Страница 8 из 95
Пристегнув ключом, что дал ему Надзиратель, манжету на лодыжке к цепи, Рауль положил тот на прикроватную тумбу, вне досягаемости Кимберли.
Душ помог, но не смыл с него ощущение грязи. Рауль порылся в комоде на предмет наличия пары просторных хлопковых брюк и натянул их. Ким даже не проснулась, когда он перевернул ее, чтобы проверить спину. Персонал Надзирателя наложил повязку на те места, где он рассек ее кожу, и мазь на следы от ударов кнутом. Все выглядело чистым. Он не раз видел такие шрамы, были и хуже, но не на ком-то, кто не был готов, только лишь когда его просили об этом.
С томящимся в груди отчаянием он скользнул под одеяло. Приподнявшись на локте, он изучал ее, удивившись тому, насколько она отличается от Рэйчел, здоровой, полной энергии женщины, с которой он был в постели на прошлой неделе. У Кимберли были темные круги под глазами, местами пожелтевшие синяки и шишки, и до такой степени впалые щеки, что ему захотелось ее накормить. Побаловать. Но он сомневался, что она согласится или хотя бы обмолвится с ним парой слов, даже после того как узнает, что в безопасности.
Единственное, что она запомнит, как он порол ее до крови. Чувство вины снова пронзило его насквозь.
Что ж, он сделал все возможное. Рауль вздохнул. Завтрашний день будет неприятным. Специальные агенты Коурос и Бьюкенен придут в ярость. Он должен был забраковать всех рабынь, по сути дела вынуждая Надзирателя пригласить его на аукцион. Вместо этого он купил рабыню.
Ту, у которой обилие гнева чуть не выплескивалось наружу. Ту, которая, несомненно, ненавидела покупателя, отстегавшего ее. Он может проснуться от удара кулаком в лицо.
Береженого Бог бережет, решил он, и притянул ее к своей груди таким образом, чтобы он узнал, если она пошевелится. Размер ее тела был именно таким, как нужно, чтобы вписаться изнутри в изгиб его тела, и как только он засунул руку под голову вместо подушки, ее мягкая попка прижалась к его паху. Проигнорировав зовущую эрекцию, Рауль поцеловал ее шелковистые волосы, и последовал за ней в сон.
* * *
Ким проснулась от боли. Ее спина горела и пульсировала. Во рту был отвратительный металлический привкус и до такой степени сухо, что она не могла глотать. В голове гремело, и даже веки чувствовались тяжелыми. Очевидно, она была под воздействием наркотиков. Снова. Надзиратель проделывал это каждый раз, совершая перевозку рабов. Поясняя, что это снижает риски причинить кому-либо неприятности.
Где я? Лежа на боку, она прищурилась на мучительно-яркий утренний солнечный свет, пробивающийся в дом через французские двери. Очнись, ум. Распродажа по сниженной цене прошлой ночью. На коленях перед мужчиной. Танцы. Темница. Боль.
Она застыла, почувствовав нечто тяжелое на талии - не одеяло, а загорелая до черноты, очень мускулистая рука. Мужчина лежал позади нее, их ноги переплетались. Ее купил испанец. Тот самый, кто бил ее плетью так безжалостно, что вся спина до сих пор дьявольски болела. Его твердая грудь прижата к ней, создавая боль едва ли не хлеще, чем досаждающая тошнота от наркотиков и она знала, что будет дальше.
Ей нужно в туалет.
Ким чуть передвинулась. В результате его медленное дыхание затихло. На мгновение его рука крепче сжала ее, а потом он приподнялся и сел.
Прежде, чем она смогла оказать ему сопротивление, он перевернул ее на спину.
Она попыталась двигаться, но почувствовала досадную помеху – что-то удерживало ее правую лодыжку. Она закрыла глаза. Добро пожаловать к твоему новому хозяину. Время для утреннего траха. Ее руки сжались в кулаки, она оцепенела, ожидая, что он начнет срывать с нее одежду.
Ничего не произошло.
Спустя минуту Ким открыла глаза. Он лежал на боку, приподнявшись на локте, рассматривая ее, подобно тому, как наблюдал за ней прошлой ночью в Темнице.
Она сглотнула. Чего он хочет?
Мужчина вздохнул.
- Я не собираюсь запрыгивать на тебя, Кимберли. Нам нужно поговорить.
