Страница 101 из 120
– Нам при строительстве долговременных огневых точек подобную ошибку повторять не надо. Иначе наши укрепрайоны можно легко подавить. – Задумчиво произнес Сталин. – У противника тоже могут оказаться солдаты с творческой жилкой. Разгром польской армии показал высокую выучку и инициативность пехотных соединений. И все же, я остаюсь при своем мнении. Два месяца войны с Финляндией – это много. Если учесть, что у нас на фронте было почти пятьдесят тысяч бойцов подготовленных по новой программе. Хотя, признаюсь, что и в этот раз нам удалось проскочить через узкий коридор возможностей. Буржуазные страны просто не успели организовать широкомасштабную помощь. По данным нашей разведки, на Западе открыли пункты для «добровольцев». И счет шел на десятки тысяч человек. Англичане и французы планировали подготовить экспедиционный корпус в 150 тысяч штыков. Это очень серьезная сила. А вооружение вообще потекло к финнам широкой рекой.
– Разрешите, товарищ Сталин? – сделал шаг начальник Генерального Штаба Шапошников. Вождь кивнул головой.
– По моему мнению, мы не раскрыли весь потенциал возможностей наших подразделений, которые составят костяк нашей новой армии. Ответственно заявляю. Все наши концепции ведения войны, все утвержденные стратегические и тактические планы не позволяют воевать новым частям с полной отдачей. Наоборот. Они только тормозят инициативу. Сковывают по рукам и ногам. Я неоднократно посещал новые части. Познакомился с возможностями и уровнем подготовки. Признаюсь. Я был просто поражен возможностями наших бойцов. С подобным я раньше еще никогда не встречался. Они умеют, и готовы воевать так, как никто еще в мире не воевал. Но, все прежние положения и наставления для них устарели.
Поэтому все наши планы операций не позволяли им действовать им на полную мощь.
– Ну, это что, мы зря работаем? – Не выдержал Кулик, – Получается, наши Уставы, самые лучшие в мире, сковывают инициативу?
– Да, считаю, – отрезал Шапошников,- на наших глазах рождаются новые тактические приемы ведения боевых действий, которые в корне могут изменить все наши представления о войне. А отсюда другие требования к оружию. Последняя война показала, что для ближнего боя лучше всего подходит автоматическое и самозарядное оружие. Даже первые винтовки СВТ и АВС при всех своих недостатках понравились красноармейцам. Не забыли, как нам пришлось снимать с консервации автоматы ППД и Федорова? А про роль пулеметов и говорить нечего. Кстати, с себя я тоже ответственности не снимаю. Надо признать, что мы оказались полностью не готовы.
– Мы и не собираемся отказываться от новых методов, – вступился за Кулика Ворошилов, – но, по вашему выходит, что новые подразделения не нуждаются в танках, самолетах, артиллерии. Получается, мы опять скатываемся в первоначальный период гражданской войны, когда многие красные отряды действовали сугубо партизанскими методами.
– Я согласен с Борисом Михайловичем, что нужно пересматривать прежнюю тактику, – вступил в спор Тимошенко, – мы, видим, что перед подготовленными бойцами не устоят и современные бетонные доты. Наши снайперы за считанные дни полностью парализовали действия вражеских стрелков, пулеметчиков, корректировщиков. Те боялись носа показать.
Когда же финны бросили в наши тылы многочисленные группы шюцкоров, то все они были тут же уничтожены. И уже наши группы начали действовать во вражеском тылу, чем в значительной степени нарушили обеспечение войск боеприпасами и питанием. По показаниям пленных, командование проявило полную растерянность и неспособность к противодействию наших летучих отрядов. Вражеские батареи, штабы, аэродромы, гарнизоны легко уничтожались ударами с тыла практически без потерь с нашей стороны. А таких масштабных действий в тылу противника вообще не предусматривалось в наших первоначальных планах. Я полагаю, что ни мы, ни финны, вообще не были готовы к такому развитию событий. Командиры и солдаты проявили невиданную инициативу. Мы же были вынуждены были фиксировать результаты и плестись в хвосте событий. Первые три недели мы даже не смогли организовать более или менее нормальное снабжение наших частей. Мне кажется, что подготовленный по такой программе красноармеец становится настоящим человеком – оружием.
