Страница 12 из 36
Дед Вовка шустро разобрал удочки, указал Палычу место, Иван пошел на свое коронное, а Палыч залюбовался и заслушался: наступающий день вступал в свои права - уже множество птиц пели, встречая солнышко, облака светлели, становясь нежно сиренево-розового цвета. Где-то высоко прогудел самолет... и вот из-за края неба вылез первый лучик... Палыч забыл про удочку, забыл про рыбу, завороженно смотрел на всходящее солнышко, заливающее все вокруг ярким светом. Очнулся от рывка удочки - поплавок плясал, уходя в воду, подсек - на крючке извивался подлещик. Рыба начала клевать, туман расходиться, и Калинин весь отдался рыбалке, у него плескалось в сачке штук семь окушков, пара подлещиков, когда с горки скатились сонные Матюха и Лёшка.
-Ух, ты! Палыч, дай мне подержать, а? - Лёшка вцепился в удочку обеими руками, и когда у него клюнул окушок, он восторженно завопил на всю округу:
-Поймал!! Поймал!
-Тише ты, рыбу распугаешь, - шикнул на него дед Вовка, - ну еще немного рыба поклюет, а потом все, как отрубит.
Так и вышло, Лёшка поймал трех окуньков и одного подъязка, радости не было предела, а взрослые, глядя на восторженно галдящих мальчишек, тоже улыбались.
-Вот что нам, пацанам милее всего - природа, рыбаловка, деревня, а не эти планшеты, айфоны. За пару выходных столько радости набирается... Зимой да, в деревне не особо, а летом... - Иван раскинул руки, - красотища! Моя дочка, вот бы кому парнем надо было родиться, едва солнышка побольше становится, вся изноется-изведется - В Каменку! Пока тут снег тает, не привожу, ведь через каждый час мокрая и грязная бывает. А маманя уже не молодая, но подсохло - всё, ребенок до поздней осени здесь.
Баба Таня уже приготовившая завтрак, оценила улов:
-Знатная уха выйдет!
-Да под калиновку твою, да ещё с шашлычками, ох, маманя, живем!
Ванюшка подхватил мамку и посадил её на руки:
-Пусти, ирод, ведь уронишь! - притворно сердилась баба Таня, шлепая его по руке.
Проснувшиеся, умытые и причесанные девчонки хихикали, Валя положила им 'яишню' и налила по кружке молока от Зорьки. Лёшке оно так понравилось - он допивал уже вторую кружку, вытирая белые усы на губах. После завтрака всем нашлось дело: мужики пошли мариновать мясо для шашлыков, Валя с девчонками пошли на дальний бугор - там росло много щавеля, и баб Таня послала их нарвать его на зеленые щи.
На бугре летали пчелы, бабочки, Варя с Верой ежеминутно восторгались и бегали за бабочками разглядывали всяких жучков. Набрали щавеля и потихоньку пошли домой, по дороге собрали три букета из барашков-мелких желтеньких цветочков, каких-то сиреневых и розовых тоже с мелкими цветами, и подарили по букетику бабе Тане, бабе Томе и Вале. Лёшка с Матюхой таскали нарубленные Палычем сучки к специальному месту для мангала, сделав работу, унеслись на великах. Иван ушел на сеновал досыпать, Аришка утащила девчушек показать свои богатства - все были при деле.
-Баб Таня, может Вам вскопать чего? - Владимиру не хотелось спать, его переполняла энергия.
-И, милок, у меня архаровцы на што? Вон, у Валюшки если.
Валя, поколебавшись, сказала, что рабсила требуется, и часа три они пересаживали кусты смородины и крыжовника к забору от дома, затем укладывали заранее подготовленные камни для альпийской горки, и Палыч в какое-то мгновение поймал себя на том, что откровенно любуется ею.
-Так, Палыч, стоп! Ты, мягко говоря, староват, да и твои жуткие шрамы не украшают тебя, а наоборот, отваживают женщин! - Был у него печальный опыт с двумя подругами, одна даже замуж собралась, но, увидев его посеченную осколками ногу, дала задний ход.
Калинин не вовремя вернулся за забытой папкой и услышал - подруга объясняла кому-то по телефону:
-Он же конкретный урод, шрамы эти жуткие брезгливость вызывают! Как с таким спать?
Вот и доходил он в холостяках до седых висков, не завязывая ни с кем серьёзных отношений.
Мужики вчера в бане, увидев его изуродованную ногу, притихли.
-Да,досталось тебе, тёзка! - вымолвил Ленин.
