Возвращение Дестри

Глава 5

Человеческая природа такова, что чем короче речь, тем дольше она держится в памяти. А уж последнее слово осужденного за ограбление поезда выбило жителей города из привычной им колеи по крайней мере на месяц. Дестри уже давно увезли туда, где он должен был в поте лица трудиться десять лет, а жители Уома все перешептывались и качали головами.

Но говорили они не только о нем. Всем им, и молодым и старым, не давало покоя воспоминание о том, как Чарли Дэнджерфилд, работая локтями, протолкалась через плотную толпу, облепившую Дестри со всех сторон. Его вели к карете, в которой обычно возили заключенных из суда в тюрьму.

— Я верю тебе, Гарри! — крикнула она. — Я буду ждать тебя!

Уомцы только снисходительно улыбались, вспоминая эту забавную сцену, ведь Чарли тогда только исполнилось шестнадцать. Но шли годы, и постепенно кое-кто стал замечать, что хотя девушка любит посмеяться, поболтать с мужчинами да без ума от танцев, которые устраивались каждую субботу, этим все и ограничивается. Ни один из местных парней не мог похвастаться, что Чарли Дэнджерфилд подала ему хотя бы малейшую надежду. Из хорошенькой девочки она постепенно превратилась в очаровательную женщину, но какую-то странную, будто окружила себя невидимой, однако прочной стеной. Время шло, жители Уома перестали смеяться, вместо этого недоуменно чесали в затылках и перешептывались.

Вся эта история ничуть не повредила Шарлотте, скорее, окружила ее романтической дымкой. Ведь чем порочнее человек, которому женщина предана всей душой, тем более святой и достойной уважения делается она в глазах других мужчин. Их самомнение при виде подобного постоянства становится совершенно нестерпимым, а уверенность в том, что каждый из них достоин такой же преданности со стороны собственной жены получает прочную основу.

Более того, все девушки Уома — незамужние дамы, совсем зеленые и полные смутной надежды девственницы — вслед за мужским населением города тоже пали жертвой очаровательной Чарли Дэнджерфилд. Она была окружена ореолом мученицы, тем более любимой, что не представляла для них ни малейшей опасности. Как бы красива и привлекательна она ни была, все знали — Шарлотта хранит верность Дестри. Прелестные представительницы слабого пола не испытывали к ней ни зависти, ни ревности. Если они были звездами, то она — луной на их фоне, но луной, которая всегда скрыта таинственной дымкой и ни в коем случае не затмевает скромные маленькие звездочки. Да и местные женихи очень скоро убедились в бессмысленности питать какие бы то ни было надежды в отношении Чарли Дэнджерфилд. Случалось и так, что какой-нибудь заезжий кавалер, плененный ее прелестным личиком, а может быть, и богатством ее папеньки, которое росло день ото дня, летел к ней, словно мотылек на огонь, но, быстро опалив себе крылышки, смущенно убирался восвояси.

И вот по городу разнесся слух, поразивший местных жителей, будто ударом молнии: оказывается, за примерное поведение Дестри скостили срок и теперь он скоро окажется на свободе, отсидев неполных шесть лет вместо десяти, которые ему определил суд. Почему-то о Чарли Дэнджерфилд люди подумали в первую очередь — ведь ее герой возвращался к ней после этих долгих лет разлуки. Всем не давала покоя мысль о том, что будет дальше.

Кое-кто даже не поленился подсчитать, что сейчас Дестри уже исполнился тридцать один год. Ведь ему было не больше двадцати пяти, когда он впутался в ту грязную историю с ограблением, да отсидел шесть лет. Немного, конечно, но и не мало, хотя так и остался отверженным, тюремной пташкой, изгоем в родном городе. Все ждали неминуемого появления этого человека, прошедшего сквозь горнило испытаний, но так и оставшегося отмеченным их неизгладимым клеймом.

Вечером того дня, когда эта новость облетела весь город, под покровом темноты состоялось тайное совещание, на котором присутствовали Джерри Венделл, Клайд Оррин, оба брата Огдены и Кливс. Пришли Сэм Уоррен, Булл Хьюитт и даже Бад Вильяме.

