Беглец. Трюкач

— Ты сегодня был такой импозантный, — прошептала она.

— Спасибо, — он взглянул на нее и улыбнулся.

По его улыбке она поняла, что ему был очень приятен комплимент и решила его немного разбавить. Сузив глаза, она промурлыкала:

— Да-да. Большинство мужчин в смокингах похожи на официантов…

— И я тоже? — он вопросительно и обиженно поднял бровь.

— Нет, ты был больше похож… на дирижера.

Он остановился на красный сигнал светофора, притянул ее к себе и поцеловал долгим поцелуем. Высвободившись, она прерывисто прошептала:

— Мы что, уже дома?

Он улыбнулся ей, потом увидев, что зеленый свет уже сменился желтым, рванул машину с места и понесся, как сумасшедший. И всю дорогу до дома они с Элен целовались и хохотали, как школьники.

Но как только они подъехали к дому, одновременно зазвонил телефон в машине и загудел его личный сигнал вызова. Они обменялись с Элен отчаянными взглядами, и Кимбл поднял трубку.

— Доктор Кимбл? — это была Рея Гейтс, дежурная сестра. — Простите, что я беспокою вас так поздно, но меня просил вам позвонить доктор Прайс. Они с доктором Фалави сейчас в операционной, и им очень нужна ваша помощь…

Кимбл откинулся на спинку сиденья.

— Когда?

— Прямо сейчас. У одного из больных открылось кровотечение. Случай довольно сложный…

— Хорошо. Передайте, что я буду через десять минут, — он положил трубку на рычаг и виновато взглянул на Элен. — У Тима проблемы…

Она поцеловала его, легонько пробежалась пальцами по волосам и по щеке и открыла дверцу машины.

— Позвони мне, когда будешь возвращаться домой.

Он подождал, пока она подойдет к дому, и заметил, что снежинки снова начали кружиться в свете фонарей, и когда она поднялась по ступенькам, снег вдруг повалил хлопьями и закрыл ее от него белой пеленой.

— Кавалерия прибыла, — сообщил Кимбл, просунув голову в операционную, где суетились озабоченные Фалави и Прайс. Оба взглянули на него испуганно поверх масок. Кимбл ретировался в предоперационную и начал тщательно мыть руки с мылом и щеткой. Мохамед Фалави, старший ординатор Чикагского Мемориального госпиталя, вышел из операционной поторопить Кимбла. Фалави был пухлый смуглый человек с постоянными темными кругами под глазами — сегодня они напоминали два лиловых полумесяца.

— Пациент — мужчина сорока трех лет, — проинформировал Фалави, тяжело вздохнув, но сохраняя деловой тон, продолжил: — Мы начали операцию на желчном пузыре, и тут началось кровотечение.

— Какой у него пульс?

— Упал до тридцати шести… — угрюмо пробурчал Фалави.

Кимбл не сразу среагировал на эту информацию.

— Так что случай очень серьезный, сильное кровотечение, — продолжал Фалави.

Кимбл продолжал смывать намыленные по локоть руки. — А семье вы сообщили?

Врач отрицательно покачал головой:

— Нет, его привезли с улицы.

Фалави помог Кимблу надеть резиновые перчатки и маску, и они оба прошли сквозь пружинящие двери в операционную, где их ждали Тим Прайс и анестезиолог Жозефина Муньос. Операционной сестрой оказалась Мария Джонсон, что очень воодушевило Кимбла. Мария была одной из самых опытных сестер в госпитале. Никто не поздоровался с Кимблом. Напряжение в комнате казалось буквально материальным… Все внимание было сконцентрировано на человеке, истекавшем кровью на столе посреди комнаты.

Сначала Кимбл видел только кровь… слишком много крови. Затем он обратил внимание на фиброзную, изборожденную рубцами увеличенную печень. И только потом рассмотрел этого безродного беднягу, который слишком хорошо выглядел и казался вполне упитанным для уличного алкоголика сорока трех лет — или, в данном случае, для человека с такой печенью.

Все это он рассмотрел за одну секунду, затем вздохнул и отметил про себя, что на этой неделе ему странным образом попадаются больные печенки, загадочно больные. И особенно, когда это связано с Алексом Ленцем. И в то же самое время он соображал, где находится источник кровотечения и как его обнаружить.

