Страница 25 из 115
Эта рыжая и в общем некрасивая королева считала, что имеет самое белое в мире лицо, и когда заболела оспой, ужасалась не от возможности появления на нем оспинок (чего не случилось), а оттого — как трудно будет в такое лицо белила втирать.
Рецепт приготовления необыкновенных белил держался в глубочайшем секрете. Это уже потом дотошные мемуаристы его где-то в тайниках дворцовой канцелярии откопали и всему миру поведали. Если хотите, дорогой читатель, воспользуйтесь им, мы не возражаем. Вот этот рецепт: мыть лицо три раза в неделю составом, состоящим их яичного белка, размолотой яичной скорлупы, жженых квасцов, боракса и белого мака. Все это тщательно протереть, смешать с родниковой водой, взбить в густую пену на три пальца толщиной. Можно этим составом мыть не только лицо. Об этом нам сообщает писатель Г. Бидвелл: «Один из тех, перед которым не были укрыты женские прелести Елизаветы I, описывает ее грудь, „словно два шара из алебастра“»[46].
Словом, свой, естественный, нежный румянец на щеках должен был начисто исчезнуть. Его заменял слой кроваво-красных белил. «Маков цвет щечек», воспетый в русских песнях, — это не что иное, как сильно, модно нарумяненные щеки. Иностранцы никак не могли ни примириться, ни полюбить эту моду и такие вот вердикты о русской красоте выдавали: «Румяны их (женщин, конечно, не мужиков же. — Э. В.) похожи на те краски, которыми мы украшаем летом трубы наших домов и которые состоят из красной охры и испанских, белил».
Деликатный англичанин Корб несколько мягче об этой моде выразился: «Врожденную свою красоту женщины искажают излишними румянами».
Иностранный посол Олеарий времен царя Алексея Михайловича так писал: «Русские женщины вообще-то красивы, но все почти румянятся, притом чрезвычайно грубо и неискусно; при взгляде на них можно подумать, что они намазали себе лицо мукой и потом кисточкой накрасили щеки»[47].
Дались им эти румяна! Ни один посланник, будь он датский или французский, не напишет донесения своим монархам без того, чтобы не упомянуть как о прискорбном факте о чрезмерном увлечении русских женщин румянами и белилами! Французский посланник граф Сегюр, путешествующий с Екатериной Великой в Крым, пишет: «Все женщины, даже мещанки и крестьянки, румянились, и по окончании торжественного приема все лицо государыни было покрыто белилами и румянами»[48]. Ну какое дело этому французскому посланнику, что женщины, приветствующие государыню целованием, измазали ее румянами и белилами? Екатерина ведь не жаловалась, шла спокойно в свою туалетную комнату и снимала излишек краски со своего лица — и делов-то! Да, мы белились, а вы лягушек едите!
И вот выступает такая русская красавица, описанная в сказках, «с личиком белым, как снег, со щечками румяными, как маков цвет, с бровками черными, соболиными, с глазками огненными». И невдомек автору сказок, что «маков цвет» щечек иногда возникал за неимением даже плохих румян от обыкновенной свеклы или бодяги, а черные бровки — сажа, из печи взятая и приправленная спиртом, или краска черная, которой малевали не только брови, но и в самые глаза ее пускали, и становились они огромными, с черными искрами от металлической сажи, смешанной с гуфляной водкой. Вот до каких изуверств над собой красота доводит. Ну какой мужик устоять сможет, увидев статную, высокую, в расшитом сарафане, с косой до пят, с белым-пребелым личиком, с красным румянцем, с соболиными бровями, и искры из глаз, как у жар-птицы, сыплются. Воистину, красота — это страшная сила! Бледность не уважалась. Бледность — это болезнь, хилость и даже разврат. Не забывайте, что даже в начале XVIII века уважались только дородные и румяные, недаром матушка царица Елизавета Петровна, как только привезли в Петербург, самолично бледноватую Екатерину Великую румянами подкрашивала. Это позднее, когда романтизм начал Россию одолевать, бледные стали в моде. Тогда женщины совершили «от ворот поворот» на 180 градусов и давай наперебой все бледнеть. Чего только для этой цели не делали: и мел пудами ели, и шарики белые, из почтовой бумаги скатанные, проглатывали, и уксус литрами пили, и камфору под мышкой носили.
