Страница 36 из 42
На 20-километровом отрезке ущелья Олдувай из 70 мест, где обнаружены окаменелости и орудия, 10 оказалось обитаемыми горизонтами. Культурные остатки одного из них размещены очень своеобразно. На примерно прямоугольном участке около 5 м шириной и 10 м длиной сосредоточено множество пластин и осколков, отбитых при изготовлении орудий; они перемешаны с большим количеством мелких фрагментов раздробленных костей разных животных. Этот прямоугольник окружен полосой земли около метра шириной, на которой почти нет никаких культурных остатков. Однако по ту сторону полосы эти остатки вновь становятся довольно обильными.
Наиболее правдоподобными кажутся следующие предположения: замусоренный внутренний прямоугольник представляет собой «жилое место», окруженное колючей оградой, под защитой которой гоминиды спокойно изготовляли свои орудия и ели свою пищу, а мусор либо роняли тут же, либо швыряли за ограду. В другом месте обнаружено кольцо из камней с поперечником около 4,5 м. На этом обитаемом горизонте очень мало других камней и они лежат далеко друг от друга, без всякого порядка. Кольцо же состоит из нескольких сотен камней, тщательно кем-то уложенных. Кроме того, через каждые 0,5—1 м по периметру кольца были сложены более высокие кучи камней. Это сооружение походит на укрытие, какие и теперь создаются племенем окомбамби в Юго-Западной Африке. Окомбамби тоже выкладывают из камней низкое кольцо с более высокими кучами через определенные интервалы для подпорки жердей или сучьев, на которых укрепляют шкуры или пучки травы, чтобы прятаться от ветра.
Хотя внутри кольца найдено достаточное количество осколков, показывающих, что там велась какая-то деятельность, гораздо более интенсивной и разнообразной, насколько мы можем судить, она была за его пределами. Да это и естественно. Площадь этого довольно неправильного круга составляет примерно 7 м2, и обитатели подобного жилища, если их там сидело несколько, несомненно страдали от тесноты.
11.6. На кого охотились олдувайцы
Вокруг жилых площадок в Олдувае найдены окаменевшие остатки жирафов, различных антилоп и зуб дейнотерия — вымершего слона. Ели олдувайцы обильно и, возможно, предпочитали обедать снаружи, а не в укрытии, в котором негде было повернуться.
Сами ли они убивали таких крупных животных или, загнав их в болото, добивали, когда те теряли силы? Приносили ли они на стоянку мясо туш или отнимали добычу у других хищников? Обо всем этом хроника Олдувая молчит. Но одно несомненно — раздобыв каким-то образом крупную добычу, они кромсали ее на куски и съедали тут же на месте. В ущелье Олдувай найдены две такие «разделочные». В одной обнаружен скелет слона, в другой — скелет дейнотерия. Поскольку эти животные весили по нескольку тонн, о том, чтобы перетаскивать их куда-нибудь, явно не могло быть и речи. Оставалось только расположиться вокруг туши, отрубать куски и объедаться, пока от нее не останется ничего, кроме костей. Судя по остаткам в «разделочных», так оно и происходило. Обе они содержат почти полные скелеты огромных животных, но кости валяются в беспорядке, словно их отрывали и отсекали друг от друга. И вперемешку с ними лежат брошенные ударники и другие каменные орудия, с помощью которых это проделывалось.
Олдувайские гоминиды были весьма широки в своих пищевых привычках. Некоторые места изобилуют костями антилоп, причем нередко черепа пробиты именно там, где они тоньше всего, — в лобной части. В других полно панцирей больших черепах. Одно завалено раковинами улиток. А еще в одном найден череп жирафы, хотя никаких других костей не обнаружено, — голову явно перетащили сюда, чтобы съесть «дома». Кости из верхней части слоя II свидетельствуют, что основной добычей становятся лошади и зебры. Иначе говоря, климат стал более сухим и это способствовало расширению степных ландшафтов. Кроме того, в слое II скребла встречаются в заметно больших количествах, что указывает на первые попытки обрабатывать шкуры и кожу.
