Мой любимый сфинкс

– Он не должен узнать. Ни в коем случае не должен. Если он узнает, то все пропало. Все мои полугодовые усилия псу под хвост. Этого нельзя допустить. Понимаешь? Все. Делай, как я сказала, и все будет хорошо. Я тебе еще позвоню. Пока.

– Привет, – поздоровалась вылезшая из-за медведя Злата, и перепуганная Светка чуть не выронила телефон.

– Добровольская, – воскликнула она, – тебя когда-нибудь учили, что людей пугать нельзя? С утра пораньше.

– Я не нарочно, – засмеялась Злата. – Как ночь прошла? По заранее намеченному плану?

– Да никак. – Светка недовольно сморщила нос. – Разве может удасться ночь, когда до полчетвертого мужик водку жрет? День за рулем, потом плотный ужин и водка. Да он еле до кровати дошел и, пока я в душе была, заснул мертвым сном. Выхожу я в пеньюаре кружевном, а в комнате храп стоит. Еле заснула.

– А сейчас Константин Алексеевич где?

– Господин Заварин с бодуна в плохом настроении пребывать изволят. Пошел в душ, мне велел его не ждать, а идти в столовую. Ты уже завтракала?

– Нет, только собираюсь.

– Ну и прекрасно. Пошли, пока мужики все не съели.

Видимо, голова с утра болела не у одного Котика. В столовой кроме Златы со Светкой сидел только один человек. Злата смутно помнила его по вчерашнему ужину. Высокий, плотный, с угрюмым лицом и нервными пальцами, он методично поглощал стоявшую перед ним яичницу из перепелиных яиц. Россыпь веселых маленьких желтков на тарелке придавала ей сходство с ромашковым полем. Как звали мужика, Злата не помнила. Она вообще с легким огорчением понимала, что не помнит практически никого из гостей базы, которых ей вчера вечером представляли. Долгая дорога вымотала ее совершенно, с самого детства Злату жестоко укачивало в машинах. Настроение у нее было плохое, она мечтала только о том, чтобы лечь в постель, поэтому никого не запомнила. О чем сейчас жалела. Оказываться в глупой ситуации Злата не любила.

– Вы будете кашу или яичницу?

– Что? – Злата оторвалась от своих дум и с удивлением посмотрела на маленькую, хрупкую, очень бледную женщину в черной юбке и белой блузке с накрахмаленным жабо.

– Вы на завтрак будете овсяную кашу, или вам яичницу пожарить?

Злата с сомнением посмотрела на накрытый стол. На нем было несколько видов сыра, разнообразная мясная нарезка, масло, джемы, мед, свежие хрустящие булочки, явно горячие круассаны, мюсли, кувшин с молоком, пакетики сливок и несколько графинов с соком. При виде всего этого изобилия у нее заурчало в животе.

– Н‑н‑не знаю, – призналась она. – Тут так много еды.

– Позавтракайте поплотнее, – услышала она и повернулась к двери, от которой послышался уверенный мужской голос.

«Хозяин, кажется, – мелькнуло у нее в голове. – Черт, как его зовут-то? Ну надо же, как неудобно…»

– Обед будет не раньше пяти, – спокойно продолжил вошедший. – У нас тут, знаете ли, свой распорядок дня. Плотный завтрак, поздний обед, затем до ночи охота, а уж ужин почти ночью, когда все вернутся. Ирина, мне кашу, пожалуйста.

– Мне тоже кашу, – попросила Злата.

– А мне яичницу. – Светка тряхнула кудряшками и лучезарно улыбнулась вошедшему: – Доброе утро, Александр Федорович.

– Доброе утро. – Не обращая больше ни малейшего внимания на двух женщин, он сел за стол и начал сосредоточенно делать себе бутерброд. Злата невольно засмотрелась на то, как двигаются его руки.

Она вообще, когда знакомилась с новыми людьми, всегда обращала внимание на их руки. Люди с короткими мясистыми пальцами, плоскими лопатообразными ногтями, корявыми, как обрубки, ладонями ей инстинктивно не нравились. А вот обладатели красивых рук сразу вызывали расположение.

– Руки выдают происхождение, – назидательно говорила мама. – Порода как раз и узнается через изящные руки.

