Песня дельфина

— По-моему, в таких случаях взрослые говорят: «Из огня да в полымя»… — сказала она.

К Бену вернулась способность говорить.

— Здесь все же лучше, чем на Дюгоне. Раз есть люди, пусть даже преступники, значит, есть средства связи. Но в любом случае надо уплыть отсюда до рассвета. Думаю, я смогу управлять судном. Попробуем спасти Клавдия. Не получится — оставим его на острове, а сами поплывем за помощью. Ни Клавдию, ни дельфинам лучше не станет, если нас поймают.

Мартина с радостью согласилась, больше всего ей понравилось предложение уехать с острова до рассвета. Ребята решили поскорее осмотреть отель. Комнаты были пусты, на потрескавшихся стенах виднелись электрические провода, в сносном состоянии, словно кто-то недавно ими пользовался. Хуже всего выглядел старый танцевальный зал. В углу стоял расстроенный рояль, и Мартине казалось, он вот-вот заиграет, зал озарится светом люстр, и появятся танцующие пары в блестящих нарядах. На террасе в полу зияла огромная дыра, обвалившийся порог с шумом омывало море.

Соседнее здание тоже оказалось необитаемым, а вот ближе к берегу, откуда пришли Бен и Мартина, за пальмами горели огни. От ребят их отделяла аллея, пересекавшая почти весь остров. Посреди нее стоял шест без знамени, окруженный бетонными клумбами, в которых раньше, видимо, росли розы и другие островные цветы, а сейчас остались только водоросли. Дети уже собрались перебежать через запущенную аллею, но тут появился сторож. Он поигрывал дубинкой и пел низким голосом грустную африканскую песню. На свету стало видно, что сторож молодой и очень симпатичный. Он пошел по дороге и вскоре скрылся за пальмами у берега.

— Бежим! — скомандовал Бен, и они помчались к центральному зданию с плоской крышей. Впервые за десять дней рядом оказалось чье-то жилье. В окнах горел свет, на веревках висело белье. С другой стороны здания шел дым, и пахло едой.

Боковое окно с решеткой было приоткрыто. Из него доносились голоса. Вместо штор на окне криво висела скатерть. Ребята встали на цыпочки и заглянули в комнату. Видимо, раньше там располагалась столовая или ресторан. На деревянном столе стояли блюда с дымящейся едой, в углу скрипел старый телевизор. За столом сидели четверо. Трое ели, а один, похоже, издевался над кем-то пятым: подносил ему к носу тарелку с креветками и рисом, быстро забирал ее обратно, нанизывал еду на вилку и съедал сам. Он отошел в сторону, и Мартина прикусила губу, чтобы не закричать.

К креслу был привязан Клавдий!

— Врешь! — обвинял Рейпьера шкипер. — Ты шпион с островов! Кто тебя послал?

— Да будь я шпион, с радостью бы это признал за еду! — ответил Клавдий, не отводя от креветок голодных глаз. — Но сколько можно повторять? Я — обычный ребенок из Кейптауна.

Тарелка снова промелькнула у него перед носом. Клавдий закрыл глаза, пытаясь сопротивляться соблазну, и сглотнул.

Вслед за ним на улице сглотнула Мартина.

— Может, Нико с Бенгуэрры? — не отставал шкипер. — Он вечно мешает людям с континента зарабатывать на островах. Эти старики ничего не смыслят в делах. Живут вчерашним днем. На нас работает парень, Фернандо, с Базаруто. Ему всего восемнадцать, но он прекрасно понимает: раз есть возможность заработать, надо ей пользоваться и не переживать из-за всяких животных и растений. Честолюбивый молодой человек. Конечно, еще многому нужно научиться, но…

Тут громко ахнул Карлос. Выскочил из-за стола, дважды сильно стукнул по телевизору и сделал погромче. Комнату наполнил треск. Изображение стало четче, на экране появилась фотография Клавдия, а под ней слова «Загадка „Морской пустельги“, 11-й день». Рейпьер был младше, толще и бледнее. На губах у него играла прежняя шутливая улыбка. Но это был несомненно Клавдий.

— Ого!!! — недоверчиво воскликнул шкипер, переводя взгляд с мальчика на экран и обратно. Остальные последовали его примеру.

