Здрасте, приехали

Маруся Кузина направилась в комнату отдыха, чтобы понаблюдать за Панченко. Его кандидатура пока перекочевала в колонку "под вопросом". Вычеркнуть его из списка подозреваемых Кузина посчитала преждевременным. Как бы она к нему не относилась.

То ли дело Денис Бледнов.

Мария представила, как Денис убивает Тараканову, например, ударом тяжелого предмета по голове, и пришла к очередному выводу - Денис нашел бы другой способ избавиться от вредной старушки. Что касается мотива убийства, то его тоже можно оспорить - советские времена, когда в уголовном кодексе имелась статься за мужеложство, давно канули в вечность. Люди с нетрадиционной ориентацией своих пристрастий не стыдятся, напротив, рекламирует их направо и налево, считают себя продвинутыми, "в тренде".

И все-таки кандидатура Бледнова тоже остается под вопросом,- подумала Кузина, не желая оставаться без подозреваемых.

Вдруг Денис не хочет быть "в тренде". Стыдится, что он "из этих", но ничего с собой поделать не может. Опять же родители... Не каждый родитель смириться с тем, что у него такой сын...

Сегодня кофейный аппарат стал для Кузиной камнем преткновения. Она снова встала возле него часовым, раздумывая, идти в комнату отдыха или нет. Решила посоветоваться по телефону с подругой. Ирка сначала заявила, что занята, и если у Кузиной "не горит", то...

Дальше "то" она не пошла, у Маруськи "горело", о чем она заявила со злорадством, словно только и мечтала, чтобы помешать занятому человеку. Пришлось Ирке смириться. После сбивчивого рассказа, спросила совсем не то, что рассчитывала услышать докладчица-сочинительница:

- Как-как зовут следователя?

- Откуда я знаю, как его зовут?!

- Балда ты, Маша! Я про фамилию спрашиваю! Я слышала, ты называла его фамилию!?

- Что изменит его фамилия?

- Мария!

- Вот привязалась! Антошкин его фамилия. Устраивает?

- Пока не знаю, - загадочно протянула Ирина Оплеухова, супруга Карпа Оплеухова. - Марусь, ты не заметила, у него есть на лбу, ближе к левому виску, небольшой шрам?

- Шрам? - Маруся представила следователя Антошкина, хмурого мужчину с предвзятым отношением ко всем коллегам убитой Таракановой. Отчетливо вспомнила его губы - тонкую верхнюю и пухлую нижнюю. Нос с горбинкой. Далеко посаженные глаза. Не злые, но и недоброжелательные. Лицо скуластое. Высокий лоб...- Ира, ты сказала - ближе к левому виску? Там должен быть шрам?

- Не должен, а...

- На каком?!

- На лбу, ближе к левому виску, - терпеливо повторила Ирина, надеясь получить утвердительный ответ. Все-таки, фамилия Антошкин - не Иванов, но все же...

- К левому-у-у, - промычала Кузина, выдержала паузу и трагическим голосом призналась, - Да, шрам был. В смысле, он есть на лбу, ближе к левому виску. Антошкин постоянно оттягивал пальцами мочку левого уха, поэтому я заметила этот шрам. Но он в глаза не бросается. Если бы была челка, то шрама, вообще, видно не было. Но шрамы мужчины украшают, Правда, ведь?

- Марусенция, ты я вижу не в себе, пургу несешь, не уставая. Можно подумать, это ты бабульку кокнула и теперь боишься, что следователь... со шрамом, - зловеще добавила подруга, - на тебя выйдет. И сидеть тебе, милая моя, долгих... сколько-то там лет: я не юрист, статей закона не знаю. Но если ты совершила преступление в состоянии аффекта, то срок тебе скостят. Слушай, Машка, у меня родилась гениальная идея! Давай тебя в дурку закроем. Отсидишься, переждешь, а когда всё поутихнет, ты выйдешь... глуповатым овощем.

- Очень смешно, - обиделась Маруся. Подобных тем она не касалась, в жизни были острые моменты, после которых ее могли закрыть в дурке. - Я к ней, как к близкой подруге, обратилась со своими проблемами, а она...

- Еще скажи: и с этим человеком я дружу практически всю жизнь!

- Как дружу, так и раздружусь.

Оплеухова поняла, что перегнула палку. Сейчас Маша прервет телефонный разговор, а потом начнет сбрасывать все ее звонки. Или того лучше - вырубит мобильник.

