Смешная любовь

Я был унижен любовью. Теперь я знаю, что такое быть раздавленным. Наташа сломала меня. Она словно ждала, чтобы я помог ей закончить наши отношения. Но я не хотел этого.

- Видел бы ты себя со стороны, - сказала она. – Женщина никогда не забывает свои разочарования.

- Я понимаю. Это я понимаю, - иногда моя способность быть разумным удивляла даже меня. – Я понимаю даже больше, чем ты хочешь сказать.

- Нет.

- Наверное, если бы я знал, что этот сок отравлен, а отравила его ты, я бы его выпил.

- Некоторые люди так и остаются зелеными на всю жизнь.

- Ты хочешь сказать молодыми, - поправил я.

- Да нет, - возразила она, - дураками.

- А что это значит?

- Клоунами, - уточнила Наташа.

Я никогда не сомневался, что она может заставить меня страдать. Я не умел быть равнодушным к ней, и это делало меня уязвимым. Я не мог стать сильнее Наташи. Прошлого нет. Мне казалось, что его не было никогда. Я всегда был несчастен. Мне просто хотелось видеть ее.

- Тебе от меня так легко не отделаться, - я всегда был неловок.

- Наивный. Мне кажется, что тебе следует это знать.

- Что бы я ни говорил, все тебя только раздражает. Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Я старался говорить весело, с беспечностью ребенка, который шутит. Я злился. Ничего нельзя было поделать с тем, что чаще я злился на самого себя. Иногда недостаточно быть только счастливым. Повзрослел я немного или нет? Своей лжи я боялся больше, чем лжи любимой. Я умею быть правдивым с самим собой. Только глупость может позволить мужчине вообразить себя любимым женщиной.

- Помнишь, какой терпеливой ты была со мной в самом начале? Теперь моя очередь, - откуда я мог знать, что все так закончится?

Наташа смотрела на меня, как будто не понимая смысла сказанного. Видно было, что такая мысль до сих пор не приходила ей в голову.

Она сказала, что обманывала себя, когда мы говорили о любви. Я старался не относиться к ее словам всерьез. Мы никогда не говорили всего до конца, мы говорили лишь то, что можем сказать. Я никогда не понимал женщин.

Я не хотел больше ничего слушать. Но Наташа была безжалостна, и я должен был слушать дальше. Женщине всегда необходимо убеждать мужчину в своем безразличии.

- Не понимаю, почему ты смеешься, - удивилась она.

Я не хотел сделать из своей любви трагедию.

«Да уймись ты», уговаривал я себя. Но все было бесполезно. Бывают в жизни моменты, когда ужасно хочется посмеяться.

- А мне весело. Был бы умнее, так не радовался бы, когда все – хуже некуда.

- Что хуже некуда?

- Да так, ничего. Что я тебе сделал?

- Я тебе все объясню. Ты обо всем узнаешь.

Эта минута казалась мне переломной – либо теперь, либо никогда. «Нужно было ее обнять», подумал я, «и держать изо всех сил, пока она не перестанет сопротивляться». Но я не мог заставить себя пошевелиться. Я не хотел ощущать свою любовь только как отчаяние.

- Не разговаривай со мной так. Я тебя люблю, - мне были не нужны подтверждения ее слов.

- Каждая женщина может оправдать любую свою вину перед мужчиной. Я ничего не чувствую.

- Не надо. Не унижайся.

Я не знал, что делать дальше. У меня было такое чувство, точно меня сейчас разорвет от обиды. Все, что должно было происходить, происходило не так, как хотелось мне. Это была не та женщина, которую я любил, а совсем другая.

- Объясни, почему ты меня разлюбила.

- Объяснять здесь нечего. Я тебя никогда не любила.

- Ты хоть понимаешь, как сильно я тебя люблю?

Она с насмешливой улыбкой посмотрела на меня:

- Ну-ну, не преувеличивай.

- Это что – еще одно замаскированное оскорбление?

- Теперь я стала той, кого ты видишь, - и никем больше. Хорошо, что уже не придется прятаться, оправдываться, объяснять.

Наташа не подражала любви. Смешно, в ней мне это нравилось.