-Кому-то повезет с такой женой! - сейчас мысленно позавидовал Палыч.
Прибежала Аришка, опять вся растрепанная:
-Тёть Валь, дядь Вова, там щи зеленые поспели, и папка проснулся, баушка зовет!
-А где девочки?
-Все уже собрались, вас вот ждем!
К зеленым щам добавилась запеченная Тамарой по какому-то по особому рецепту курица с фасолью. Дети Козыревы не отставали от Матюхи и Аришки - уплетали за обе щёки.
Иван же поставил на стол графинчик с каким-то напитком нежно кораллового цвета.
-Эликсир жизни Татьяны Макаровны, попробуешь - не забудешь!
Ленин придвинулся ближе к графинчику:
-Это да, калиновка всем напиткам - напиток. Мы на ей все выросли, да чего уж греха таить, класса с восьмого в тихую понемногу пробовали. Я-то постарше был и вовремя удрать успел, а Мишка с Колькой... ох и влетело им... А ты, Ванька, стукачом был первостатейным!
Иван загоготал:
-А чего, меня никуда с собой не брали, малец да малец, обидно же было, да и калиновку хотелось же попробовать, - он потер макушку - баба Таня отвесила ему подзатыльник, - весёлое у нас детство было, Валь, подтверди?
А почему ни один из Шишкиных на соседке не женился? - спросил Палыч.
Все засмеялись:
-Да это Мишка, паршивец, обещал ей что женится, клятву давал, землю ел, а сам изменил, к Ритке Володиной перкинулся, за велосипед. Вот Валюха и серчала на нас. Шишкины - Врунишкины звала потом долго. Колька было к ней хотел посвататься, а она ни в какую. Валь, сколь нам тогда было лет-то?
Валя долго смеялась:
-Мне, вроде, восемь, тогда Мишке двенадцать, а Кольке десять. Конечно, велик навороченный, какая клятва, да и Ритка была девица видная, рослая... хи-хи.
-Да, - вступила баба Таня, - Мишук-то ей до плеча едва доставал, это потом он вытянулся, а тогда все соседи потешались, крупная, полная Ритка, и мелкий тощщий Мишук.
Ленин вздохнул:
-Ну а я, Валь, сама знаешь, староват тогда для тебя был, вот и остались все Шишкины с носом, а то была б у тебя, баб Тань, своя, доморощенная сноха.
-А и ладно, если вы такие слепые все были, мне-то она завсегда как дочка родная, а снохи, что ж, неплохие, вот только Мишук все холостякует, ведь сороковник уже. Начну по телефону высказывать, так хитрованец, начинает всяко увиливать... беда, вот ведь анчутка уродился.
Так славно и легко было Калинину в их дружной смешливой компании, он как будто домой вернулся после долголетнего отсутствия.
Лёшка с детьми разговаривали с дедом по телефону, слышались только восклицательные предложения, все говорили наперебой, делясь своими впечатлениями. Лёха же, важничая, хвалился уловом и, конечно, новыми друзьями.
Потом на поляне за домом бабы Тани Ванюшка затеял футбол с местными мальчишками, девчонки шумно болели: кричали, свистели, как заправские болельщики, подтянулись ещё ребятишки с соседних улиц -шум, гам, свист...
Баба Таня сказала Палычу:
-А у нас завсегда так-то, стоит хоть одному Шишкину появиться. Всё, полдеревни сбегается, пыль столбом. Иди, сейчас взрослые начнут бегать, пыль поднимать, и чё наши не умеют в футбол играть, вон, деревенские их за пояс в момент заткнут.
-А Вы тоже болельщица?
-Ты, милок, не выкай мне, непривычно мне, а болеть, как не станешь, когда все семеро заядлые болельщики?
-- На поляну и впрямь подтягивались молодежь, дед Вовка суетился тут же:
-Палыч, иди к нам, у нас одного как раз не хватает!
-Я в воротах постою, бегать-то долго не смогу!
Игра была улетная, смотреть по сторонам было некогда, и когда все закончилось, он изумленно огляделся - болельщиков на поляне знатно прибавилось, все возбужденно переговаривались, обсуждали голы - чумазый после игры и счастливый Лёха повис на Палыче:
-Ура, мы, обе команды, - и вы, и мы - выиграли, надрали Аксеновских!
Оказывается играли деревня на деревню. И никто не обращал внимания на изуродованную шрамами ногу Палыча, да и сам он спохватился и опустил задранные штанины уже возле бани, куда дружно потопали отмываться - баня была ещё теплая, только без пара.