- Марусь, прости, - заканючила Ирка, - язык мой - враг мой. Хотела поднять тебе настроение, сделать, как лучше, а получилось... Сама знаешь. Принимаешь мое расшаркивание?

- Принимаю, куда тебя денешь. Не дал Бог ума человеку, что ж теперь. Я буду умнее.

- Умничка! Моя дорогая девочка!

- Не подлизывайся. Лучше скажи, на кой черт тебе сдался шрам на лбу? И чем он нам поможет?

- Маруська! Нам крупно повезло! Можно сказать, мы выиграли в лотерею! Я этого Антошкина знаю от рождения. Наши мамы очень дружили. Это я оставила ему метку, в детстве долбанула лопаткой от обиды. Он девочку конфетой угостил, другую сам слопал, а мне ничего не досталось.

- Ты его не от обиды огрела, а от ревности, - сообразила Кузина. - Ты сладкое никогда не любила.

- И Димку Антошкина я никогда не любила, - призналась Оплеухова. - Надеюсь, он меня простил за повреждение фейса.

- Мужчину шрамы украшают, - повторила Мария. Радости подруги она не разделяла. Вдруг Антошкин затаил на Ирину навсежизненную обиду, вдруг у него после инцидента всё пошло вверх тормашками - мечтал стать артистом, стал следователем. Конечно, проблему мог устранить пластический хирург, но мужчину затащить к любому врачу проблематично, исполнение мечты не сыграет роль пендаля.

- Чего ты зациклилась на этом шраме!

- Ты первая начала.

- Забыли, проехали. Теперь я знаю, что делать. Я позвоню Димкиной матери, тете Вале, и узнаю его номер телефона. Наберусь-ка я наглости и потереблю друга моего безмятежного детства. Надеюсь, он меня не пошлет куда подальше, а согласится встретиться. Скажу, у меня безотлагательное дело, на кону...

- Ира, только не надо высокопарных слов! Скажи правду, мол, у тебя есть близкая подруга, у подруги...

- Не учи ученого! Сама знаю, что ему сказать.

- Вот и ладненько.

- Не слышу радости в голосе.

Замечание Кузина проигнорировала, перескочила назад, в то место, где Оплеухова говорила о том, что наберется наглости и потеребит друга детства.

- Ирочка, пожалуйста, наберись наглости, не откладывай дело в долгий ящик, - засюсюкала Кузина. - Сама не знаю, почему меня так колбасит. Прям, места себе не нахожу. Будто княжна была моей любимой родственницей. Сначала решила занять свой гуманитарный ум, провести самодеятельное расследование. Сказать честно - твой Антошкин не показался мне специалистом высокого класса. Тугодумом и лентяем показался, это да. Мелькнула мысль, что ему по барабану, кто убил старушку. Скорее бы на кого-нибудь навесить убийство, и закрыть дело. Думаю, он уже выбрал подходящую кандидатуру, которая после долгих часов допроса согласится подписать признательные показания.

- Извините, часовню тоже я развалил? - шутливым голосом спросила Ирина.

- Нет, это было до вас, в шестнадцатом веке, - автоматически ответила любительница советских кинокомедий.

- Уже лучше. Вижу, ты не потерянный человек для общества, - похихикала подруга.

- Не обращай на меня внимание, говорю же - колбасит без видимой причины... Или причина есть? Вдруг я следующая жертва?

- Семен Семеныч!

- Молчу, молчу. Вернемся к нашим баранам. Ира! - деловито вступила Маруся. - Для начала мне нужно знать подробности убийства. Антошкин нам ничего не рассказал, изображал из себя держателя государственной тайны.

- Что ж ты его так невзлюбила! - закудахтала Оплеухова. - И лентяй, и бездарь, и черти что, а не следователь. Маруся ты не обижайся, но первое мнение о человеке ты всегда складываешь ошибочное. И потом делаешь вид, что ничего подобного не говорила, что он или она хороший, ты его плохим никогда не считала. Хороший-плохой это для примера, ты, как гуманитарий и несостоявшийся филолог обладаешь большим запасом слов. Однако в последнее время я стала замечать, что ты скудна в выражениях. Краски исчезли, синонимы избитые. Что случилось, Марусенция? Или любовь утекла в канализацию? Муж опостылел? Любовника нашла и погрязла в обмане? Поделись со здравомыслящей подругой, она тебе мозги на место поставит, растормошит, рассмешит, даст дельный совет, если это потребуется.