Страница 9 из 23
Она потянулась, согнув пальцы так, что они очутились между моей кожей и поясом боксеров, и она стянула их вниз, осторожно опуская с моей эрекции. Когда они упали на плитку за занавеской, Америка взяла всю мою длину в свой рот, и мне пришлось держаться, прижав ладони к стене.
Я застонал, когда её сосущие и сжимающие движения создавали вместе, пожалуй , лучшее ощущение в мире. Её жадный рот был таким теплым и влажным. Только её рот я хотел целовать и трахать одновременно. На мгновение мысль, что она опустилась вниз, чтобы сменить тему, забралась в мою голову, но было сложно спорить с ней в таком случае. Секс с ней был одной из моих любимых тем.
Её свободная рука схватила мои яйца, и это чуть не довело меня до высшей точки.
– Мне нужно быть внутри тебя, – сказал я.
Она не ответила, поэтому я поднял её в положение стоя, а затем подтянул её колено к моему бедру. Она схватила меня за уши и потянула к своему рту, и я принял позу, решив опустить её на мой член – медленно, ведь она почти довела меня до безумия. Я поднял другую её ногу. И когда я подвинулся, чтобы принять позицию, я потерял опору. Америка завизжала, когда я искал, за что бы схватиться, чтобы спасти нас, а потом я приготовился к падению. Нейлоновая занавеска сорвалась с колечек, дав нам лишь полсекунды, прежде чем моя спина шлепнулась об пол.
Я хмыкнул и посмотрел на Америку, чьи волосы были мокрыми, а глаза зажмуренными. Один нефритовый глаз распахнулся, и другой вслед за ним.
– Боже, ты в порядке? – спросил я.
– А ты?
Я выдохнул смешок.
– Думаю, да.
Она закрыла рот рукой и захихикала, заставляя мой смех вырываться из моего горла и раздаваться во всей квартире. Вскоре мы уже вытирали глаза и пытались отдышаться.
Хихиканье утихло, а мы оставались на полу, вода капала с нашей кожи на плитку. На носу Америки образовалась капелька и упала мне на щеку. Она вытерла её , а её глаза скользили туда –сюда, ожидая, словно ей было интересно, что я скажу дальше.
– У нас все будет хорошо, – сказал я мягко. – Я обещаю.
Америка села, и я сделал то же самое.
– Нам не нужно делать то, что делают все остальные, чтобы быть счастливыми, правда? – в её голосе послышалась грусть.
Я проглотил комок, образовавшийся у меня в горле. Не то, чтобы я не хотел делать то, что делали все остальные. Уже долгое время я хотел то, что у них уже было.
– Нет, – сказал я. Впервые с тех пор, как мы встретились, я солгал Америке.
Мне было слишком стыдно признаваться ей, что я хотел этих вещей – колец, клятв, ипотеку и детей. Я хотел всего этого. Но было слишком тяжело сказать неординарной девушке, что я хотел обычной жизни с ней. Мысль, что мы не хотели одного и того же, и что это означало, пугала меня, поэтому я загнал её вглубь своего сознания, туда же, где я хранил воспоминания о маме, плачущей о тете Диане, настолько далеко, что мое сердце не чувствовало этого.
Глава 4
Америка
Пальцы моих ног сверкали на солнце свеже накрашенными ярко –розовыми ногтями. Я перебирала ими , наслаждаясь легким блеском пота на моей коже и жарой, поднимающейся от мостовой, окружавшей бирюзовую воду. Я уже определенно обгорала под яркими лучами, но оставалась на белой пластиковой решетке своего шезлонга, счастливо пропитываясь витамином D , даже несмотря на маленьких засранцев из номера 404В, плескавшихся как варвары.
Мои солнечные очки упали в десятый раз, соленые капли на переносице заставляли их скользить, словно кусочек тающего масла.
Эбби подняла свою бутылку с водой.
– Выпьем за совместный выходной.
Я подняла свою и коснулась ее.
– Поддерживаю.
Мы обе опрокинули наши напитки, и я почувствовала, как прохладная жидкость скользит по моему горлу. Я поставила бутылку рядом с собой, но она выскользнула из моей руки и закатилась под шезлонг.
– Вот блин, – сказала я, протестуя, но не двигаясь. Было слишком жарко, чтобы двигаться. Было слишком жарко, чтобы делать хоть что –нибудь , кроме как оставаться в помещении с кондиционером или лежать у бассейна, время от времени окунаясь в воду, пока мы внезапно не сгорим.
