Страница 5 из 35
Мы слишком, слишком поспешили
Мы слишком много не учли
Своих улыбок не зажгли
Я преступленье совершал
Дышал - молчал, молчал - дышал
Когда его бы затаить
И прыгнуть, резво, во всю прыть
Наверное, таков наш мир
Другим отцам - пустой эфир
Пустынный взгляд, неброский стих
Какой мне частью быть для них?
А жизнь распорядилась так
Авто, картошка, новость - рак
А жизнь распорядилась нам
Кровать, диван, кровать-диван
Я жизнь простую совершу
Грущу, дышу, трущу, дышу.
Ты жизнь простую совершишь.
Заплачешь, плачешь, замолчишь.
// В память о Владимире
* * *
Настоящей
Ты знаешь, что твоей любви
Как тени призрака слепого
Не прекратить, не перейти
Тебя другого.
Ты знаешь, что твоей иной
Другой, изменчивой, поддельной
С твоей досадой канительной
Прибыть с тобой
Ты знаешь, что твоя беда
Твоя досада и расплата
Не прекратится никогда
Не переплакать.
Твой каждый день, и пальцев хруст
И сердце, падающее мимо
Твоя несбыточная грусть
Неизлечимы.
Ты как песочные часы
Без остановки таешь, таешь
Крупицы памяти и сны
Ты иссыпаешь.
И всё так медленно, и зря
Запуталось, перекрутилось.
"Полет", "Восток", "Салют", "Заря".
Остановились.
Всё круто, классно, хорошо,
но так избыточно уныло,
Зачем-то все произошло,
Зачем-то не происходило.
Зачем-то жил, зачем-то ждал
Но ты же рад, что все взорвалось
Но ты же рад, что ты пропал,
И рад ей, что она осталась
Ты ничего уже не ждешь
Ты совершил любую дурость
И ты как кот, попавший в дождь
Дрожишь нахмурясь.
А может все не просто так
А может все по глупой грусти
В делах завал, в душе бардак
И что ты русский
Ты понимаешь, что живешь
Ты видишь, осязаешь, слышишь
Высоцкий надрывался тож
Ты тоже дышишь
И бесконечность твоих фраз
Твоих дыханий вереница
Но вдруг замрет. И дрогнет раз.
И прекратится.
* * *
Ты наделал так много ошибок, на счёт и на нечет.
"И тебе говорили" - ты ж смеялся, такой дурачок.
Ты играешь неправильно, FAIL, не стоит и свечки.
Так не будь дураком, повтори их, и сделай еще.
Каждый, каждый из нас падает в личную пропасть.
Мудрость - это как остроумная шутка, но только всерьез.
А тебе говорят "жизнь - игра", то есть жизнь - это подлость.
Только каждый достоин любви. И каждый - прощений и слёз.
- Хорошо, расскажи (усмехнутся), начнем в понедельник.
Ну так ты сформулируй (так спросят), и ты докажи!
- Всё отвечено точно (нам, русским, везло на бездельников):
Чтобы было не больно потом. Чтоб жить не по лжи.
И когда ты, красава, такой уже улетаешь за трассу,
Ты кричишь до удара, сам себе уже шею свернув, хоть еще не убит,
- Жизнь прекрасна, ёпта! Жизнь в натуре прекрасна!!1
И вот так вот, в наклонном разрезе, у ней интереснее вид.
Половина из нас так косячат, насмарку, в лепешку,
Мы помянем и их, тех, кому не отметить и свой "сорокет",
Мы поставим всё сразу на стол, нарежем в окрошку,
Только чтоб жить не так, как учит нас Pepsi и Garnier.
Мы ругаем себя и за то, что мы бросили космос,
И нам искренне стыдно пред миром за наших воров.
Но мы сделаем всё. Ещё революций и сносов.
Бесконтрольных. Прыжков, без страховки. В прогресс. И в добро.
Ты наделал так много ошибок, ты был очень глуп и неряшлив,
Но по крайней мере ты сам - находил, и хранил, и губил.
Ты смеялся как мог, и рядом с тобой даже кто-то был счастлив.
Так не будь дураком. Продолжай в том же духе. Живи и люби.
* * *
Наташе Бродниковой
До сих пор не знаю какого цвета её глаза,
Не придумал ни ласковых, никаких имен,
Никакими запретами так себя и не связал.
Не покаялся, так как не был глуп и умён.
Вот представь парижскую башню, с ней мерят всё -
Потому что она эталон мечты и знак любви.
Можно много знать городов, деревень и сёл,
А вот рядом с ней расцветает вся се ля ви.
Вот представь прекрасную песню, крутой альбом.
Ты другие еще не слушал, всё рука не йдет.
И ты крутишь её сто раз, так чтоб дым столбом.
Только съеживаешься и стыдишься, что идиот.
Или встретил ты кореша, с которым жевал гудрон.
И спокойненько так завис, опоздал везде.
Он как раз не знал куда деть ништяков вагон.
И вы можете о любви как о самом себе.
Не бывает на свете душ, которым ты люб любой.
Кроме мамы, родной сестры, но и здесь есть риск.
Но бывают, которым бы знать, что и как с тобой.
Потому что ты сам им не критик, не моралист.
Самый верный огонь это тот, что не сторожишь.
И любовь только та, что не потревожит век.
И тогда ты любуешься, радуешь, дорожишь.
Всё никак от улыбки не заглянув наверх.
Вот представь её, да ты и увидел всё визави.
Я уверен, друг, ты и сам в жизни всё простил.
Мы ведь все тоскуем не о большой любви -
Мы скучаем по тем, кто б малость о нас грустил.
* * *
Поэты врут!
Все поэты врут, как им плохо, что им жизнь по двойной цене,
Уж они-то умеют пылить в глаза, лежать на дне.
И когда не попали в размер, добавляют частицу "не".
Паникёры и бездари. Повезет, если диссиденты.
Им завидуют только студенты.
Они сыпят пустыми фразами, ты всегда это подозревал
И неправильно учат тебя, называют кругом овал.
И всё рвутся на сцену, не слушают, презирают зал.
Дилетанты, психи, придурки, лузеры, да и только.
И не любят тебя. Нисколько.
Говорят с надрывом и фальшью, несут пургу,
Без стыда унижаются, вытягиваясь в дугу.
Они всё что имеют легко отдадут врагу.
Ничего не знают о жизни, простодырые, нараспашку
Для всего устраивают ромашку.
Да они и не поэты вовсе, это даже не самообман,
Девяносто из ста, что перед тобой графоман,
Соберут всё подряд и ведут себя как Вассерман.
И неграмотно, запятые не ставят от лени,
Да еще и нескладно, не как Есенин.
Они могут пять лет подряд ныть о какой-то бабе
Им любая проблема кажется в мировом масштабе
И вообще не понять пишут чего бы ради.
И стишки свои они любят кричать визгливо,