- Может быть, лучше, чтобы любви не было? – я старался вернуть себе прежнюю беззаботность.

- Все, что я говорила сводится к одному. Нам с тобой больше не надо видеться.

- Может, нам лучше поговорить завтра?

- Я могу сделать для тебя только одно. Немного, но тебе станет легче.

- О чем ты говоришь?

- С тобой мне не удается радоваться своему умению разочаровываться в мужчинах.

Мне хотелось зажать руками уши, чтобы избавиться от ее голоса. Наступила минута нашего объяснения, которого я так долго и мучительно ждал и очень боялся. Я ненавижу обман. Ложь – единственный способ защититься от любви.

Я сидел неподвижно и молча. Я чувствовал, как капля пота ползет у меня по спине, и закрыл глаза, как будто если не буду видеть Наташу, то и слышать тоже перестану.

До чего же я боялся Наташу – в самом деле. Я уверен, что каждая женщина может разочароваться во мне.

- Я от тебя никогда ничего не скрывала, - сказала она. – Женщины уступают обману мужчин совсем не потому, что не знают о нем.

- Перестань меня мучить.

Словами легко обидеть.

Ничего не поделаешь, приходилось мириться с несправедливостями. Завтра Наташа причинит мне боль. Этот прогноз был так же неотвратим, как и наступление завтрашнего дня. Я так же бессилен помешать этому, как и заставить себя разлюбить ее.

- Зачем я тебе все это говорю? Ведь ты клоун и клоуном останешься.

Какую, оказывается, боль могут причинить несколько обычных слов. Человек смешон, когда он никому не нужен.

Я хотел, чтобы все происходящее было сном, но понимал, что это не так. Я боялся слушать слова, которые говорила Наташа. Но я их уже знал. Мужчина беспомощен перед безразличием женщины.

Я перестал чувствовать себя любимым. Правильнее было бы не думать об этом. Мысли Наташи не должны были стать моими мыслями. Я скрывал от нее больше, чем следует скрывать от любимой женщины.

Я услышал ее голос:

- Я никогда тебя не любила. Никогда.

Я слушал собственный чужой голос:

- Нет. Нет. Нет.

Мне приходилось все ей объяснять несколько раз.

Мне не нужны сомнения. Я любил Наташу еще больше, чем раньше. Слишком большой любви не бывает.

- Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, - я не хотел чувствовать любовь только как боль.

- Никто не обижается на глупцов.

- Тебе не надо любить меня, - лишь терпеть.

- Не получится, маленький. У меня – ничего. Надеяться – глупо.

Я подумал: «Может, я ослышался?»

Оправдываться было сложно. Я устал от унижений.

Я старался успокоиться, чтобы голос не дрожал. Я даже улыбался. Я искал и боялся найти. В жизни учишься не тому, что хотелось бы знать. Женщина никогда не знает, каких пределов может достичь в своей жестокости, когда чувствует, что делает это ради справедливости.

Лицо у Наташи было растерянное. Я не сомневался: ей также плохо, как и мне. Я раскаивался, что был несправедлив, не прав, невеликодушен.

- Ты можешь быть плохой только для других людей, - я чувствовал себя виноватым.

- Моя искренность – всего лишь прием обольщения. У каждой женщины есть свои способы обмана мужчин.

- Скажи мне, когда все идет так, как сейчас, какое значение имеет, люблю я тебя или нет?

- Не знаю.

- Я тоже. Я хочу быть любимым.

- Для тебя это невозможно.

- Зачем тебе нужно, чтобы я перед тобой унижался?

- Ты клоун.

- Ты это серьезно?

- Серьезно.

Я был для нее смешон. Иногда казалось, что она даже меня за что-то презирает. Помнить об обидах не сложно.

Моя жизнь превращается в мучение. Я не могу думать ни об одной другой женщине.

Раньше отсутствие Наташи рядом со мной не значило так много, не ощущалось так сильно. Я записываю все. Я боюсь что-то забыть.

Мне нравится вспоминать вкус ее губ. Лишь когда любишь, жизнь перестает казаться уродливой.

23

Что произошло? Что происходит? Я не находил ответ на свои вопросы. Я не понимал, кто из нас изменился.