Каникулы в Бязино

-- Слушай, я ничего не пойму, - прошептала Танюха, - здесь какие-то банки!

-- У меня шкура! - радостно возвестил Кирюха, - Только я ничего не вижу!

-- Так будет лучше? - спросил за их спинами бас и кто-то щелкнул выключателем.

Танюха подпрыгнула, обернулась, и увидела стоящего перед ними небритого Олега в трусах и болтающейся на груди цепью.

Как бежали, Татьяна не помнила, Просто они резко оказались по ту сторону забора и понеслись вниз по улице, при этом она сжимала в объятиях тяжеленную трехлитровую банку, а Кирюха был замотан в какой-то половичок.

Остановились сообщники только возле речки.

-- Вот попались-то! - переживал Кирюха. - И почему?

-- А ты уверен, что цепь была серебряная? - у Танюхи зуб на зуб не попадал.

-- Костян сказал что да. Думаешь, соврал? С него станется! Эх, да все равно цепь у Олега осталась. Как думаешь, он ее отдаст?

-- Ага, размечтался! Особенно после того, как мы украли его шкуру! Что она из себя представляет?

Кирюха вздрогнул и резко размотался. Не хватало ему самому оборотнем стать!

Шкура представляла собой полотно, сшитое из тонко выделанных заячьих шкурок.

-- Странно. Я думала, она должна быть цельной, - пожала плечами Танюха.

-- Отвлекающий маневр! - обиделся мальчишка. - Специально так сделал, чтобы никто не догадался, что он в нее переодевается! Валялась бы волчья шкура, все бы мигом сообразили, кто он есть. А так все тихо, никаких доказательств!

В целом, девушку он убедил, хотя ей трудно было представить Бурова таким зайцем - акселератом, вроде как Кинг-Конгом с русским колоритом. Ну да ладно, главное, шкура у них!

-- Давай ее сразу сожжем! - предложил Кирюха, - Пока он в погоню не кинулся. Ты там что прихватила? Не бензин?

-- Нет, вроде мед, - она открыла банку и поковырялась в ней пальцем. - Точно, мед. Вкусный!

-- Кончай есть! - одернул ее приятель, - Есть дела и поважнее! Давай, собирай веточки, будем костер разводить!

Танюха послушалась. Через некоторое время у них горел вполне приличный костер, который только и ждал, когда в него кинут шкуру оборотня.

-- Ну, что, кидаем?

-- Кидаем! А говорить при этом ничего не надо?

-- Не знаю, - пожал плечами мальчишка, - давай, скажем. Ну, вроде как, гори шкура, забирай в огонь оборотня. Пойдет?

-- Поэзии не хватает, - вздохнула девушка, - но для такого случая пойдет.

Шкура Олега была безжалостно брошена в огонь, некоторое время раздумывала гореть или нет, но, в конце концов, сдалась, и занялась пламенем. Едва она догорела, как в деревне раздался жуткий вопль, заставивший приятелей вздрогнуть. Для них все было очевидно.

В это время довольный клячинский хряк подъедал два чебурека, выпавших из кармана алкоголика Володьки Егорова, который так и не дошел с работы до дома, мирно уснув под чье-то яблоней. Во сне ему показалось, что его ласково обнимает любимая жена Люся. Егоров улыбнулся и прижался к жене, которая ответила ему нежнейшим похрюкиванием. Алкоголик открыл глаза и увидел перед собой улыбающуюся морду здоровенного хряка. Издав нечеловеческий вопль, мужик кинулся, куда глаза глядят, оставив на съедение "ласковому существу" те самые два чебурека.

Олег сквозь сон услышал, что кто-то бродит у них по саду и насторожился. Его окно было приоткрыто, так как он любил свежий ночной воздух, и поэтому слышал все, что происходило во дворе. Сначала он решил, что это мальчишки совершают набеги на плодово-ягодные урожаи соседей. Он сам мальчишкой промышлял этим, и не имел ничего против маленьких воришек. В конце концов, таковы все мальчишки. Но когда кто-то начал тихо отстукивать окна, он понял, что ситуация тут буде посерьезнее. Притаившись, он остался лежать, так как знал, что единственное открытое окно в доме как раз в его комнате. И он не ошибся. Чья-то рука стукнула по окну, поняла, что оно открыто, и человек одним махом оказался в доме. За ним тут же запрыгнула вторая фигура.

