Страница 28 из 51
Подойдя к калитке, Лайза спросила:
— Могу я пригласить тебя к себе?
— Спасибо, но мне хотелось бы посидеть на ветерке.
— Мне побыть с тобой?
— Конечно.
— Может быть, принести выпить?
— Спасибо. Мне, пожалуйста, что и раньше.
Я сел в пляжную кабинку, положил на столик ноги и задумался. Итак, получив телеграмму с Гренады, Уиллоу должен будет перевести деньги на личный счет Гарри. Если станет известно, что Мэри погибла в начале января, то ему ее триста тысяч долларов уже не видать. Поэтому он должен был сделать так, чтобы все думали, что она погибла после тридцатого апреля.
Еще тогда, сидя на пляже, мы с Мейером заподозрили, что с Мэри что-то случилось. А что было бы, если бы мы, позвонив в отель «Спайс Айленд» и получив подтверждение, что Мэри у них действительно остановилась, успокоились? Тогда никто уже не смог бы помешать Гарри и Полу осуществить свой преступный замысел. Чуть позже «раскаявшийся» муж получил бы известие о том, что его жена утонула при невыясненных обстоятельствах и что поиски тела продолжаются. Однако…
— Вот ты где спрятался, — подойдя ко мне, сказала Лайза и, протянув стакан, села напротив.
Я поблагодарил ее и убрал со столика ноги. На потемневшем небе начали загораться звезды. Я заметил, что Лайза успела подкрасить губы и причесаться. Голову она повязала пестрым платком.
— Гев, ты такой умный, сообразительный. Всегда много думаешь.
— Дорогая, именно поэтому я пока еще жив и здоров.
— Но и тебя жизнь трепала.
— Это случалось, когда ленился думать.
— А я от твоих дум тебя не отвлекаю? Как ты посмотришь, если я попрошу тебя со мной переспать?
— У нас сегодня праздник?
— Ну ты и наглец! Гевин, дорогой, я многого боюсь. Я много времени провела в одиночестве. Сейчас мне хочется на кого-то опереться, чтобы меня полюбили, говорили ласковые слова. В общем, морально поддержали. А ты что, против? Тебе же ничего не стоит сделать мне приятное. Да и времени на это много не уйдет. Просто расслабься и позволь мне…
Затянув потуже косынку, Лайза легла на песок и, вцепившись мне в плавки, потянула их вниз. Затем она закинула на меня ногу и откинулась на спину. Она явно намеревалась сэкономить мое время.
Я оттолкнул ее руку и подтянул плавки.
— Все это, конечно, хорошо и даже мило. Но большое спасибо.
Лайза тихо засмеялась и взяла стоявший возле ее ног стакан.
— Ты совсем не такой, как Карл. Если бы я сейчас кое-что не увидела, то решила бы, что ты импотент.
— Дорогая, я сейчас думаю совсем о другом. Например, пытаюсь представить себя в роли Пола.
— Ну и как, получается?
— Думаю, да. На его месте я бы сейчас плотно опекал Гарри, следил, выполняет ли он мои приказы или нет. Выяснив, что в воскресенье ты ему звонила, я утром во вторник двадцать седьмого связался бы по телефону с Уиллоу и представился ему сотрудником «Сигейт». Узнав, что ссуду в размере трехсот тысяч Бролл получил, я бы сразу занялся своей кузиной Лайзой. Ведь она ждет от меня звонка. Но я ей не звоню — хочу встретиться с ней с глазу на глаз.
— Чтобы сказать, что делать дальше?
— Гарри боится, что о смерти Мэри станет известно. Того же боится и Лайза. Я знаю, что, попав в руки полиции, они дадут показания и в гибели Мэри обвинят меня. Мне ничего не остается, как срочно вылететь на Гренаду и убить свою двоюродную сестренку. При этом я так изуродую ей лицо, что ни одна судмедэкспертиза не установит, чей это труп. Поскольку на пальцах убитой женщины будут кольца миссис Бролл, все решат, что это Мэри. Покончив с кузиной Лайзой, я забираю у Гарри все деньги, а потом в результате «несчастного случая» он тоже погибает. Так для меня будет намного безопаснее.
Я похлопал Лайзу по плечу, но она даже не шевельнулась. Затем вдруг резко подскочила, отпрыгнула в сторону и в ужасе уставилась на меня:
— Нет, Гевин, он этого не сделает! Он же мне брат!
— Не сделает?
— Никогда в жизни!
— А почему тогда ты так перепугалась?
— Услышав такое, любой испугается.
— Ты с января изображала из себя миссис Бролл. Так почему бы тебе не исполнить эту роль до конца?
— Гев, не будь таким негодяем!
— Это я-то негодяй? Я просто поставил себя на место Пола, и больше ничего. Твой кузен сообразительный малый, отличный импровизатор. Если один его план не сработает, он придумает что-нибудь новенькое. Более удачное. Неужели сама не видишь, что ему от тебя лучше избавиться? Он же прекрасно понимает, что ты для него опасна. А зачем идти на неоправданный риск?
— Замолчи!
— Дорогая, подумай об этом.
— Я уже думаю.
— Твоя смерть поможет Полу держать Гарри в узде до тех пор, пока тот с ним не расплатится. А получив деньги, он убьет его. Но сначала погибнешь ты.
Лайза одним глотком опустошила стакан.
— Тебе еще принести? — спросила она.
— Нет, спасибо.
— Пойдешь со мной?
— Нет, здесь посижу.
Глава 14
Когда Лайза вернулась, а отсутствовала она не более десяти минут, стало уже совсем темно. Под небом, усыпанным мерцающими звездами, пляж казался бархатным. За нами в окнах отеля «Спайс Айленд» ярко горели огни.