Сэм Уоррен, который до сих пор пользовался в городе репутацией самого меткого стрелка, как признанный лидер сидел во главе стола и председательствовал. Разговор был откровенный, так обычно говорят люди, столкнувшиеся лицом к лицу со смертельной опасностью, угрожающей всем без исключения.

Долго ходили вокруг да около, и только у Джерри Венделла хватило наконец смелости предложить нанять стрелка, который возьмет на себя труд позаботиться о том, чтобы мистер Дестри недолго ходил по земле.

Его предложение хоть и не отвергли, но выслушали без особого энтузиазма. Мысль об убийстве никого не возмутила, но всем показалось глупым платить деньги за голову того, кто и так, вне всякого сомнения, скоро вернется туда, откуда вышел. Клайд Оррин понял это первым и взял на себя смелость высказать то, о чем все думали, но не решались произнести вслух.

— Послушайте, ведь тюрьма еще никого никогда не исправила. Попав туда, человек может стать только хуже, а уж что тогда говорить о Дестри! Не успеет он появиться в городе, как тут же устроит какой-нибудь дебош, а уж наше дело — позаботиться, чтобы шериф с наручниками был наготове и сцапал его в ту же минуту!

Все признали этот план наилучшим. Поэтому было решено, что все они отправятся на небольшую прогулку в горы. Так, ничего особенного, просто немного поохотиться. Это займет немного времени, а когда они вернутся, все их тревоги будут уже позади: Дестри к тому времени, вне всякого сомнения, окажется в железных руках закона!

Не успели они обсудить этот замечательный во всех отношениях план, как тихо скрипнула дверь в номере отеля, где они собрались, и в комнату осторожно проскользнул Чет Бент.

На лицах многих отразилось если не возмущение, то недовольство, но Чет подошел к столу, держа шляпу в руке, улыбнулся и заговорил, слегка задыхаясь:

— Друзья мои, я нисколько не сомневаюсь, что вы изрядно удивлены, увидев меня здесь, среди вас. Конечно, я не был с вами, когда вы, двенадцать присяжных, признали Дестри виновным в ограблении и засадили его за решетку. Всем вам известно, что в то время я считал себя его другом. Я и сейчас его друг и уверен, что, выйдя из тюрьмы и вернувшись в наш город, он первым делом придет ко мне. Поэтому решил поставить вас в известность, что как только Дестри переступит порог моего дома, я сделаю все от меня зависящее, чтобы удержать его от противоправных и необдуманных действий. К сожалению, должен признать, мне это вряд ли удастся. Надеюсь, джентльмены, вы меня правильно поняли. Даю вам слово, я такой же друг и вам. И сегодня пришел сюда, чтобы доказать вам это. Как мне помочь вам, джентльмены? Все вы, полагаю, понимаете, что, как только Дестри окажется на свободе, над вами нависнет страшная угроза?

Призрак грядущей мести вновь неслышно появился в полутемной комнате отеля, заставив опасливо поежиться бывших присяжных. Но как только смысл сказанного стал до них доходить, хмурые лица вмиг просветлели. Все одобрительно посмотрели на Бента. К тому времени он стал в Уоме довольно заметной фигурой. Нельзя забывать, что, пока несчастный Дестри томился за решеткой, Чет Бент более чем вшестеро увеличил свое состояние и пользовался всеобщим уважением. К тому же выяснилось, что Чет обладает незаурядной деловой хваткой, а кроме того, имеет в своем распоряжении изрядную сумму наличными, которую готов охотно вложить в какое-нибудь прибыльное дельце. Вскоре он доказал это, поместив часть денег в золотые прииски и став одним из компаньонов в компании, которая занималась разработками неподалеку от Кристалл-Маунтинз. Распорядившись так удачно деньгами, он понемногу осмелел, стал вкладывать более крупные суммы то в одно, то в другое и наконец занял в Уоме настолько прочное положение, что по праву считался вторым человеком в городе. Конечно, пока еще ему было далеко и до Бенджамина Дэнджерфилда, который всегда слыл денежным мешком, и до скотоводческих королей, и до известных золотопромышленников Запада, но все же Честер тоже был очень богат. Кроме того, несмотря на относительную молодость, в городе он пользовался всеобщим уважением, и, если местные тузы обсуждали что-то мало-мальски важное, Бент был непременным участником этих совещаний.