь пучила глаза и отчаянно сучила лапками, норовя вырваться.

– Уматывай! – заорал эльф, увидав Олло. – Скорей, пока он и до тебя не добрался!

И тут Олло увидел нечто. Оно петляло в густой траве, кружило возле Геремора, то приближаясь, то отдаляясь. Едва существо поворачивало в его сторону, эльф сигал вверх – так высоко, как только мог.

– ААААА! – завопил Олло и задал стрекача.

Он мчался вперед, не разбирая дороги. Туман, трава, скелеты, металлический блеск – все слилось в сплошной серый вихрь. Наконец, впереди забрезжил солнечный свет. Олло еще наддал ходу, и через секунду вырвался на зеленую поляну перед избушкой.

Яркое солнце ударило в глаза. Зажмурившись, эльф налетел на Гиллигилла, который стоял со свежеотломанным суком наперевес.

– В сторону! – заорал орк. – Держись подальше. Когда оно выскочит, я встречу!

Олло отпрыгнул подальше, и тут из облака вырвался Геремор, а следом, скрытое травой, – то, от чего они все удирали.

– Аахх! – выкрикнул орк, опуская дубину. Геремор, обижено взвизгнув, ткнулся носом в землю. Выскользнув из его рук, лягушка исчезла в траве. Жуткое нечто, которому тоже досталось от Гиллигилла, громко клацнув, откатилось в сторону и затихло. А через секунду исчез туман – со всеми скелетами, медицинским скарбом и Мишей в придачу.

– Опа! – только и сумел выговорить орк, глядя на пустую поляну.

Олло наклонился к Геремору.

На белокурого эльфа жалко было смотреть. Перемазанное землей лицо приобрело цвет Гиллигилловых подштанников. В волосах запутались репьи, от одежды остались лишь грязные лоскутья.

– Лафуффаа! – простонал Геремор.

– Чего? – опешил Олло.

– Лахухка! – повторил страдалец, выплюнув часть травы.

– Лапушка? – подсказал сердобольный Олло. – Лапшичка? Ложечка?

– Лабуда?! – ввернул Гиллигилл.

– Лягушка! – выкрикнул, проплевавшись, Геремор. – Я лягушку упустил!

– А чего так орать? – удивился орк. – Съесть ее собирался? Хуже жратвы не придумаешь – помяни мое слово. Змеи не в пример лучше.

– Хватит чепуху молоть, – сказал Олло. – Миша где? Ты куда Мишу подевал, Геремор!

– Лягушка – и есть Миша! – завопил несчастный. – Он превратился. Все это окаянное заклинанье. Ловите его… ее! Скорей, пока с поляны не смылась!

Олло среагировал мгновенно. С легким щелчком распахнулась серая коробочка его Боекомплекта. Быстрый росчерк над крышкой, выкрик «Апиопазуууу!» – и по краю поляны выросла высоченная, гладкая как зеркало стальная стена.

Гиллигилл задрал голову. Высотой ограда была в два его роста – не меньше.

– Зачем? – вопросил орк.

– Как зачем, – удивился Олло. – Чтоб лягушка с поляны не сбежала.

– Зачем такая высокая, спрашиваю.

– Чтоб не перепрыгнула.

– Чудила, – пробурчал орк и повернулся к Геремору.

– Эта твоя лягушка хоть на Мишу похожа? Черты лица, цвет волос, и все такое…

– Знаешь, мне не до шуток, – окрысился эльф.

– Какие уж тут шутки, – Гиллигилл широким жестом обвел поляну, где копошились сотни лягушек. – Как ты узнаешь, какую из них расколдовывать? Ты ведь собираешься расколдовывать? Или предъявишь Наташе жениха в новом обличье, чтоб ей легче было выбирать между ним и тобой?