У самой Златы ручки были тоненькие, как веточки, маленькая ладошка с длинными узкими пальчиками и миндалевидными ногтями. У Светки – пухлые, но правильной формы. У ее друга Котика – крепкие, с тонкими, подвижными, «умными» пальцами. Глядя на эти пальцы, лежащие на руле машины, Злата понимала, что он действительно выдающийся хирург. А у владельца базы, которого, оказывается, звали Александром Федоровичем, руки были большие, но изящные, и движения, которыми он брал нож, намазывал масло, укладывал куски сыра, были основательными, плавными, без дерганости и суеты. Злата даже засмотрелась, так красиво двигались его руки.

– Ты чего пялишься? – прошипела ей на ухо Светка. – Не вздумай. Эта акула бизнеса тебе не по зубам. Ты у нас девушка нежная, трепетная, возвышенная. А он в деревне вырос. Простой как пень. Правда, богатый до неприличия. Но разговаривать с ним наверняка не о чем.

Злата испуганно покосилась, не слышит ли хозяин жаркий Светкин шепот. Но он невозмутимо ел свой бутерброд, запивая его принесенным официанткой Ириной кофе из огромной кружки с медведем на боку, и не обращал на них ни малейшего внимания.

Злата уже заметила, что вся посуда входила в один, явно сделанный на заказ, сервиз. На тонком фарфоре с серебром и позолотой были изображены охотничьи сцены. На одних тарелках поселились фазаны, на других – куропатки, на чашках оскаливались волки и лисы, на блюдах притаились кабаны, и все это было почему-то очень красиво и, вопреки ожиданиям, совершенно не пошло. Пошлости Злата не переносила.

Аржанов (неожиданно для себя Злата вспомнила его фамилию) ел молча, не вступая в разговор не только с ними, но и с неприветливым мужиком напротив.

– А где все остальные? – Злате показалось глупым молчать, и голос ее прозвучал неожиданно пискляво под высокими сводами комнаты.

– Кто где. – Аржанов пожал плечами, и под тонкой тканью футболки заметно перекатились мышцы. Злата невольно сглотнула. – У нас тут только обед и ужин по строгому, обязательному для всех расписанию. А позавтракать можно в любое время с семи до одиннадцати. Так что наши гости – кто-то еще спит, Сергей Васильевич уже позавтракал и сейчас в кабинете работает, почту просматривает, указания дает. Владимир ему помогает. Леонид Андреевич с утра пораньше на рыбалку уехал. А Сергей Константинович в лес ушел, воздухом подышать.

«Боже мой, кто все эти люди? – в отчаянии подумала Злата. – Где вчера была моя голова, когда я с ними со всеми знакомилась? Неужели их так много и как я дальше буду с ними общаться?»

Уткнувшись в свою кашу, она погрузилась в привычные переживания по поводу собственного несовершенства. В столовой опять воцарилось молчание, которое прервал только появившийся Котик. Видимо, принятый душ вкупе с аспирином помог ему прийти в себя. Выглядел он вполне свежим, поцеловал Светку в щеку, кивнул Злате, поздоровался за руку с Аржановым и мрачным мужиком, заказал яичницу и котлет из оленины и приступил к завтраку, не забывая поддерживать разговор, в который постепенно включились все присутствующие.

Впрочем, съев свою кашу и выпив еще одну огромную чашку кофе, Аржанов вскоре откланялся, сославшись на дела. Непонятный мужик тоже ушел, и Котик, Злата и Светка остались втроем.

– Константин Алексеич, спасайте, – взмолилась Злата. – Я никого вчера не запомнила, кроме хозяина, и теперь чувствую себя совершенно не в своей тарелке. К примеру, вот этот мужчина, который сейчас с нами сидел, он кто?

– Гриша? Он банкир. Банк «Волга-кредит» знаешь? – Злата кивнула. – Ну, так он там председатель совета директоров. Я его давно знаю, правда, тут не ожидал увидеть.

– Почему? – спросила Злата.

– Да он никогда охотой не увлекался. Вчера честно признался, что в первый раз.

– Все в жизни бывает в первый раз, – философски сказала Злата. – Мы вон со Светкой тоже раньше никогда на охоте не бывали. И если бы мне кто-нибудь сказал, что я на такую базу попаду, я бы в жизни не поверила.

– Тут ты права. Вообще-то ему проветриться не мешает после всего, что он перенес.

– А что он перенес? – В голосе Светки слышалось нескрываемое любопытство.

– Семейную трагедию. Уж вы меня, девы, простите, но эта тайна не моя, так что посвящать я вас в нее не буду, но досталось ему крепко. Так что, думаю, поездка эта что-то типа лечебной. Смена места и вида деятельности.