- Поговорить о чем? Господин.
Какой он любит минет? Как он…
- Если бы я сказал, что купил тебя, чтобы освободить, ты бы мне поверила?
Она мысленно фыркнула. Он пудрил ей мозги, чтобы получить желаемое, как Лорд Гревилл.
- Если Господин желает меня…
Взгляд его темно-карих глаз неожиданно оказался мягким.
- Так я и думал. Следовательно, подождем.
Подождем чего?
- Да, Господин.
- Называй меня Рауль.
Это было странно. Она никогда не слышала о таком неформальном приветствии хозяина. И даже, если он обманывал, она не имела никакого намерения обращаться к нему по имени, как если бы они были приятелями. Никогда.
Он отстегнул цепочку на ее ноге и помог ей выбраться из кровати. Как только она встала, ее живот скрутило, голова закружилась, и она покачнулась. Его мощные руки сомкнулись вокруг талии, с легкостью поддерживая ее. Почему она получила хозяина, который был настолько сильным? Как она сможет от него сбежать?
Все же она попытается. Вероятно, не сегодня - он будет выжидать ее попытку.
Мастер R проводил ее в ванную. Темное дерево, бежевый мрамор, арочные потолки. Еще один богатый ублюдок с деньгами, чтобы купить рабыню. Он показал ей отгороженный стеной туалет, при этом сам остался у раковины. Она спрятала свой мрачный взгляд куда подальше и стала рассматривать витражное окно. Она могла приспособиться. Нет проблем.
Ким слышала, как течет вода, звуки его зубной щетки, дающие ей, по крайней мере, иллюзию уединения. Сходив в туалет, - большое облегчение - она неохотно присоединилась к нему и вымыла руки. Повернувшись, чтобы повесить полотенце для рук, она вздрогнула, когда от движения больно натянулась кожа на спине.
- Carajo (прим. - черт), - выдохнул он себе под нос. - Положи руки на стойку и не шевелись, Кимберли.
Ага, началось. Трах. С моим другом Раулем. Ее внутренности свернулись в тугой клубок, когда она подчинилась его приказу. Он поднял ее футболку вплоть до шеи, и она закрыла глаза. Почему с каждым разом это не становилось легче?
Пауза. Затем он вздохнул.
- Я не собираюсь тебя насиловать, Chiquita. Мне необходимо позаботиться о повреждениях, причиненных мной. - Он встретил в зеркале ее пристальный взгляд с очевидным сочувствием. – Не то, что от этого сразу станет лучше, но это поспособствует твоему исцелению.
Когда он притронулся к ее спине, она вздрогнула. Боже, как больно.
Левая рука Рауля сжалась на плече, удерживая девушку на месте, в то время как он стягивал бинты, продвигаясь гораздо медленнее, чем она ожидала. Вместо того чтобы грубо тереть ее, он бережно промывал ее спину.
- Прости, но я не мог пороть тебя слегка, мне нужно было казаться правдоподобным.
Взяв с полки тюбик с мазью, он распределил ту по ее спине.
Слезы текли по ее щекам.
Когда он сдвинул вниз ее штаны, она напряглась, в ожидании, но он просто промыл и смочил лосьоном раны, прижимая ее к стойке, чтобы предотвратить непроизвольные попытки уклониться от него.
- Все готово.
Он опустил ее майку вниз, а штаны подтянул вверх.
Она не могла пошевелиться, поскольку боль застила ее взор красной пеленой.
Когда она подняла голову, он провел пальцем по ее мокрой щеке.
- Pobrecita, (прим. - бедняжка) - пробормотал он и добавил, видя ее растерянное выражение, - Бедная малышка.
После, вручив ей полотенце, он вышел из ванной.
По мере того как она смывала с лица слезы, а боль стихала, она не могла не задаться вопросом: Почему он был так добр ко мне? Единственные ответы, которые она отыскала являлись... ужасающими. Она снова осмотрела окно. Слишком высокое, чтобы забраться и... Она бросила беглый взгляд через правое плечо туда, где он стоял в спальне, и встретила его понимающий взгляд.
Он покачал ей головой.
- Пойдем. Давай позавтракаем до того, как приедут люди.
Все внутри нее напряглось. Другие мужчины. Он хотел похвастаться своей новой рабыней. Может даже и поделиться.