Крайние меры (ЛП)

Я обернулась, он прислонился к столу. Мы стояли почти в таком же положении перед поцелуем прошлой ночью. Я зажмурила глаза, пытаясь избавиться от картинок в голове.

– Я не собираюсь продолжать.

Он шагнул вперед, сокращая расстояние между нами.

– Я говорил, что тебе не нужно извиняться. Если ты захочешь поговорить, я буду слушать.

Он крепко обнял меня. Я задрала голову и посмотрела на него.

– Ты мне ничего не должен. – Кровь хлынула мне в лицо. – Я сожалею о прошлой...

– Не смей договаривать эту фразу, – перебил меня Джош. – Никогда не извиняйся за то, что ты так сильно хотела.

Он поднял руку и провёл тыльной стороной по моей щеке, от чего по спине пробежали мурашки. Его взгляд упал на мои губы, и улыбка заиграла на его лице, посылая сигнал «вперед».

– О, Дисэмбер. – Его губы коснулись моих губ. – Не стесняйся пользоваться мной. Я готов помочь в любое время.

Глава 7

В понедельник утром я была полна решимости сделать блины. Все понемногу забывалось, - прошло три недели после похорон отца, у нас были некоторые сдвиги, вещи вставали на свои места. Я надела мою футболку «Университет Вандербильт» и пошла готовить завтрак для Эйприл и Гаса, мама всё ещё не хотела возвращаться к жизни.

Папе нравилось жарить блины. Сейчас без него было как-то грустно готовить.

Я вымыла руки и прошла к холодильнику за маслом и яйцами. Вчерашние грязные тарелки были составлены в раковине. Их нужно было, однозначно, помыть мне, потому что дети скоро отправятся в школу. Засучив рукава, я заметила надпись маркером и улыбнулась, вспомнив, как Джош взял маркер из бардачка и аккуратно написал свое имя и номер телефона на моём запястье. Я тогда спросила, зачем мне его номер, ведь он записан у Гаса. Он ответил:

– У Гаса записан номер тренера, а у тебя мой, потому что я твое все.

– Мое все?

Он подтвердил свои слова мягким поцелуем на моих губах.

– Все, что тебе нужно, – прошептал он мне. – Тебе тяжело будет его смыть, – добавил он.

Мои щеки вспыхнули, при воспоминании о той ночи.

Я поднялась по лестнице, чтобы разбудить Гаса и Эйприл. Черт, я выглядела как мать. Конечно, я выглядела как она, играя ее утреннюю роль.

Гас быстро промчался в пижаме «Звездные войны» на кухню:

– Эмбер! Ты молодец! – В течение пятнадцати минут он был по уши измазан в сиропе.

На кухню вошла Эйприл, собирая свои волосы.

– Я буду есть углеводы утром?

Мне стоило огромного труда промолчать. Она была одета в узкие джинсы и свитер.  Сестра очень мало весила для своего возраста, - одна кожа да кости, ей определенно нужен был чизбургер.

– Но у тебя много энергии, чтобы сжечь их, – сказала я.

Она показала мне язык. Я заметила пару красных носков на ней.

 – Рождество?

Пожав плечами, она схватила из холодильника апельсиновый сок и налила его себе в стакан. Я упаковала ланч Гаса, как это всегда делала мама.

– Ты сделала домашнее задание на сегодня?

Эйприл кивнула с набитым ртом. В то время как Эйприл готовила себе ланч сама, я попыталась вспомнить, что мама делала обычно по понедельникам. Я достала «мозг» и проверила календарь. Сегодня у Гаса был хоккей. Мне жутко захотелось увидеть Джоша.  Убивая бабочек в животе, я начала исследовать мамин график дальше. Вот. Слава Богу, мамины действия предсказуемы: по понедельникам у мамы были подготовка и оплата счетов.

Счета! Повернувшись, я посмотрела на пачку не распакованных писем, - придётся потратить на них всё утро. Я рассортировал  журналы, каталоги, счета и газеты, построив из них несколько аккуратных стопок. Естественно, я могу заплатить за все сама, если мама предварительно подпишет их. Пятьдесят тысяч долларов! Я даже понятия не имела, что мама с папой имели задолжность по кредитной карте. Подождите. Списание было два дня назад. Для... White House Black Market? Nordstrom’s? American Eagle? Списание было за рестораны и гостиничные номера.