11.7. Бола и рубило
Во всех олдувайских местонахождениях слоя I основным орудием, которое явно предпочиталось всем прочим, был ударник-чоппер. Однако в слое II почти всюду чаще всего начинают встречаться сфероиды. Но для чего они были нужны, эти каменные ядра? Они старательно выделаны, на них затрачено столько времени и труда, что вряд ли они служили просто метательными снарядами, — ведь их далеко не всегда удавалось бы подобрать для нового использования. По мнению Мэри Лики, они могли применяться как бола.
Бола все еще употребляется в Южной Америке. Оружие это состоит из двух или более камней, обернутых кожей и привязанных к ремню или веревке. Их раскручивают над головой и бросают в бегущее животное или большую птицу. С помощью крутящегося бола, длина которого может достигать почти метра, не только легче попасть в цель, чем одним камнем, но оружие это при удачном броске опутывает ноги животного. А при промахе его нетрудно отыскать и вновь использовать.
Эти два орудия найдены на палеолитической стоянке Мысовая на Урале. Одно из них — чоппинг, второе — рубило (бифас). Чоппинг, как и чоппер, это желвак, приостренный только по концу орудия; рубило обработано с двух сторон (поэтому его и называют еще бифас, т. е. обработанный с двух фасов — сторон). Чоппинги и бифасы Урала очень похожи на орудия, найденные на стоянках ущелья Олдувай в Африке. Очевидно, расселившись по всей Евразии, человек долго сохранял приемы обработки камня, выработанные на прародине.
Об этом говорит сходство орудий Мысовой и Олдувая.
Позднее (слой II Олдувая) камень грубо оббивали с двух сторон с таким расчетом, чтобы превратить окатанные округлые края гальки в острые, режущие. Пластинки, которые откалывались (их называют отщепами), тоже имели острые края. И если такая пластинка-отщеп была удобна для захвата рукой, то и ее использовали в качестве режущего орудия.
Любопытно, что наиболее древние орудия, встречающиеся за пределами Африки, очень сходны с олдувайскими.
Возможно, что иногда камень разбивали (оббивали) только для того, чтобы получить пластину с острыми краями. Оставшиеся оббитые камни (иногда от них оставалась только сердцевина) археологи называют нуклеусами (от латинского nuclea — ядро) — ядрищами. И на пластинках (отщепах), и на оставшейся гальке-сердцевине от удара по кремню, яшме или обсидиану сохраняется четкий след — ударный бугорок.
Кремень и близкие к нему породы имеют свойство как бы вспухать от удара. От ударного бугорка расходятся по сколотой поверхности камня своеобразные волны. Поверхность кажется ребристой, как поверхность морской раковины (такие следы геологи называют раковистым изломом). Ударный бугорок и волны сохраняются на отщепе, а след их (негатив) — на нуклеусе. По этим-то следам и отличают археологи осколки, сделанные человеком, от природных обломков камня.
Изучением следов на орудиях из камня установлено, что острыми пластинами человек резал шкуры животных и их мясо. Часто люди убивали крупное животное, разрезали его шкуру, но снять ее не могли, так как она была толстой, трудно было и разрубить тушу на части. Поэтому-то люди и поселялись около убитого животного и жили там до тех пор, пока не съедали его полностью. Так было не только в Олдувае, но и в других местах. Например, около Томска нашли полный скелет мамонта, следы костров и кремневые орудия: люди жили возле мамонта, пока ели его, а доев, ушли. В таких случаях кремневыми орудиями могли служить тут же отбитые крупные пластины — отщепы. После однократного использования их выбрасывали. Хранить, а тем более носить с собой эти крупные, тяжелые камни не было нужды. В любое время такие орудия можно было изготовить в другом месте, лишь бы под рукой был подходящий камень. По следам на камне установлено, что для того, чтобы изготовить простейшее рубило, нужно было нанести 25—30 точных и сильных ударов по куску камня.