Звездный час Иуд

– Так точно, товарищ майор государственной безопасности.- Молодцевато вытянулся верный и надежный друг всех соловецких ЗК, – грамотный.

Закончил два класса церковно – приходской школы. Потом выгнали. Сказали, что не желают учить гнусное проявление ломброзианства. Вот с горя и пошел в чекисты.

Сергей Николаевич покраснел. Кто – то из сексотов донес этому куму нелестную характеристику на него. Ишь, шнырь тюремный, еще и нагло ухмыляется. По всему видно – прожженный тип. А впрочем, что он про него знает? Да, ничего. В тюрьме Виктор ни словом не обмолвился, что хорошо знаком с начспецчасти. Не исключено, они и раньше могли хорошо знать друг друга. Привыкли изо всего тайны делать, перестраховщики.

– Сергей Николаевич, да вы знакомы друг с другом давно. Коля у меня замкомвзвода разведки был. Ко мне в госпиталь с ребятами наведывался.

Неужели забыл? А, я то думал, что ты его в Соловках вспомнил.

– Не узнал. Изменился сильно. А так это вы у меня, пьянку в палате утроили? Самогонку принесли тайно. Сами напились с Якимовым, других раненых напоили! С сестрами милосердия начали заигрывать!

– Что вы, товарищ профессор! – обиженно протянул Кураков. – Какая самогонка? Мы по вашему, забулдыги последние? Это был чистый спирт! Мы у белополяков целую цистерну отбили. Да какая это была пьянка. По кружке на нос и досталось. Так мы за встречу, по чуть – чуть приняли.

– Ну, все, начинайте работать. Знакомьтесь с коллективом. Если возникнут трудности, сразу обращайтесь к Николаю Федоровичу. У него большие полномочия. А через неделю мы с вами должны подготовить предложения по конкретной реализации проекта. Извини, что не даю до конца отдохнуть.

Ситуация меняется на глазах. Юлить не буду. Мы отстаем, плетемся в хвосте. А последних, как известно – бьют.

– Мне самому уже надоело отдыхать. – Махнул рукой Карповский, – Опыты закончились. Пора переходить к практике. Основные положения я уже в своих тетрадях выписал. Думаю, за неделю я успею подготовить развернутый план.

– Постарайся, Сергей Николаевич, от этого зависит очень многое. – Якимов пожал руки, кивнул на прощанье головой и ушел. Над планом пришлось работать урывками. Одновременно приходилось запускать лабораторию.

Молодежь попалась действительно толковая, все быстро поняли, что от них требуется. К первой небольшой партии препарата, полученного им еще в соловецкой лаборатории, через месяц должны выдать и новые. Как ни старался, а профессор чувствовал, что недели мало. Пришлось задерживаться до самой ночи. Скоро выяснилось, что им нужен срочно завхоз и прочая техническая служба. Кураков молча выслушал просьбу, кивнул, и через три дня в коллективе появился Егорыч, кряжистый седой мужик с плохо скрываемой выправкой отставного военного. Профессор понимал, что он явно из конторы. Других сюда брать не будут. Не случайно капитан собрал всех сотрудников и прочитал обстоятельную лекцию о соблюдении режима секретности на вверенном ему объекте. Потом срочно потребовался инженер – механик. Новое оборудование, все эти центрифуги, алектрофузеры, паровые котлы, постоянно выходили из строя. Вскоре стало понятно, что срочно нужно создавать новые аппараты, которых еще не то, что в стране, в мире не выпускали. Значит, надо выходить на специализированные предприятия и заказывать опытные образцы. Потом пришло понимание, что необходим непрерывный цикл производства, а стало быть, полуподвал надо соединять с основным корпусом, где был такой подвал. Вскоре откуда не возьмись, выскочила новая проблема. Химик Лизочка оказалась беременной, и не могла выносить запах. Ее постоянно тошнило. Ее муж, очкастый биолог по профессии, и законченный ботан по жизни Петя, лишь бестолково крутился вокруг жены, преумножая сутолоку. Другой экспериментатор, торопыга Яша, желая сократить время при технологическом процессе, решил на свой страх и риск внедрить новшество, чуть – чуть повысить давление в паровом котле. В результате сработал аварийный клапан, и рационализатору обожгло руки. Пока его бинтовали, убежденный комсомолец убеждал всех перейти на стахановские методы работы и смело внедрять новые идеи. Не успел выветриться пар из котла, как еще одно ЧП превратило лабораторию в подобие горящего крейсера «Очаков». Из – за скачка напряжения загорелся распределительный электрощит. Пока сотрудники со слоновьим топотом азартно бегали по зданию в поисках главного рубильника, все помещения пропахли едким запахом горелой изоляционной резины. Потом приехали рабочие и бодро взялись за толстенную перегородку между полуподвалами.