– Во сколько Трэвис заканчивает работу? – спросила я.
– В пять, – выдохнула она.
– Когда он снова уедет из города?
– В ближайшие две недели он здесь , если ничего не возникнет .
– Ты невероятно терпеливо к этому относишься..
– К чему ? К тому , что он зарабатывает на жизнь? Что есть, то есть, – сказала она.
Я повернулась на живот, лицом к ней, и моя щека прижалась к пластику.
– Ты не беспокоишься?
Эбби опустила очки и посмотрела на меня поверх оправы.
– А я должна?
– Нет. Глупость сказала. Не обращай на меня внимания.
– Д умаю, солнце поджарило твой мозг, – сказала Эбби, надвинув очки. Она откинулась в своем шезлонге, и ее тело расслабилось.
– Я сказала ему.
Я не смотрела на нее, но чувствовала, как Эбби уставилась на меня сбоку.
– Сказала кому и что? – спросила она.
– Шепу. Я сказала ему – типа, как бы – что я готова.
– Почему ты не скажешь ему уверенно и прямо, что ты готова?
Я вздохнула.
– С таким же успехом я могла бы сама сделать ему предложение.
– Вы двое задолбали.
– Он говорил что –нибудь Трэвису ?
– Нет. И ты знаешь, все, что Трэв говорит мне по секрету, недоступно.
– Это нечестно. Я бы сказала тебе, если бы знала, что это важно. Ты дерьмовая подруга.
– Но я отличная жена, – сказала она без оттенка извинения в голосе.
– Я сказала ему, что нам надо съездить к моим родителям до начала занятий. Дорожное путешествие.
– Весело.
– Я надеюсь, он поймет намек, чтобы спросить еще раз.
– Мне посадить зернышко?
– Оно уже посажено, Эбби. Если он не спросит меня, значит, он не хочет… больше.
– Конечно, хочет. Вы вместе уже три года. Это тебе не три месяца , и девушки определенно ждали кольца и подольше этого. Я думаю, тебе так кажется, потому что мы с Трэвом так скоро сошлись.
– Может быть.
– Потерпи. Отказ тяжело вредит их эго.
– Трэвис, кажется, не возражал.
Она проигнорировала мой выпад.
– Дважды – это в два раза дольше.
– Давай, потычь меня носом, сучка, – огрызнулась я.
– Я не имела в виду…, – Эбби взвизгнула, когда была поднята с шезлонга и оказалась в руках Трэвиса. Он сделал два длинных шага и прыгнул в бассейн. Она все еще кричала, когда они выплыли на поверхность.
Я встала и подошла к краю, скрестив руки на груди.
– Ты рано освободился.
– Занятие в тренажерном зале отменилось.
– Привет, малышка, – сказал Шепли, обхватывая меня руками.
В отличие от Трэвиса , он был полностью одет, поэтому я была в безопасности.
– Привет, – начала я.
Но Шепли наклонился, и вскоре мы падали в бассейн, как опрокидывающийся столб.
– Шепли! – вскрикнула я, когда мы ударились о поверхность воды, прежнем чем погрузиться.
Он оттолкнулся и потянул меня за собой, сжимая меня в руках. Он покачал головой и улыбнулся.
– Ты придурок ! – сказала я.
– Это не было задумано , но на улице больше сорока гребаных градусов. Я уже испекся, – сказал Шепли.
Маленькие засранцы из соседнего дома брызнули на нас, но всего после одного нахмуренного взгляда Трэвиса они повылезали из бассейна.
Я запечатлела поцелуй на губах Шепли, чувствуя на них вкус хлорки.
– Ты подумал о поездке? – спросила я.
Он покачал головой.
– Я посмотрел погоду. Надвигается кое –что страшное.
Я нахмурилась.
– Правда? Я выросла в Аллее Торнадо. Думаешь, меня волнует погода?
– А если будет град? Чарджер …
– Хорошо, возьмем Хонду.
– В Уичито? – его нос сморщился.
– Она сможет сделать это! Она уже это делала! – сказала я, защищаясь.
Шепли медленно прошел к краю и поднял меня на бетон. Он вытер воду с лица и покосился на меня.
– Ты хочешь поехать на Хонде к твоим родителям в выходные, когда будет шторм. Что такого срочного?