– Весьма точное определение,- обрадовался Шапошников,- вот именно, перед нами человек – оружие. В руках такого бойца любое оружие приобретает совершенно новое качество. Эта война это прекрасно показала. Всего одна эскадрилья истребителей уничтожила столько самолетов противника, сколько все остальные. А ведь это были молодые летчики, только что закончившие училища. Возьмите первую особую бригаду майора Ермолина, которая отличилась еще на Халхин Голе. Она в полном составе незаметно просочилась в тыл финской группировки, и через два дня наступающие части без особого сопротивления заняли Выборг. А знаменитый обход танкового батальона Седова всего с одной ротой пехоты?
– Если мы переучим всю нашу армию на новый лад, то ни один враг нам не страшен, – подал голос молчавший Буденный. Обычно Сталин на совещаниях не любил, когда подчиненные начинали устраивать между собой разборки. Но сегодня был особый случай. Он не вмешивался в спор, так как и сам не знал, как отнестись к новым возможностям бойцов. Слишком отличались они от обычных частей. Когда сорок четвертая стрелковая дивизия под командованием Виноградова попала в окружение, то налицо была растерянность всего личного состава и командиров. И только решительные действия тридцать второй мотострелковой дивизии помогли избежать страшных потерь. А вот новые подразделения наоборот, предпочитают воевать в тылу противника, и чувствуют себя, словно рыба в воде.
Казалось, что для них не существовало такого понятия – тыл. Да тот же пример со старшим сержантом, как его, Матвеем Русаковым и ефрейтором Алексеем Егоровым сам за себя говорит. Во время пурги они сбились с пути и зашли на финскую сторону. Закопались в снег, переждали непогоду, а потом развернули партизанскую войну в тылу противника. Через неделю вернулись с кучей пленных, и штабным майором с ценными документами. Вот для таких, как раз подходит выражение – один в поле воин. Да и прежнее определение фронта, как линия разграничения противоборствующих сторон теперь теряет свой смысл. Отныне фронт там, где находится хотя бы один боец.
– Хорошо товарищи, – Сталин прервал спорщиков,- нам еще придется осмыслить полученный опыт. Многие вещи для нас еще не понятны. Но ясно одно, и как я понял, с этим никто не спорит, вся наша Красная Армия должна пройти переподготовку. Все без исключения. Летчики, танкисты, артиллеристы, пехотинцы, моряки, пограничники, вплоть до последнего обозника. На мой взгляд, эта встреча показала, что спор возник из – за того, что мы с вами не имеем соответствующей подготовки. Да, товарищ Мехлис, именно так. Не имеем. Поэтому начинаем строить домыслы и предположения исходя из собственного опыта. Получается парадоксальная ситуация. Сегодня даже рядовой солдат знает и понимает больше, чем любой другой неподготовленный командир. По единодушному мнению наших очень серьезных экспертов, обычный солдат после такой подготовки вполне может командовать взводом и, даже ротой. Полагаю, что после соответствующей проверки мы должны в кратчайшие сроки подготовить программу для командиров среднего и высшего состава. Иначе они будут мыслить по старому. До конца этого года мы должны переучить до восьмидесяти процентов личного состава. Обязательно обратить внимание на запасников. У нас должен быть солидный резерв. В случае начала военных действий, у нас не будет лишнего времени на обучение. Поэтому лучше подготовится заранее. Дальневосточный военный округ уже к ноябрю должен быть переучен на сто процентов, а к январю будущего и запасники. Это наше самое уязвимое место. Стычка с японцами прекрасно показала, что время и расстояния на их стороне. Поэтому весь приписной состав, даже старших возрастов обязательно должен пройти учебные лагеря. Японцы от своих агрессивных планов не отказались. По данным разведки стало известно, что они усиленно наращивают мощь Квантунской группировки.