Страница 24 из 78
- Чем он тебе насолил?
Мужик громко и невесело хохотнул:
- А ниче он мне не делал. Пускай заплатит за то, кто он такой.
Какого, блин, черта? Неужели этот парень одержим? Или его послали убить Рейеса? И зачем устраивать на меня засаду? Судя по всему, чувак жил тут как минимум неделю.
- Кто тебя послал? – спросила я и расслабилась, надеясь, что в ответ он ослабит хватку.
Я уже заприметила под алюминиевым столом отвратительную на вид деревянную ложку. Не бог весть что, но если удастся упасть на пол и по инерции проехать вперед, то, может быть, получится добраться до ложки, сломать ее и использовать для самозащиты раньше, чем у гада появится шанс всадить отвертку мне в спину. Имелись у меня подозрения, что если он все-таки успеет, то приятного будет мало.
Так что же делать? Рискнуть и все-таки призвать Рейеса? Он точно будет рвать и метать, причем из-за меня. А этого я боялась почти так же, как и мужика с отверткой.
- Давай, зови его. И без глупостей, не то получишь в горлышко заточку и пискнуть не успеешь.
Что ж, приятного уже мало. Я полезла в передний карман, и рука сжалась еще сильнее.
- Я всего лишь хочу достать телефон. Но ты, видимо, плохо знаешь Рейеса, раз уж собрался расправиться с ним с помощью отвертки.
- И покруче валил, причем голыми руками, - поспешил заверить меня мужик.
- Ну конечно. Как я и сказала, ты плохо его знаешь.
Я уже вытащила телефон, но мужик вдруг задумчиво поинтересовался:
- О чем ты талдычишь?
- О том, что в первый день Рейеса в тюрьме на него натравили трех самых здоровых и самых крутых членов саут-сайдовской банды. Через тридцать секунд они валялись мертвыми на полу в столовой, а на Рейесе – ни царапинки. Немножко отдышался – и как новенький. А те трое, между прочим, были вооружены.
- Сукин сын! – пробормотал мужик себе под нос. – Так и знал, твою мать! Доллар, конченный кусок дерьма!
- Ничего не поняла, - отозвалась я, надеясь разговорить наркомана. Подвиг, который мне не по зубам и в лучшие дни. А сегодня явно был не лучший день.
Намотав на кулак мои волосы, мужик дернул меня назад. Словно дамбу прорвало, из него повалили эмоции. На чем бы он ни сидел (скорее всего на мете), из-за наркотиков он стал непредсказуемым и еще более опасным. В мгновение ока садистское удовольствие превратилось в ослепительную ярость. В свое время его кто-то явно наколол, но я никак не могла понять, что именно происходит. Может быть, его послал за Рейесом некто по имени Доллар? И настоящее ли это имя вообще?
- А тебе надо понять только одно. Я вляпался по самые помидоры.
Мужик опять занялся моим ухом. Но на этот раз сначала прикусил хрящ, а потом уже мочку.
Я попыталась вырваться, но пальцы в волосах засели накрепко.
- Всандолить тебе, что ли, заточку в башку или…
Не выпуская из виду ложку, я ждала, когда озвучат второй вариант. Оставалось только надеяться, что он будет попривлекательнее первого. Если я сегодня не выживу, не выживет и Пип, а это вообще не вариант. Поэтому я решила дать торчку время хорошенько поднапрячь мозги и придумать предложение, от которого я не смогу отказаться. Пауза затянулась. Казалось, прошло целых несколько минут, как вдруг я услышала странный звук, словно что-то порвалось, а следом и неясное бульканье. Однако держали меня все так же крепко, даже когда по затылку за шиворот потекло что-то теплое.
Не на шутку офонарев, я опять попыталась вырваться на свободу, но получилось только повернуться к мужику лицом. Глаза у него превратились в блюдца. Сам он бешеными потоками изливал на меня шок и страх. Из горла фонтаном била кровь. В открытой рваной ране, словно там поработала лапа свирепого льва, виднелись пищевод и сухожилия. Я рванулась назад, но мужик держал меня за футболку. В такт его пульсу на меня брызгала теплая липкая кровь. Рот у мужика был открыт, как будто он хотел заорать от ужаса. А сам мужик бледнел на глазах, потому что жизнь покидала его тело.