Французскую моду начали русские боярыни перенимать: делали масочку из растертой пшеницы, которую в больших пропорциях смешивали с цинковыми белилами и разбавляли розовой водой. А увядает белая кожа — быстрей мажь ее другим очень действенным средством: в масло из персиковых косточек добавь растертые горох с чечевицей и перемешивай со взбитым белком, высуши и разбавляй в теплом молоке, кожа как новая станет! А если этого мало, применяй греческо-римский метод, которым вторая жена Нерона красавица Поппея пользовалась: отваром из фиалок и мальв прокипяченных смазывай лицо. Эффект сами знаете какой был — Нерон, этот грозный император, горючими слезами заливался, благосклонность Поппеи вымаливая, а она делала с ним что хотела. Словом, бледность была в моде. И тут уж ничего не попишешь! Это только раз римлянкам удалось ввести на короткое время загорелые лица в моду. Случилось это тогда, когда развратный Калигула, нарушив девственность двух своих сестер, почему-то вдруг их невзлюбил. Третью сестру обожал, жил с ней, как со своей женой, а вот этих двух, испортив, выслал в Африку. Ну, конечно, африканское солнце высушило и перекрасило их личики, а тут им пора в Рим возвращаться. Что делать? Недолго думая, находчивые сестры объявили моду на коричневые лица, и все римлянки вынуждены были красить лицо ореховым маслом. Но это на короткое время, а так — да здравствует бледность! А начав бледнеть, женщины пустились в разврат! Если краснощекая девка сексом занималась, как сам Бог приказал, без затей, фанаберий и сублимаций разных, то такой мертвенно-бледной красавице самый что ни на есть извращенный разврат подавай и эрогенные зоны ее там выискивай. Прибавилось работы мужскому полу на любовном поле.
Итак, косметикой русские царицы, и не только они, занимались с незапамятных времен. Но, собственно, что такое косметика? Не что иное, как смешение жира с краской. Невероятно вульгарно. И пусть нас сегодняшняя великая революция косметического искусства с разными там коллагенами и керамидами не очень своим великолепием и ценой пугает. Мы-то знаем, все от наших прабабушек идет — от жира и краски. И даже за тысячу лет до нашей эры человек с большим искусством и должным усердием наносил эту смесь себе на лицо. Так что не особенно ополчайтесь, пожилые бабульки, на едущих в метро и лимузинах раскрашенных и разукрашенных парней и девиц: из них генетическая наследственность вылазит. Прет, и все. Знайте, что красить губы начали аж в ледниковом периоде. А наносить краску на ногти и подпиливать их научились и того раньше. Правда, понятие красоты у разных народов неодинаковое. «Один любит арбуз, а другой свиной хрящик» — говорится в китайской пословице. Индусские женщины красную краску не для щек и губ использовали, а для окрашивания лба, а исламские — для подошв, ладоней и ногтей на руках и ногах. Так было в Китае и Древнем Египте. Мумии, находящиеся в Британском музее, тому свидетели.
С черной краской хлопот и разнообразия в ее употреблении меньше было: она почти всегда служила для бровей и глаз, исключая дусунов с острова Борнео, где верхом красоты считаются черные зубы, и для этой цели модницы труднодоступный корень месяцами в джунглях ищут.
А нас другой вопрос мучает: откуда бы у русских женщин с незапамятных времен такая тяга к косметике? И поняли мы, что не в печных российских трубах и обильных урожаях свеклы причина. Суть в том, что, в отличие от животных, человеку вообще свойственно украшаться. Это в натуре, так сказать, человеческой — размалевывать себя. Археологические раскопки однозначно на этот вопрос отвечают. Еще в доисторические времена применялось до 17 цветов красок для раскрашивания лица и тела. Наиболее популярными были белила, и на них шли мел, мергель и известь, черная краска из древесного угля и марганцевой руды производилась. А там, где природного сырья маловато было, применяли что под рукой в хозяйстве было. Например, где рос маис, посыпали лицо маисовой мукой — так делали североамериканские индейцы. Ни на один бал, пардон, племенную сходку с бубнами и плясками, гологрудая красавица с маленькой юбочкой на бедрах без маисового напудренного личика не выйдет. И пляшет, вращая бедрами, рядом с мужчинами, разрисовавшими себе лицо и тело сложными геометрическими фигурами или фантастическими цветными узорами. Сначала не для красоты, а для устрашения врага применялась сия косметика, была, так сказать, психологическим оружием. Британцы, так те в бой все синие шли, с ног до головы, чтобы приобрести более устрашающий вид. Но вообще-то уважались попугаистые цвета — желтый, зеленый, голубой. Фаворит Анны Иоанновны, который бразды правления России в свои немецкие руки взял, любил именно эти цвета и только в таковые и одевался, и придворные, плюясь и ругаясь, вынуждены были напяливать на себя камзолы скоморошьих цветов. А вообще-то цветами — желтым, зеленым и голубым — распоряжайся, народ, по своему усмотрению. Или разрисовывай геометрические фигуры на голове и по всему телу, как индейцы, или, как австралийцы, бери, братец, желтую мочу коровы, мешай ее с не менее желтым ее калом и втирай эту благоуханную смесь — психологическое орудие против врагов усиливается, угрожая задушить врага запахом непереносимым. Но не забудь при этом с африканцев пример взять: они коровьей мочой глаза промывали, укрепляет очень, говорят.
46
Г. Бидвелл. «Елизавета Первая английская». Катовице. 1971 г. стр. 131.
47
М. Семевский. «Царица Прасковья». СПб. 1883 г., стр. 201.
48
Записки графа Сегюра. СПб. 1865 г., стр. 82.