Приоткрыв глаза, Олег попытался определить воришек. Пусть их и было двое, но выглядели они какими-то хилыми заморышами, с такими справиться, - раз плюнуть. Но ему хотелось выяснить, кто они и с какой целью залезли в нему в дом. Поэтому он даже не пошевелился, когда один из них наткнулся на него руками, и промолчал, когда его обозвали хмырем. Спящий хозяин для них не стал неожиданностью, казалось, они специально искали его, так как начали обматывать какой-то проволокой. Буров приоткрыл глаза и внимательно осмотрел взломщиков. Тяжелый вздох вырвался из его груди: ну, конечно, кого же еще можно было ожидать! И мальчишку он тоже узнал, тот постоянно крутился возле него на рыбалке, и именно его он подозревал в том, что он хочет прикарманить мотыля. Но мотыль по-прежнему закопан на берегу, а тут-то им чего надо? Олег даже попытался прихватить зубами Ольгу за палец, чтобы та поняла, что хозяин не спит, но та лишь отмахнулась и едва не замотала свою проволоку вокруг его шеи.

Далее взломщики двинулись в дом, внимательно все ощупывая на своем пути. Из их разговоров он понял, что они искали что-то конкретное. Олег бесшумно двигался за ними, с интересом наблюдая за их поисками. В какой-то момент Ольга едва не рухнула на отцовское охотничье снаряжение и раздавшимся грохотом могла запросто перебудить половину деревни. Но Олег из тени не вышел, решив, что еще не время.

Нашли воришки то, за чем пришли, в кладовке, о чем радостно возвестил мальчишка. И Буров - младший решил, что пора обнаружить свое присутствие. Он щелкнул выключателем и предстал перед приятелями во все красе. Конечно, он ожидал, что они испугаются его и попытаются как-то оправдаться за взлом, но вот к тому, что они подпрыгнут и буквально перелетят через него, мощного, вроде как, мужчину, он оказался явно не готов. А те удирали по направлению к лесу галопом, унося с собой материнский коврик из заячьих шкурок и банку свежего меда, данную ему пасечником Михаилом. Коврик ему был пофигу, он был старым и в нескольких местах совершенно протерся, но вот мед ему стало откровенно жалко. Если бы Ольга просто подошла и попросила бы у него меда, он бы поделился с ней совершенно бесплатно, но такая наглая кража просто вывела его из себя. Он завтра же придет к ней и потребует компенсации и объяснений. В конце концов, ему это жутко надоело.

Утром Танюха пошла каяться перед сестрами. В конце концов, мед был серьезной уликой в деле о похищении шкуры оборотня. Манюня от ее исповеди пришла в шоковое состояние и приготовилась рухнуть в обморок, чтобы по ходу этого обморока обдумать, как все же убедить Олега в том, что ее сестра милое и душевное создание. Что Буров будет ее зятем, Маня решила уже давно, и перевод его из разряда оборотней в мир обычных людей ничего уже не менял. Но проблема была в том, что "милое и душевное" создание сидело перед ней после ночного взлома и ничуть не испытывало угрызений совести. По Танюхиному мнению, она совершила героический подвиг, избавив деревню от злодея. Правда, кому мешал этот злодей кроме их семейства, Татьяна не задумывалась, да и не привыкла она к этому делу. И все бы ничего, если бы не мед. Вкусный. Каясь перед сестрами, она то и дело опускала в банку ложку, не в силах оторваться от этой вкуснятины.

Анютка с завистью смотрела на сестру. Ей тоже до ужаса хотелось попробовать этого меда, но она понимала, что разозленный сжиганием шкуры, Олег примется мстить. И причиной мести может стать как раз этот мед. Как пить дать он за ним явится, а отдавать его жалко, тем более, что Танюха уже успела сожрать его с пол-литра, не меньше.

-- Танюш, но ты хоть понимаешь, что это плохо? - строго поинтересовалась Маня, передумавшая насчет обморока.

-- Понимаю, - кивнула головой та и снова опустила ложку в банку.

-- Тебе стыдно?

-- Стыдно, - подтвердила Танюха, хотя весь ее вид говорил об обратном.

-- Ты так больше не будешь?

-- Люди, Буров идет! - прервала их Анютка - Двери запереть мы не успеем, так что разбегаемся!