Страница 4 из 36
-Как я понимаю, это проверка на родство? - спросила Валя.
- Да, девочка, это нужно не мне, я и так вижу свою кровь, это нужно твоему упёртому отцу, он смолоду считает, что бесплоден! Я не стану тебе всё объяснять, пусть сам своей дочке... - она сморщилась и всхлипнула, так было странно видеть эту самоуверенную, холеную даму всхлипывающей.
-Деточка, вай мэй! Ты меня к жизни вернула!
-Сарочка, что я имею слышать? Наконец-то!
-Абельман, неслышно вкатившийся в кабинет - было впечатление, что он не ходил, а катался, как колобок - всплеснул руками.
-И таки да, малышка, я имею с далекого одесского детства прозвище - Колобок, и этот сопливый поц, Илюха, меня с детства зовет дядя Колобок, и я таки шо должен за него обижаться? Сара, деточка, я тебя умоляю, перестань крутить себе нервы! Завтра, ближе к вечеру мы будем иметь известие, а потом, - он аж зажмурился, - я таки буду счастлив, шо у нас имеется такая замечательная внучка, без пеленок и сосок! Сарочка, это таки счастье, сразу и большая! Деточка, зови меня дядя Эмиль, за колобка буду таки обижаться! - галантно поцеловав Саре руку, а Валю расцеловав в обе щеки, Абельман проводил их до машины.
Теперь Сара Львовна ехала неспеша.
-Валечка, мы с тобой сейчас пообедаем и просто посидим у меня дома, мне немного нехорошо, переволновалась.
-Да,конечно! - Валя заметила, как побледнела её, похоже, на самом деле, бабушка, и едва войдя в шикарную квартиру, настояла, чтобы та прилегла на диван, принесла ей воду, подала таблетку и села рядом. И они говорили...
Сара хотела знать все, ей были интересны всякие мелочи о жизни Вали и бабушки. Валя старалась говорить только о веселом, видя как оживает бабушка. Потом до ночи пили чай, ели какие-то еврейские сладости и опять говорили.
Сара и слышать не хотела об общежитии, но Валя мягко и настойчиво убедила, что вместе со студентами ей будет легче адаптироваться здесь.
Утром поехали в университет. Целый день был забит новыми впечатлениями от экскурсий и общения с новыми людьми. Извинившись перед Сарой Львовной, Валя умотанная к вечеру жарой и впечатлениями, отрубилась в девять вечера и спала до утра. С утра опять были встречи, а на обед её забрала ничего не желавшая слушать Сара.
А квартире её ждали... Едва Валя зашла в зал, навстречу резко поднялся сидевший на диване мужчина: высокий, подтянутый, с заметной сединой на висках, с крупными карими глазами. Он порывисто шагнул к ней и замер, внимательно, даже как-то болезненно вглядываясь в её лицо, затем как-то заторможенно сказал:
-Губы, волосы, овал лица - Наташины, остальное наше, Веккеровское. Ты позволишь? - он бережно и острожно обнял тоже во все глаза разглядывающую его Валю.
И она разрыдалась в таких бережных объятиях. Илья же, уткнувшись носом в её макушку, только крепче прижимал её к себе.
-Извините, - Валя подняла не него мокрые глаза, он аккуратно вытирая её лицо платком, сказал:
-Никаких извините, извини, и на ты! Я нескоро поверю, что у меня есть взрослая дочь, - он как-то неловко улыбнулся, - да, девочка, мама специально сделала анализ, для меня, я двадцать лет был уверен, что детей у меня нет и не будет, а тут такое счастье...
Илья уже пятнадцать лет жил и работал в Швейцарии, жениться так и не собрался - как сказал с грустной улыбкой Вале:
- Не встрепенулось больше сердце после Наташи, да и то, что не будет детей, останавливало. Я же на получении диплома метался как сумасшедший, Наташу искал, не знал я тогда, что её 'заклятая подруга' спала и видела за меня замуж выйти и уехать в Израиль, - здесь родственники жили, - и наговорила Наташе всякой ерунды. Я в ту же ночь в аварию попал, мама меня чудом успела сюда привезти, здесь меня и вытащили, долго, почти два года восстанавливался. Мама тут сердце и посадила, а потом, опять же с подачи этой подруги узнал, что Наташа якобы замужем и счастлива. Вот и не стал искать... Я не знаю, что можно сказать в оправдание, не знаю, как оправдываться за твое такое безрадостное детство, за то, что росла без родителей, если ты сможешь меня простить, я безмерно буду счастлив.