Лайза снова села рядом со мной и прижалась горячим бедром к моему колену. На этот раз на ней были строгие белые шорты и темная блузка с китайским воротником и длинными рукавами. От нее сильно пахло дорогими духами.
— Судя по твоему наряду, соблазнять ты меня больше не будешь.
Она повела плечиком, и кубики льда в ее стакане со звоном ударились о стенки.
— Я уже потеряла к тебе всякий интерес, — сказала Лайза.
— Ну, теперь ты поверила мне?
— Отчасти. И поняла, что у меня есть шанс остаться в живых. Совсем, кстати, неплохой. Если Пол и в самом деле задумал от меня избавиться, то нам придется его убить. Верно, милый?
— Твоего двоюродного брата?
— Не издевайся, пожалуйста. Конечно, убить. Ведь другого выхода у нас нет.
— Что же ты предлагаешь?
— Ты вывезешь меня в Штаты. Там притворяться Мэри Бролл я уже не смогу. Разве мне это чем-нибудь грозит?
— Нет. До тех, правда, пор, пока ты снова не станешь Мэри.
— В общем, мы с тобой начнем нашу собственную игру.
— После возвращения в Штаты? Что же мы станем делать?
— Встретимся с Гарри. Я пригрожу ему, что если он не даст нам много-много денег, то его ждут огромные неприятности. А начнет юлить, ты его побьешь.
— И сколько ты хочешь от него получить?
— Грабить мы его не будем. Оставим ему столько, чтобы он думал, что легко от нас отделался. Думаю потребовать с него полмиллиона.
— На каждого?
— Нет, дорогой. Ему же с общей суммы прибыли придется заплатить налоги. Но учти, нам придется ждать, пока Гарри не распродаст все акции. Так что деньги он получит не раньше декабря. Потом с него вычтут налоги. А это… это — полмиллиона долларов. Из его миллиона и трехсот тысяч, дорогой, мы забираем пятьсот тысяч. Гарри остается восемьсот тысяч. Нет, лучше мы заберем шестьсот пятьдесят, а ему оставим ровно половину. Так будет справедливее. Правда?
— Конечно. Гораздо справедливее. Из этой суммы ты хочешь получить половину?
— Сколько я хочу получить и сколько ты мне дашь — не одно и то же.
— Хорошо, этот вопрос мы обсудим позже.
— Дорогой, у тебя со мной проблем не будет.
— С тобой не будет, а с Полом?
Лайза допила коктейль и поддела меня бедром:
— Ну-ка, подвинься. Хочу лечь с тобой рядом. Обещаю, что на этот раз приставать не буду.
Она развернулась, легла на спину и положила голову на мое плечо. Затем, немного помолчав, спросила:
— Может быть, закажем ужин в номер? В твой или мой…
— Не знаю.
— Вообще-то я тоже не голодна. Гев, ты только посмотри на эти звезды. Они мне напоминают детство.
— А где ты его провела?
— В небольшом городке под названием Труа-Пистоль. Он стоит на берегу реки Святого Лаврентия к северу от Ривьер-дю-Лу. Это во Французской Канаде. В ней десять тысяч святых и десять тысяч церквей. Монастырская школа, униформа, вечерние службы, обряд раскаяния… Через все это я прошла. А потом, когда мне исполнилось пятнадцать, сбежала. Со своей лучшей подругой Диан Бербе. Мы перешли границу и оказались в Штатах. Нам пришлось нелегко. Надо было как-то устраивать свою жизнь. Что сейчас стало с Диан, не знаю. Иногда я вспоминаю о ней. Парень, с которым я встретилась в Детройте, помог мне избавиться от канадского акцента. Часто ходила в кино, смотрела телевизор, слушала радио и магнитофонные записи… Я теперь даже думаю на английском. Правда, когда сильно пугаюсь, сразу перехожу на французский. Другой мой знакомый направил меня в школу бизнеса учиться на секретаря. Но это было уже в Цинциннати. Я ловила попутку, а он остановил машину и отвез меня к себе домой. Вот так мы с ним и познакомились. Только он был очень старый и жил один — жена его умерла два года назад. Он предложил мне остаться, сказал, что выдаст меня за свою внучатую племянницу. Я очень хотела выучиться на секретаря и поэтому согласилась. Старик накупил мне красивых платьев. Тогда мне было уже восемнадцать. Он мне даже маленькую машину подарил. Жил на пенсию, сам готовил, убирал в доме, стирал, стелил постель. Даже вещи мои стирал и гладил. Мне он был противен. Разница в возрасте у нас составляла сорок лет. А это очень много. Когда он действовал мне на нервы, я его к себе не подпускала. Желание у него появлялось нечасто, а когда появлялось, он мне особенно не досаждал. Окончив школу, я получила сертификат и поступила на работу. При такой жизни я могла зарплату свою не тратить. Что, собственно говоря, я и делала. Как-то вечером, вернувшись домой с работы, я обнаружила его на полу в бытовке. Одна половина туловища парализована, глаз застыл, а изо рта течет пена. Он попытался что-то сказать, но жутко захрипел. Я быстренько собрала вещи, погрузила их в машину и вызвала «Скорую помощь». Проехав квартал, я остановила машину и стала ждать приезда врачей. Убедившись, что старика забрали в больницу, я сняла номер в отеле, а через неделю уволилась с работы, забрала из банка все, что успела накопить, и продала машину. В Алабаме продать машину очень легко. Затем я улетела в Канаду. В Монреале мне удалось найти хорошую работу. Я скучала по старику Харву. Да я и сейчас по нему скучаю — мне у него жилось совсем неплохо. Думаю, мне следовало быть с ним поласковее, тем более что мне это ничего не стоило.