— Добрый вечер! — нараспев произнес диктор. — Одиннадцать ночей назад у берегов Мозамбика во время страшного шторма выпали за борт семь школьников из Кейптауна и с тех пор находятся в розыске. Предположительно они утонули. Предположительно, потому что в их смерть поверили почти все, за исключением магната Эда Рейпьера, отца Клавдия…

Клавдий побелел.

— Поиски ведутся у южного побережья вокруг Иньямбане, куда, по мнению специалистов, могло отнести детей течением. Конечно, если они выжили в ледяной воде среди акул. Мистер Рейпьер лично спонсируют одну из самых крупных водных и воздушных спасательных экспедиций, когда-либо проводимых в этих местах. Пропавшие так и не были обнаружены. Но мистер Рейпьер, преуспевающий бизнесмен, отказывается признать поражение.

На экране появился широкоплечий мужчина с гривой седоватых волос. Он стоял на ветреном пляже рядом со спасательным вертолетом.

— Не верю, что мой мальчик умер, — послышалось из телевизора. — И не поверю, пока не увижу его тело. Он такой жизнерадостный, умный и такой своевольный! Он не мог умереть! Я пересмотрю каждую песчинку во всем Мозамбике, но не сдамся, пока не найду его. Меня поддерживают семьи остальных пропавших детей. От их имени я предлагаю вознаграждение в миллион рандов за информацию о моем сыне и его одноклассниках, которая поможет их найти.

Внизу экрана появился номер телефона.

— Врун! — заорал шкипер и ударил Клавдия по лицу. — Наплел ерунды и думал так просто отделаться? Кто еще на Дюгоне? Если завтра твои друзья помешают испытаниям, я скормлю тебя акулам!

Клавдий поднял голову. Он вцепился в ручки кресла, голос у него дрожал, но в глазах появился блеск, которого не было уже очень давно.

— Я попал на остров один! — решительно заявил он. — Совсем один. Наверное, кроме меня никто не выжил. Помню, как сел в пустую шлюпку, а потом туман. Очнулся на Дюгоне. Конечно, тогда я не знал, что он так называется.

Услышав новую ложь, шкипер взбесился. Разбил тарелку и снова занес руку для удара. Африканцы громко заговорили. Их наречие не сильно отличалось от языка зулусов, и Бен начал тихо переводить:

— Они разозлились. Говорят, шкипер ничего не соображает. Зачем он бьет туриста? Если вернуть этого противного мальчишку, от которого одни неприятности, домой, можно заработать миллион рандов. А шкипера только верность хозяину заботит. Неужели не понимает, что их обкрадывают на испытаниях? Иначе, почему у хозяина «мерседес», а их машины и велосипеды на ладан дышат?

Неожиданный бунт, видимо, напугал шкипера. Он попытался что-то возразить, но вскоре согласился. Их, и правда, обкрадывают. Если они вернут мальчика и получат за него деньги, ничего страшного не случится. В конце концов они уже несколько месяцев следят за Дюгонем и умирают от скуки в «Раю». Пора получить вознаграждение! Кроме того, все равно никто об этом не узнает.

Шкипер улыбнулся, снова обнажив редкие зубы. Остальные мужчины тоже заулыбались и засуетились вокруг Клавдия: отвязали его, оправили одежду, отряхнули с нее пыль и попросили кого-то невидимого принести кока-колу, горячий рис и креветки.

— Прости, дружище, мы друг друга не поняли, — сказал шкипер по-английски. — Мы тут совсем с ума посходили из-за этих островитян. Кушай, завтра отвезем тебя к отцу.

27

Мужчины заперли дверь перед уходом.

— Для твоей же безопасности, — улыбаясь, как гиена, сообщил шкипер.

Он протянул Клавдию одеяла и велел ложиться спать на дырявом диване, из которого торчали пружины. Мартина и Бен целую вечность ждали, пока повар уйдет с кухни. И только после того как щелкнул выключатель и здание погрузилось во тьму, они снова подошли к окну, прижались к прутьям и засвистели.

Клавдия чуть удар не хватил. Но вскоре он пришел в себя и подбежал к друзьям.

— Бен, Мартина, слава богу, вы здесь! Главное, чтобы вас не поймали! Этот шкипер — полный псих. Его надо остановить. Не знаю, что происходит, но они все твердят о каких-то испытаниях завтра в полдень. Я так и не узнал, что за испытания, и кто их проводит, но, по-моему, они как-то связаны с дельфинами.