-Я бы не сказала, что мое детство было безрадостным. Да, родителей не хватало, но была бабуля, славные соседи рядом, обычное детство, если б не авария, вы бы с мамой точно встретились.
Отец и бабушка Сара окружили Валю вниманием и заботой, они тряслись над ней, отец за эти три месяца, три раза прилетал из Швейцарии и возил её повсюду - Иерусалим, Хайфа, Эйлат, Яффа, Акко, река Иордан. Валя влюбилась в эту страну, в её старину, в города и городочки, где все пронизано древностью. Поразили сады Бахаи своей непревзойденной красотой, древняя крепость в Акко, стены которой, казалось, вырастают из моря, часами могла бродить по христианским святыням Иерусалима, а Мертвое море вызвало бурю восторга. Музеи, галереи, художественные центры, она жадно впитывала информацию и просто радовалась всему новому. Эти три месяца были для неё сказкой, она нечасто вспоминала мужа, это было где-то там, на окраине сознания, а здесь и сейчас были приобретенные бабуля и отец.
Перед отъездом бабуля сделала роскошный подарок - отдала ключи от московской квартиры в сталинском доме, что расположен в Сивцевом Вражке, сказав, что жить они могут там, не беспокоясь, но полноценным хозяином может стать только Валин ребенок - она уже составила такое завещание.
Валерий естественно обрадовался: двушка - семьдесят метров, в центре, осталось только ребёнка родить, тогда вот перестроить квартиру можно, ему отдельный кабинет нужен .
А Валя с удивлением ясно поняла, что не хочет она рожать ребенка от него - какой-то чужой человек возле неё с апломбом, претензиями и капризами. И ушла с головой в учёбу, выбрав дополнительно французский язык - по совету отца, который работал в концерне, занимающимся поставками нефтегазового оборудования по всему миру.
Два года пролетели незаметно, на получение красного диплома к Вале приехала целая толпа - наряженная и серьёзная баба Таня, немного смущенные и торжественные Вовка с Томой, Сара Львовна и самый лучший, как оказалось, в мире папа. Муж же отговорился занятостью. Еще соседка по площадке -Клара Виталиновна, с которой Валя сдружилась в первые же дни пребывания в квартире.
Всей этой дружной компанией рванули в Каменку, где и пошло веселье, были и шашлыки, и купание в Малявке, и знаменитые рыбные пироги бабы Тани. Сара и Клара непрерывно восторгались, а Илья, осмотрев и прикинув что-то в уме, сказал:
- Давай, дочка, немного перестроим домик, он и мне дорог, ведь здесь Наташа жила, сделаем канализацию, пристрой для ванной комнаты и сам дом расширим.
Валя, подумав, сказала:
-Давай, я немного поработаю, чтобы и мой взнос был, тогда и перестроим.
Баба Таня долго пытала Илью, с пристрастием разбираясь, почему и что, затем вынесла вердикт:
-Хороший ты мужик, Илюшка, жаль, что так сложилось, но утешение у тебя вон, глянь, какое - дочка умница-красавица.
Отец же и устроил Валю в филиал своего концерна в России, Валя моталась по командировкам, выучила за это время всю географию Тюменского севера, увидела и влюбилась в северное сияние, привыкла ездить на оленях, терпеть обжигающие ветра и сильные морозы, видеть весеннюю тундру с её робкой природой.
С мужем же отношения застыли на какой-то мёртвой точке: он постоянно упрекал её за отсутствие детей, она отговаривалась командировками, так и жили соседями.
Как-то Клара Виталиновна обмолвилась:
-Ты бы, Валюша, разок пораньше объявленного времени приехала, оно того стоит.
Вскоре подвернулась возможность вернуться на три дня раньше домой.
Первое, что бросилось в глаза зашедшей в квартиру Вале - разбросанные на полу вещи, мужские и явно женские, пахло ароматическими свечами, играла какая-то музычка...
-Так, интим и свечи... - зайдя в зал, увидела на журнальном столике цветы, бутылку вина, два недопитых бокала, конфеты.
-Ух, как я вовремя! - обрадовалась про себя Валя. Пошла назад в коридор, достала кейс мужа и вытащила оттуда все ключи.