Бодрый матерок строителей с явной ориентацией на мам и бабушек, вводил в краску девчонок из лаборатории. В основном, не целованных, необмятых грубыми руками озабоченных комсомольцев, и свято верящих в чистую и непорочную любовь до гробовой доски, и дубового креста. Вскоре Карповский пришел к выводу, что ему срочно нужен толковый заместитель.

Было ясно, что среди молодежи искать нечего. Нет нужного опыта. Да и коллектив увеличивался на глазах. Работа над планом проекта почти застопорилась. Профессор с тоской глядел в окно, и уже с ностальгией вспоминал свою тихую, уютную лабораторию в Соловках, где единственным раздражителем являлся только Кураков. Да, были времена оны! Ученый уже явственно видел ждущую его таежную делянку, топор, пилу «Дружба -2» за срыв задания. Спасло чудо. Встречу с очень большим начальником отложили на три дня. Кураков, помогал ему, как мог. К удивлению профессора, капитан оказался весьма толковым человеком, хорошо ориентирующегося во времени и пространстве, хорошим чувством юмора, цепкой памятью и мгновенной реакций. Он постоянно где – то мотался, и, как правило, в организации, что то добавлялось. Тут уж, практика полностью опровергал теорию Ломброзо. Ошибся макаронник в некоторых своих выводах. По правде говоря, профессор хозяйственником был слабым.

Познавать и организовывать производство в ограниченные сроки это разные вещи. Декада пролетела в напряженных хлопотах. А когда Карповский подшил пронумерованный последний лист проекта, капитан тут же папку опечатал, и отвез в сопровождении охранника куда следует. Через день приехал Якунин. Выглядел он крайне озабоченным. Втроем сели в машину, где их ожидал невозмутимый Володя. До легендарной Лубянки доехали быстро. Прошли контроль, и без задержки прошли в приемную Берии. Через несколько секунд их пригласили в кабинет. Вошли Якимов и Сергей Николаевич, Кураков остался ждать в приемной.

Нарком встретил их с легкой улыбкой. Негоже с первого раза пугать науку суровым выражением лица. Свои – то кадры привычные к начальственным суровостям. А вот шибко ученые элементы психическое устройство слабое имеют.

– Присаживайтесь. Познакомился с вашим проектом. Впечатляет. Не скрою.

Даже если нам удастся реализовать половину из задуманного, это уже успех. Хочу сразу предупредить. Отдельные товарищи в возможность реализации этой темы не очень верят. Мы должны положительными результатами их убедить в обратном.

– Приложим все силы, товарищ народный комиссар внутренних дел, – осторожно кашлянул профессор. Он прекрасно понимал, на какой северной широте может оказаться в случае провала. Леса на его век хватит. Берия открыл папку, перевернул несколько страниц.

– Первые положительные результаты были получены еще в 1933 году, когда в управлении пограничной службы по вашей методике подготовили тридцать собак для охраны границы. Наблюдение за их работой продолжались два года. Результативность по задержаниям нарушителей на тридцать – сорок процентов выше, чем у овчарок, подготовленных по традиционной методике.

Почти все собаки уверенно брали след через двадцать часов. Задерживали нарушителей и держали зубами до прихода патрулей. Три собаки смертельно раненые нарушителями в последнем броске все же успевали перегрызть им горло. До сих пор двадцать собак продолжают уверенно нести службу. Если бы мы смогли подготовить всех служебных и розыскных собак по вашей схеме, то наша граница была полностью на замке. Почему прикрыли этот многообещающий проект?