Смешная любовь

Я посмотрел на себя, как бы со стороны и увидел, что стал совсем другим, почти незнакомым мне человеком. «Прекрати», сказал я себе. «Не может она подразумевать то, что мне показалось». Любовь Наташи сделала меня самоуверенным. Я выдумывал себя для нее. Я очень нравился себе.

Я ощущал ее хрупкость и уязвимость. Искренность женщины убедительнее искренности мужчины. Ей требовались слова. Впрочем, как и мне. Я был тем, кем Наташа хотела меня видеть. Притворство убеждает. Обманывая, я никогда не чувствовал себя обманщиком. Я мог сказать о любви более убедительно.

- Не смеши меня, - попросила Наташа.

- Я всего лишь говорю правду.

- Нет не говоришь. Не будь наивным.

- Просто я оптимист, - я старался воспользоваться всеми выгодами своего положения.

Кто знает? Может быть, это и есть любовь? Я не могу думать ни о какой другой женщине. Из моих желаний исчезла противоречивость. Нет человека счастливее меня. Я знаю, что это невозможно.

Наташа считает хитростью слова, в которых я всегда искренен. Любить – значит уступать. Мужчины менее расчетливы, чем женщины.

- Ты еще мальчик.

- Нет.

- Ты просто красивый мальчик. Стремясь понравиться любимому мужчине, женщина забывает о необходимости нравиться самой себе. Просто, наверное, это как раз то, чего мне не хватало.

Наташа притягивает своей необъяснимостью. Я не понимаю, чем она нравится. Любовь вытеснила из меня чувство недовольства людьми.

- Не принимай такой озабоченный вид, милый, - сказала Наташа. – Влюбленная женщина всегда может принять глупость мужчины за оригинальный мужской ум.

- Тебе скучно со мной?

- Если б мне было скучно с тобой, я бы с тобой рассталась. Ты несколько наивный, но совсем не скучный. С тобой я чувствую себя все моложе. Я люблю тебя. Ты должен мне верить.

- Хорошо, я верю.

- Только доверяя притворству мужчины, женщина может ощутить себя счастливой. Что с тобой?

- Ничего.

- Перестань, не глупи. Не сердись на меня. Когда я обманываю, я знаю, что обманываю. А ты обманываешь и хочешь себя убедить, что говоришь правду.

Я подумал: «Значит, это называется - любить». Мои признания удивляли меня, но оказывались естественны для нее. Наташа хочет верить, что нужна мне. Я тоже хочу этому верить. Мое счастье не может быть другим. Я старался быть понятен любимой женщине, но меня раздражало ее превосходство. Она не могла знать обо мне все. Для того, чтобы узнать человека, нужно время.

Я не могу привыкнуть к тому, что стал любим. Нужно стараться не завидовать. Мне нравилось разоблачать притворство Наташи. Я мог бы нравиться женщинам больше, если бы был глупее.

- Пока ты меня любишь, - сказала она. – Что будет дальше – увидим. Хотеть от мужчин многого – глупость. Не сердись пожалуйста.

- Я вообще никогда не сержусь. Ни на кого. Не имеет смысла.

- Хотела бы я иметь твою уверенность.

Очень сложно быть не хуже своих представлений о себе. Я боялся испортить все случайной ошибкой. Никто не может избежать ошибок. Я очень стараюсь выиграть и не должен выбирать средства. Выиграть хочет каждый. Незачем делать тайну из очевидного. Мне нравится выигрывать за счет любимой женщины. Я должен был признаться в этом себе.

- Не умею я разговаривать с детьми, - сказала Наташа. – А ты всегда рассуждаешь, как ребенок.

- Знаю.

- И ты доволен этим?

- Доволен.

- Иногда слова могут только мешать. Слов не должно быть много. Попробуй относиться к себе снисходительнее. Все же так делают.

- Тебе скучно?

- Что ты. Почему?

- Я все время боюсь, что тебе скучно.

- Но почему?

- Потому что с того времени, как я познакомился с тобой, мне не бывает скучно.

- Я рада, что тебя выбрала. Я рада. Я очень рада. Мы встретились, и это уже хорошо.

- Хорошо.

- Ах ты, малыш. Иногда мне кажется, что я тебя выдумала.

