Страница 68 из 81
Подмечено (И.П. Вейнберг "Историческая мысль на Ближнем Востоке сер. I тыс. до н.э.". 1993), что религиозное мировосприятие, представленное в писании "Элоhиста" (кодекс "Е"), отличается от изложенного в "Йаhвисте" (кодекс "J") "более последовательным монотеизмом" (и это закономерно).
Характерно, что Моисей, вынужденный учитывать предыдущий многовековой религиозный опыт своей "жестоковыйной" паствы, счёл необходимым указать на степень приоритетности между богами Элоhим и Йаhуе, акцентировать уровень значимости каждого из них (вероятно, до их слияния).
Сопоставим тексты Септуагинты и Кумранского свитка ("4QDeut - j"), в которых приводится неотредактированный, отличный от канонического, вариант песни Моисея (Э. Тов "Текстология Ветхого Завета", изд-во Библейско-богословсого института св. апостола Андрея, 2003 г., с 257):
Когда Элион давал во владения народы (это же приписывалось и хан. богу Элу),
Когда разделял он сыновей Адама,
Установил он границы по числу сыновей Элоhим.
Часть Йаhуе, народ его - Иаков, удел в его владение.
с каноническим вариантом песни (Втор.32.8-9):
Когда Всевышний давал уделы народам
И расселял сынов человеческих,
Тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых;
Ибо часть Господа народ Его, Иаков наследственный удел Его.
Из сравнения вытекает, что на заре становления мозаизма Всевышний (хан. "Эл-Элион" отож-дествлён с Эл-Шаддаем) это - именно Элоhим (эхнатоновский Атон - бог всего человечества), но не Йаhуе (Господь), который всего лишь его сын (Син - сын Энлиля), и по этому владеет не всем миром, как Элоhим, но лишь его частью, определённым уделом (и народ его - только "Иаков" (12 колен), а богиня Анат, в частности, получила у удел от Эла Аттику). Отголоски такого воззрения сохранялись даже в пору написания Книги Иова (1.6): "И был день, когда пришли сыны Элоhим предстать пред Йаhуе" (далее по смыслу это - единое синкретическое божество Йаhуе Элоhим).
Данное положение, введённое Моисеем, не противоречило традиционным канонам месопотамской "веры отцов", поскольку согласно постулированной выше аналогии, в "триумвирате" "Элоhим" мож╛но было усматривать образы таких богов, как Энлиль (Шадду), Энки (Абба) и Шамаш, а тогда Син (Йаhу) автоматически становился сыном Всевышнего. Так, показателен буквальный перевод начала утренней молитвы: "Адонай Элоhейну", по-видимому, введённой на заре мозаизма и позднее дорабо╛танной. Если слово "адон" означает "господин" (имя "Адонийа(hу)" - "Мой Господь - Йаhу"), то "адонай" трактуется (И.Р. Тантлевский) как "мои Господа". И тогда текст "Адонай Элоhейну" может интерпретироваться как "Наши боги (Элоhим) - мои Господа".
В Танахе нашло отражение и то, что ветхозаветные потомки "черноголовых" не забыли, что согласно шумеро-аккадским воззрениям, сам по себе бог Син/Йаhу - не созидатель мирозданья, не творец, и по этому в Гл.I Книги Бытия Йаhуве, как демиург, не упоминается.