Я отшатнулась, и чувак, все еще цепляясь за меня, завалился вперед. Вдвоем мы грохнулись на пол. За считанные секунды мои волосы и футболка промокли от крови.
Первым, кто пришел на ум, был Рейес. Но раньше он никогда ничего подобного не делал. Всегда действовал чисто и калечил изнутри. Какой организму нанесен вред, можно было определить только с помощью МРТ.
Голова мужика упала мне на плечо. Кровь текла уже медленнее. Одна беда – к грязному и теперь уже залитому кровью полу меня прижимало весом взрослого мужчины. Пока я пыталась понять, что произошло, раздался еще один звук. Глубокий, низкий, переполненный яростью, он пробирал до костей. От дикого страха я оцепенела на добрых пять секунд.
Не давая себе возможности вконец раскиснуть, я собралась и попыталась сбросить с себя мертвый груз, в который превратился напавший на меня наркоша. Почувствовала, как что-то тянет за левую руку, а секунду спустя в ней вспыхнула саднящая боль. Каким-то чудом мне все-таки удалось выбраться из-под мужика, и я тут же бросилась наутек, ни разу не оглянувшись. Потому что боялась. Сердце качало чистый адреналин, который нес меня вперед, как ракетное топливо. Я промчалась по лестнице, выскочила в вестибюль и, не замечая мусора под ногами, врезалась в дверь, как ядерная боеголовка. На улице меня ослепило дневным светом, но я продолжала бежать, однако, оказавшись у ворот, не смогла вспомнить код. Дико глядя по сторонам, я пыталась заметить злобную тварь до того, как ей удастся попировать и на моей глотке. Сознание тонуло в панике, но все-таки понимало, что левая рука зверски болит, а сердце бьется, как сумасшедшее. Я попятилась к забору, вцепилась пальцами в металлическую сетку и, ожидая самого страшного, не мигая уставилась на дверь в дурдом.
Им не выйти на солнце.
Им не выйти на солнце.
Им не выйти на солнце.
Легкие горели, но я снова и снова повторяла эту мантру, понятия не имея, правда это или нет. Даже Рейес не знал, на что способны адские псы. Есть ли у них на земле слабости или преимущества. Адские псы не демоны, но их создали в аду. Точнее создал сам Люцифер. Демоны не могут появляться при дневном свете без определенной защиты. Поэтому и вселяются в людей. Но адские псы – совсем другая история. Может быть, им так же хорошо на солнце, как и мне.
Эта мысль придала мне сил. Я повернулась к воротам, велела себе успокоиться и ввела дату на табло. Как только ворота открылись, я рванула к Развалюхе и вытащила телефон, уже заводя двигатель. Мне нужен был тот, кто ответит на мои вопросы и, может быть, знает, что делать.
На земле у меня было только двое знакомых, у которых могли быть ответы. Само собой, Рейес, а еще Дилер, даэва. Раб, который много веков назад сбежал из ада и теперь жил припеваючи в Альбукерке, устраивая нелегальные карточные игры и выманивая у людей души. Насчет последнего у нас была с ним договоренность. Ему разрешалось отбирать души только у очень плохих людей. И все-таки Дилер, казалось, знает намного больше о том, что происходит, чем любой из нас. Честно говоря, именно он предупредил нас о Дюжине. О том, что псы сбежали из тюрьмы в аду и отправились в наш мир. Дилер хотел помочь и защитить меня от псов, но Рейес наотрез отказывался от его участия. И мне начинало казаться, что он совершает серьезную ошибку.
Короче говоря, я могла отправиться либо к Рейесу, либо к Дилеру, но лишь у одного из них был повод на меня сердиться. Значит, оставался Дилер.
Только когда на экране появился его номер, до меня дошло, что я выскочила из психушки, с ног до головы покрытая чужой кровью, и помчалась вперед, как будто совершила убийство. Надеюсь, никто меня не видел и не вызвал полицию. Лично я бы так и сделала.
Кровь сворачивалась и высыхала, превращаясь в густой слой кошмарного клея. Ресницы слиплись. Пока телефон набирал номер Дилера, я рискнула взглянуть на себя в зеркало заднего вида и тут же об этом пожалела. Ни дать ни взять последняя жертва убийцы с топором из второсортного ужастика. А если уж мне суждено выглядеть, как последняя жертва убийцы с топором, то пусть хоть фильм будет получше.