— Ну, что же, я ставлю зажимы. Как он, справится? — спросил он у Муньос.

Ее темные глаза смотрели неуверенно поверх зеленой операционной маски:

— Он очень плох.

Кимбл вздохнул. Если не поставить зажимы, пациент умрет.

— У нас есть выход?

Сестра тоже вздохнула:

— Делать нечего, рискнем.

— Мария, — приказал Кимбл, не глядя на нее, — дайте мне зажим.

Он даже не взглянул на инструмент, который она вложила ему в руку, но по весу понял, что это именно, то, что нужно. Он принялся медленно пробиваться сквозь кровавую массу органов к поврежденной артерии. В комнате стояла гробовая тишина. Это действовало на нервы. Кимбл решил разрядить обстановку.

— Мария, а твой муж знает, что ты сегодня здесь? А? — хмыкнул он.

Она в ответ тоже хихикнула. Мария была значительно старше его, коренастая пуританка, строгая во всех отношениях, но когда однажды после долгой ночной операции он сказал ей «мы должны прекратить встречаться таким образом», это ей ужасно понравилось, и эта фраза стала их маленькой шуткой.

Он нащупал пальцами разрыв и наложил зажим. Теперь надо было ждать.

— А что с его печенью? — спросил он уже совсем другим тоном, обращаясь к Фалави и Прайсу.

— Неясная картина, — ответил Фалави, — скорее всего, алкоголик…

Но что-то заставило Кимбла усомниться в этом заключении.

— Кто осматривал его? И кто направил сюда?

И тут последовал ответ, которого он ожидал:

— Он находился на обследовании в лаборатории, где исследуется РДУ90.

Так! Опять Ленц!

Кимбл уже говорил с Тимом Прайсом об этой лаборатории и об истории с больными печенками. Сейчас они только обменялись взглядами.

— Да, этого препарата большое будущее, — сухо сказал Кимбл, переведя Взгляд на зажатую артерию. Кровотечение ослабло. Это означало, что разрыв произошел только в одном месте. Ну, что ж, все оказалось очень легко. И теперь он сможет отправиться домой к Элен. К нему вернулось прежнее хорошее настроение, и он снова начал подтрунивать над операционной сестрой.

— Мария, а ты уже сказала Фрэнку?

Фрэнк был мужем Марии. Кимбл подмигнул Тиму и доверительным тоном продолжил:

— Фрэнк так ревнует, когда мы с Марией задерживаемся допоздна здесь…

— Но вы ведь обещали сказать обо всем Элен, — напомнила ему Мария.

— Я не смог. Это разобьет ее сердце, — Кимбл взглянул на Тима. — Ну, все, теперь продержится. Кровотечение прекратилось.

Он замолчал на секунду. Потом предложил:

— Послушай, давай возьмем биопсию этой пече-ночки, — и когда Прайс одобрительно кивнул, добавил, — отошлите пробы вниз и, пожалуйста, проследите, чтобы и Кэти достался кусочек.

Пробы, конечно, по обыкновению будут направлены в лабораторию Ленца и он, вероятно, опять проморгает все и скажет, что анализы абсолютно нормальные. Конечно, это нарушение правил и привычной процедуры посылать дополнительные пробы Кэти, но Кимбл это делал уже не в первый раз с тех пор, как получил сомнительный ответ от Ленца. И не потому, что он подозревал, что Ленц намеренно старается смухлевать в отчетах — по крайней мере в двух первых случаях этого не произошло — а скорее потому, что он хотел знать мнение такого компетентного специалиста, как Кэти Валунд, хотел, чтобы она либо подтвердила, либо опровергла его мнение о том, что лаборатория Ленца работает непростительно небрежно.

У Кэти столько работы, что она скорее всего не заметит лишний срез ткани. Но если она обнаружит, что Кимбл заставляет ее дублировать анализы, она ему устроит!

Прайс взглянул на Кимбла, в его глазах было явное облегчение.

— Ты останешься его заштопать, Рич?

Но Кимбл уже отошел от стола и снимал перчатки.

— Нет… — он улыбнулся, подумав об Элен, которая с нетерпением ждала его дома, — у меня свидание.

Он отправился в моечную, сдернул шапочку и маску и бросил их в корзину. Позади него открылась дверь, он обернулся и увидел Тима Прайса, тот был еще в маске.