Страница 40 из 49
Может быть, слезы придут, с осознанием всего этого, научат меня чему-нибудь. Последние три месяца я то и делала, что плакала, может быть, во мне не осталось слез. Я опустошена.
Как только я встала на колени, захватив униформу, моя рука задела что-то жесткое из задней части шкафа. Это была темна зеленая шкатулка, которую я уже несколько раз видела. Это медаль.
Я достала ее из стеклянной подставки. На ней выгравировано: « Орден Пурпурной Звезды (прим.пер.: военная медаль США, вручаемая всем американским военнослужащим, погибшим или получившим ранения в результате действий противника, учреждённая в 1782 году) присуждается Джошу А. Уокеру в следствии ранения в бою в городе Кандагар, Афганистан.».
Там, где был убит мой отец. Не в том месте. Не в то время.
Также как и я сейчас.
Я собралась, оставила форму покоиться на его кровати, а медаль – поверх нее. Ранен был он, но почему-то боль от раны появилась у меня.
Фотография, сделанная во время областных соревнований, обманчиво смотрела на меня, я сняла ее со стены и положила рядом с наградой. Я не права. Мы обречены; также как и были в наши пятнадцать лет.
Глава 22
Мой телефон звякнул, упомянув о еще одном новом сообщении. Через каждые двадцать девять секунд приходили смски, четыре раза он звонил, а потом переходил на голосовую почту. Прошло еще десять минут и все опять повторилось.
— Ты ответишь? — Спросила Сэм, кладя мою тарелку со спагетти на стол.
Я смогла разогреть их на кухонной плите, но не съесть. — Неа.
Она громко вздохнула. — Эмбер...
— Нет. Просто... я не смогу это сделать. Я снова бросила вилку в спагетти.
Подруга сидела на стуле напротив меня и задумчиво смотрела. — Ты не ела со вчерашнего дня. Ты не плачешь. Ты не разговариваешь. Что я должна поделать?
Все обмякло, вытащив мою душу наружу. Мне не больно потому, что я ничего не чувствую. Даже если мою руку отрубит, и она будет валяться вся окровавленная, я не замечу. Даже свет ушел вместе со способностью... чувствовать. Я просто играла с едой и смотрела на циферблат.
Пройдет шесть минут. Пройдет пять минут. Четыре.
В любую минуту он снова позвонит, а я все еще не знаю, что сказать. Кого я обманываю? Говорить то нечего.
Послышался стук в дверь, я съёжилась. — Дисэмбер! — Голос его был грубым и засушливым. Сэм подняла одну бровь и посмотрела на меня, но я не могу это сделать. Не подниму глаз от посудины, я покачала головой. Рада, что спагетти с соусом подходят к ней. Она в очередной раз вздохнула и побежала стремглав к двери.
Я услышала щелчок. — Джош, она не хочет тебя видеть. — Это прозвучало настолько грустно, что я подумала, что он сломал и ей сердце.
— Пожалуйста, Сэм. Я должен поговорить с ней.
Я зажмурилась от боли, которую я слышала в его голове.
— Не могу. — Последовал ответ и я выдохнула, даже и не поняв, что я задерживала дыхание.
— Дисэмбер! — Послышался его слегка приглушенный крик за дверью. — Мне нужно поговорить с тобой! Я буду стоять у этой проклятой двери и кричать, пока ты не выйдешь!
Сэм села на свое место и засунула вилку спагетти в рот. Пока она жевала, парень все кричал за дверью.
В животе поражалась боль, но я быстро ее поглотила.
— Дисэмбер!
— Ради всего святого, — сказала Сэм, сжав мою руку. — Пока его не арестовали.
Я не могу позволить ему попасть в передрягу из-за меня, но и пустить я не могу тоже. Соскользнув со стула, я пошла к двери, одетая во вчерашние вещи.
— Я ее не открою, — сказала я.
— Боже, Дисэмбер. Пожалуйста, мы должны поговорить.
Я покачала головой, словно он мог видеть меня. — Нам не о чем говорить.
— Нам есть о чем поговорить!
Он разозлен. Отлично. Хорошо, что у одного из нас все еще остались эмоции.
— Один вопрос.
— Что ты хочешь. — Что-то стукнулись об дверь, скорее всего, это была его голова.