–  Пора выходить! – Крикнул Гас.

Я поцеловала его в щеку и помогла надеть рюкзак на плечи.

– Я поеду на автобусе, – предложила Эйприл.

– Я нашла счета, – сказала я низким голосом, когда она спускалась по лестнице.

–  Да? – Ее брови поползли вверх.

– Эйприл, ты потратила более пяти тысяч долларов. Мама разозлится.

– Она даже не заметит. – Она, однозначно, наглела.

–  Это не правильно, Эйприл!

Черт, когда я стала такой морально воспитанной сестрой?

Ее глаза сузились.

–  Ничего не правильно. Папа умер, мама в расстройстве, а я делаю то, что позволяет чувствовать себя лучше, - покупки. Что с того? У нас есть деньги.

– Ты украла их.

Она фыркнула.

–  Неважно.

– Важно! – Крикнула я, когда она уже захлопнула за собой дверь.

– Не сейчас, Эмбер! – Гас обнял меня и побежал к двери.

Я взяла первую попавшуюся подушку и закрыла ей своё лицо, чтобы не было слышно крика.

–  Дорогая, не хочешь кофе? – Спросила бабушка, похлопывая меня по спине.

Я кивнула, кладя подушку на место. Она то знает, что с этим делать.

– Баб, ты надолго у нас останешься?

–  Я скоро уеду. Знаешь ли, у меня тоже есть своя жизнь.

Я чуть не уронила кружку. Она не может уйти. Дом без нее развалится окончательно. Мама не готова. Я не готова.

– Я не знаю, что мне делать, как мне жить.

Ее нежная рука похлопала меня по плечу и притянула в объятья.

– Страдания, по природе, должны высасывать из нас жизнь, но мы не готовы принять смерть. Трудно осознать, что жизнь состоит из тех, кто рядом, а не из тех, кто мёртв. – Ее мягкий акцент выделялся в каждом слове.

– Спасибо, баб. Что, черт возьми, это значит?

Она засмеялась.

– Моя Дисэмбер, ты можешь сделать только то, что в твоих силах. Не больше и не меньше.

Да, работы по дому много. Нужно еще включить «мытье посуды» в «список дел». На столе я сложила счета, на которых бабушка оставила красные заметки.

Каждый раз, когда я задевала запястье, я вспоминала про номер Джоша. Я хочу увидеть его, но знаю, что он не готов к отношениям. Я была ходячей катастрофой. О каких отношениях может идти речь? Мой здравый смысл подсказывал: «никаких». Джош и Райли – два разных человека, но теперь они тесно связаны между собой.

Около трех часов дня раздался звонок в дверь. Сглотнув подступивший к горлу комок, я напомнила себе, что отец погиб и нет вестей хуже.

Открыв дверь, я увидела мать Райли.

– Эмбер! – Она обняла меня одной рукой, потому что в другой была лазанья. – Я надеюсь твоей маме лучше, потому что она никогда бы не позволила увидеть себя в ужасном состоянии?

Бабушка впустила ее, прежде чем я закрыла дверь.

– Она не в лучшем состоянии, Гвен. Но я думаю, ты можешь исправить это. – Она изящно взяла лазанью. – Спасибо, что не забываешь про нас.

Миссис Бартон привычно сняла шапочку, перчатки и пальто, как она это делала с тех пор, как стала маминой подругой. По ее доброй улыбке и объятьям я поняла, что Райли на сказал ей о нас.

– Посмотрим, смогу ли я ей помочь. О, кстати, Райли тоже скоро приедет. Я ему недавно звонила.

Черт. Черт. Черт.

Бабушка заметила мою панику.

– Убери лазанью в холодильник, Эмбер, - попросила она.

Я кивнула. Что, черт возьми, ему нужно? Я уверена, что все осталось в Бейкенридже.

Поставила лазанью в холодильник, я услышала полный раскаяния голос Райли.

– Эмбер.

– Райли.

Я увидела идеального молодого человека перед собой: светлые волосы были взъерошены, а синий жилет был подобран под цвет глаз. Лживых глаз!

– Нам нужно поговорить.

– Уверена, что нет.

Он сделал шаг ко мне, а я отошла к столу, сохраняя дистанцию между нами.

– Мне очень жаль. Ты не так все поняла.

– Это твое оправдание? – Прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Я не должна была кричать, бабушка всё ещё думает, что Райли джентльмен.