Ее темные глаза смотрели на меня безо всякой иронии. Взгляд был внимательным и нежным. Я ощущал себя счастливым.

Теперь я понимаю, что моя первая женщина не могла быть другой. Наташа – само желание искренности.

Прежде я всегда был более осторожен, чем откровенен. Теперь скрытность мне не нужна. Я говорил то, что мне хотелось сказать. Я нуждаюсь в понимании.

- Я совсем забыла, - сказала она.

- Что ты забыла?

- Что мне тоже может быть хорошо, - Наташа смотрела на меня, гладила по голове, трепала волосы и улыбалась задумчиво и нежно. А может быть, проницательно? – Нет настроения, тихоня? Я подозревала.

- Что ты подозревала?

- Какой ты недогадливый. Мужчина, который не старается скрыть свои чувства, всегда интересен женщине.

Я подумал: «Она говорит о себе – женщина. И думает, что похожа на других» .

«Смешно», твердил я себе. Но ее напряженный взгляд, казалось, старался разубедить меня в чем-то. По ее глазам я увидел и понял, что глупыми были не мои поступки, а мои сомнения. Я не хотел, чтобы мне удалось убедить Наташу в своей глупости. Женщина всегда лишь позволяет мужчине любить ее.

Наташа взяла меня за уши и осторожно, серьезно и бережно притянула к себе и поцеловала.

Без слов мы стояли друг перед другом. Без слов знали друг о друге все. Слова были лишними. Женщина обязана уступить мужчине. Я был ей необходим. Я знал, что должен делать, но мне не удавалось пошевелиться.

Наташа сказала: «Я люблю тебя» настолько тихо, что я угадал это лишь по движению ее губ. Я все смотрел на нее, словно хотел увидеть ее насквозь.

Я ни о чем не думал. Не было необходимости думать. Я лишь чувствовал любовь, простую, обычную любовь. Я умею быть смешным.

Я сказал себе: «Любовь оправдывает все».

6

Я не мог ждать долго. Не хотел. Я молод и не глуп. Появилась возможность воспользоваться женской слабостью. В чем еще мужской ум более изобретателен? Мне надоело быть нелюбимым.

Самое сложное было уже в прошлом. Мне нравится готовность Наташи не обращать внимания на мои недостатки. Я не умею скрывать от женщины то, что следует скрывать. Я не могу думать ни о чем, кроме любви. Быть честным перед собой не сложно. Ожидание любви научило меня быть искренним.

Желание любви мучительно, если не реагировать на него. Я хотел быть неожиданным для Наташи. Мне не нравятся женщины, которые стремятся разоблачить мое притворство.

Я рассмеялся. Она тоже. Мне было все трудней смотреть на нее. Я не в первый раз пытался обмануть себя рядом с женщиной.

Я разглядывал ее нос, глаза, губы. Я оправдывал свою медлительность. Боялся испортить произведенное впечатление излишней откровенностью. Признаваться в трусости неприятно.

Ничего не помогало. Наташа словно притягивала мой взгляд. Я по-прежнему казался себе неловким.

Наташа смотрела на меня молча. И я не смог бы сказать, о чем она думала. Она смотрела на меня непроницаемым взглядом, не выражавшим ни «да», ни «нет».

«Вот, значит, оно как », подумал я.

- Ты решил, что используешь меня, - сказала Наташа. – Но ты ошибся.

- Возможно, - мне нравилось унижаться перед любимой женщиной.

- Ты очень глупый. Все приходится тебе объяснять. Только голодный мужчина может быть уступчив. Расскажи, что ты ждешь от меня. Чего же ты хочешь?

- Еще сам не знаю.

- Я почему-то тебе верю. Попытайся сказать, что ты чувствуешь. Женщина сопротивляется совсем не потому, что хочет отказать мужчине.

Иногда кокетство Наташи может только злить. Я понял ее с полуслова, но притворялся, что не понимаю. Мне нужна была короткая передышка. По-моему, ждать – это естественно. Человек всегда чего-то ждет. Никто из нас никуда не спешил. Мы оба знали, что это игра.

В глазах Наташи появились бесовские искорки, и они смущали меня. Она как будто знала что-то, чего не знал я. Да так, собственно, оно и было.

Я не хотел сопротивляться возникающему желанию. Я уже не мог притворяться. Ее доступность соблазняла меня сильнее недоступности.