— Ты служишь? — Я подняла руку и приложила ее к двери, по другую сторону которой была его голова.
Большая пауза, от которой мне стало намного хуже, чем когда я нашла его форму. — Да. Национальная гвардия. — Послышится тихий ответ.
Я поняла, как сильно я хотела, чтобы он отрицал это. — Вот почему нам не о чем говорить, Джош. Ты ничего не можешь сказать. Ты уже сказал.
— Дисэмбер, пожалуйста.
— Уходи, у нас нет шансов на будущее. — Моему голосу удалось не дрогнуть.
Я подождала несколько биений сердца, прежде чем услышала его шепот. — Я любо тебя.
— Спокойной ночи, Джош.
Дверь в его квартиру открылась и закрылась. Сев на пол, я прижала колени к груди. Нет ни слез, ни гнева, есть просто подавляющая усталость. Я хочу одного — Джоша Уокера.
Но я бы не сделала этого. Я никогда не стану как мама. Я никогда не буду любить человека, чья любовь меня уничтожит.
Утро понедельника еще труднее. А разве оно должно быть проще? Это не больнее, чем расставание с Райли, ну, может я это не сильно заметила из-за смерти отца. Это не так. Я не любила Райли так, как Джоша.
— Доброе утро, мисс Говард. — Кивнул профессор по резьбе и прошел в комнату первее меня.
Вовремя.
Я зашла за ним, не смотря на свое прежнее место, и нашла пустой стул на последней парте. Бинго. Выбросив сумку на пол, я села на стул.
Одна Миссисипи.
Две Миссисипи.
Три Мисси...
— Эмбер.
Все мое тело физически отреагировало на его голос. Се пробил озноб, а в горле застоя ком. Я покачала головой и потянулась за ноутбуком. Джош опередил меня, достал его и положил мне на стол. Не успела я и запротестовать, как он сложил мои ручки точно так, как я люблю.
— Ты должна поговорить со мной. Позволь мне объяснить.
Профессор повернулся в нашу сторону. Мне не хватало ни сплетен, ни того, чтобы преподаватель выгнал нас обоих из класса. Я не могу говорить.
— Эмбер, пожалуйста.
— Мистер Уокер? — Сказал профессор, спасая меня. — Займите свое место.
Джош вздохнул. — Мы не закончили, Эмбер.
Закончили.
На полях тетради я как всегда делала привычные заметки. Если не смотреть на зудящую дыру в соей душе, то все было как обычно. У меня есть еще десять минут до звонка. Затем я смогу выбежать через двери и побежать на парковку, прежде чем Джош сможет догнать меня. Ага. Если я сразу схвачу сумку, я успею уйти пока все собираются. Профессор по резьбе закончил свою лекцию и начал диктовали домашнее задание на среду. Я выключила ноутбук и положила его на колени. Как только учитель вышел, я побежала за ним.
— Эмбер! Подожди! — Но я не останавливалась. Мне пришлось лишь ускорить свой шаг.
Коридор был уже заполнен студентами, так что я быстро смешалась с толпой. Хочу попасть уже в машину. Я бы не видела его лицо. Мартовские лучи солнца щекотали мое лицо. Я глубоко вдохнула. Я смогла.
— Эмбер! Что ты делаешь? Игнорируешь меня? — Крикнул Джош.
Кровь прихлынула к моим щекам и, я уверена, больше половины студентов увидели меня краснеющую. Снег растаял, из-за чего трава казалась коричнево-голой. Это самое уродливый момент в этом времени года.
— Эмбер, — умоляюще позвал он.
— Не надо. — Это все, что я хотела сказать.
Он обошел меня, я отказывалась смотреть в глаза парня. — Пожалуйста. Я не хотел врать тебе. Я просто не знал, что сказать.
Каждое его слово разрушало меня изнутри. Я начала таять, от блаженного чувства.
— Поговорим насчет этого. Я не собираюсь отказываться от работы.
Мои мозги закипели.
— Работа? — Сказала я, отступив назад.
— Это не работа! Ты скрывал это от меня! Ты же знаешь, как я к этому отношусь.
— Когда? Когда я увидел, как ты сжигаешь форму? Я знал, что ты это никогда не примешь, но я не мог отпустить тебя.
— Ты эгоистичный придурок!
Парень побледнел. — Мне нужно было быть рядом с тобой. Мне пришлось.