Как известно, жертвы небесному божеству Хормаху (постнеолитической эпифании богини Неба) приносились (к примеру, Тутмос IV у храма Сокара) на холмах (высотах), как издревле и самой богине. На высоких алтарях совершались и жертвоприношения солярному богу Атону. Этот обычай сохранялся и в моза╛изме. Так (I Цар. 10.5), святилище, в котором отправлялся культ исключительно Элоhим ("Гиват hа-Элоhим" - "Холм Божий"), было расположено на холме ("бома") в городе (или рядом), контролируемом филистимлянами. Однако уже при царе Менаше (696-641 гг. до н.э.) на высотах ("бомот"), "на которых совершали курение жрецы от Гевы до Беэр-Шевы", уже служили единому Господу Богу (Йаhуе Элоhим). Адаптация введённого Моисеем имени Всевышнего "Йаhуе Элоhим" (сочетание впервые встречается в Быт.2.5) прошла весьма успешно, а установившаяся между этими богами взаимосвязь оказалась настолько тесной и плодотворной, что еврейский народ, не мысля иного, постоянно благодарил за это провидение. Об этом свидетельствуют многие тексты Священного писания и молитв: "Блажен народ, у которого Йаhуе (Господь) есть Элоhим (Бог)" (Пс.143/144.15); или (утренняя молитва) "Адонай Элоhейну, Адонай Ахад" ("Йаhуе - Элоhим наш, [Он] Господь один"); а при Иисусе Навине (Иис.Н.22.34) возвели особый жертвенник: "И назвали... жертвенник "Ед" ("Свидетель"), потому, что он - свидетель (тому)... что Йаhуе есть Элоhим". т.е. и бог Йаhу, будучи слит с Элоhим, вобрал в себя и его ипостаси демиурга, после чего Йаhу воспринимается гораздо более широко, а не только, как бог "веры отцов" (бог Луны), и поэтому он - "царь мира", демиург, Всевышний, и во Вселенной один (заметим, что для жителей империи III династии Ура бог Син также считался главным, хотя и не единственным).
Субъективное отношение пророка к этим двум (далее слитым во едино) богам созданного (сформированного) им мозаизма, раскрывают строки Книги Навина (Иис.Н.14.6,7): Моше - "человек (муж бога) Элоhим... (и) раб Йаhуе" (отсюда следует, что Моисей страдал от содеянного). Вводя в обиход новое имя Всевышнего - ("Йаhуе Элоhим" - "אלהים יהוה"), пророк (подстраховываясь) был вынужден поставить на первое место наименование божества месопотамской "веры отцов" колена "Иуда" (Йаhу (יהו)). Если у горы Хорив Завет был заключён только с Элоhим, то уже в земле Моавит-ской Моисею пришлось "поставить" слова Завета (клятвенного договора) о служении Всевыш╛нему с божеством "Йаhуе Элоhим" т.е. и с некими ипостасями бога Йаhу (Сина).
Характерно, что ха-ибри весьма медленно расставались с месопотамскими верованиями (особенно в части отправления культа предков) и поэтому не сразу всецело уверовали в Йаhуе Элоhим. Так, когда Моисея уже не стало и Иисус Навин заключал "завет" между ха-ибри пришедшими в Ханаан, и Всевышним Йаhуе Элоhим (недавним кумиром избранного Им народа), то Иисус Навин воззвал (как к третейскому судье и гаранту, призванному обеспечить исполнение клятвы богом Йаhуе Элоhим) к общесемитскому богу предков Бетилю: и "взял [Иисус Навин] большой камень и положил и... под дубом... и сказал... вот, камень сей будет нам свидетелем ибо он слышал все слова Господа [Бога], которые Он сказал нам сегодня... [а также] да будет он свидетелем [и] против вас... чтобы вы не солгали..." (Нав., 24, 26, 27).
Как известно, каждое более-менее значимое божество Древнего Мира обладало множеством сакральных (тайных и явных) имён. Обратимся к сорокадвухбуквенному тайному имени Всевышнего евреев. Характерно, что популярная у каббалистов молитва "Ана бекоах" (ивр.) состоит из семи строк, в каждой из которых по шесть слов (шестью семь - сорок два). При этом считается, что первые буквы каждого слова составляют сорокадвухбуквенное имя Бога. Очевидно, что 42 - чисто египетское сакральное число. Как уже упоминалось, и число заповедей в Гл.125 "Книги мёртвых", и количество номов в Древнем Египте, и число "заповедей", произносимое душой Ка в преисподней перед 42 номовыми богами, равно 42. У шумеров это число (42) упоминается лишь один раз, - как количество храмов Месопотамии (от Эриду на юге до Сиппара на севере) в собрании их гимнов, составленном жрицей, дочерью Саргона Аккадского (У. Сьоберг и Э. Бергман "Texts from Cuneform Sources"). В Танахе же данное число встречается много раз.
С точки зрения сакральной символики, число 42 может быть представлено по составу как произведение чисел 2, 3 и 7 (удвоенное три раза по семь). Известно (см. выше), что у древних египтян лунная символика обычно связывалась с проявлениями каких-либо функций (органов) бога Ра (глаз, сердце). Таким образом, можно предполагать, что сорокадвухбуквенное тайное имя - одно из наиме-нований Элоhим (Ра-Горахти-Шу, Йота), Господа.