Домовой, чердачник и другие

Тарасов Владимир Викторович

Домовой, чердачник и другие

летние каникулы на всякую ерунду Санька не собирался. Он всю зиму готовился к летнему сезону. На сэкономленные от школьных завтраков деньги, он приобрел новые крючки, запасную удочку и китайский фонарик на три батарейки. Все это богатство он надежно спрятал в сарае. И вот долгожданный момент наступил, он завтра утром испытает свои снасти. Санька уже договорился с другом Вовкой идти сегодня вечером на рыбалку с ночевкой.

На улице было тихо, друзья, соседские мальчишки, даже большие пацаны еще спали. Наверно мстили за ранние вставания за длительный учебный год. Санька прошмыгнул в сарай. Там, за поленницей он достал свой клад. Полюбовался новеньким двухколенным удилищем. Затем достал из-за пазухи новенькие батарейки и вставил в фонарик. Включив фонарик, он отрегулировал световую точку. Эх жалко, что в сарае уже светло, не поймешь, ярко ли светит фонарик. Может в кочегарку сбегать, там, если выключить свет темнища здоровская. Через минуту Санька заглянул в кочегарку и разочарованно вздохнул. Сегодня дежурил дядя Степан, а он как обычно дежурил не один. С ним круглые сутки сидели не менее пяти местных алкашей. Эти алкаши были бедствием их микрорайона. Да что говорить, даже в их тридцати двух квартирном бараке жило больше двадцати алкашей. Нет, трезвые это были замечательные люди, хорошие семьянины, уважаемые мастеровые. Но с получки, сорвавшись с привязи, уходили в очередной загул. Промотав получку, со скандалом требовали у жен на очередную бутылку. Если не могли найти денег, то тащили из семьи вещи. Продавщица в Ласточке, Зинка принимала от страждущих все, и ламповые приемники, и будильники, и даже постельное белье.

Вот когда дежурил дядя Коля, алкашам приходилось искать другое место для попоек. Взрослое население его, почему то не любило. И почему то называли бешеным нацменом. Почему нацменом, Санька ни как не мог понять, ведь так обычно прозывали татар, или людей иной нации. Санька с друзьями наоборот любили посидеть в кочегарке во время дяди Колиного дежурства. Он охотно привечал детвору, угощал их чаем, рассказывал интересные истории. А его поделки, свистульки, деревянные человечки на турнике, сабли со звериными головами на рукоятке, пользовались у ребят огромным спросом.

Санька решил податься на чердак, там, если закрыть окна, темноты будет достаточно. Он стал лихорадочно искать тонкий гвоздь или проволоку. Люк на чердак стала закрывать Торсунова Тетя Валя. Она часто сушила там постиранное белье, и что бы его ни запачкали, вешала на люк замок. Но что для Саньки вскрыть старенький замок, пошевелить гвоздиком, и все. Но в этот раз не повезло, замок он конечно вскрыл. Но только стал поднимать тяжеленный люк, как из квартиры Турсуновых выскочила пятилетняя Ольга.

-Ага, попался,- радостно заверещала она,- вот скажу мамке, кто наше белье пачкает, она тебе тогда задаст.

-Нужно мне ваше белье, у меня тут дела поважнее,- стал заикаться Санька. А ты ябеда.

-А дашь конфетку, я не буду ябедничать, - Оля победно запустила палец в нос.

-Нет у меня конфетки, а хочешь сахара.

-Ага, хочу, только колотый, - Оля пустила слюну,- я пиленый тоже люблю, только он быстро кончается. А колотый можно весь день сосать.

-Ну, хорошо, вот мамка в магазин уйдет, стащу тебе кусок из комода.

К счастью во время их разговора ни кто в коридор не вышел, и Санька благополучно проник на чердак. Все три окна на чердаке были закрыты, но сквозь деревянные решетки проникал солнечный свет. Но Санька не растерялся, на чердаке валялось много разного хлама, и он быстро подобрал старое тряпье и завесил окна.

Когда Санька включил фонарик и стал лучом водить в разные стороны, в восхищении даже цокнул. При луче фонарика, чердачные балки старые лари легкая пыль приобрели фантастический вид.

-Ух, ты, настоящая пиратская пещера с сокровищами. Вот где нам собираться надо, тут сказки по-настоящему страшными покажутся. Вот Вовка обрадуется.

Но вдруг в луче света метнулась большая тень, и по чердаку заметались испуганные голуби. Санька вздрогнул и уронил фонарик, свет погас. Он поднял фонарь потряс им, но сотрясенная лампочка не желала гореть. Санька выругался.

-Вот кошки шелудивые, везде лезут под руку. Нет на вас хорошей палки.

-Сам конопатый, да еще заика,- раздалось в ответ.

Санька с испугу фонариком замахнулся, вспомнил, что чердак закрытый оставался.

-Ккккто зззздесь.

-Ну, я.

-Кто, я.

-Ну, кто ты, я, допустим, знаю, ты Санька заика, или Санька конопатый, так тебя знакомые зовут. Ну а я чердачник.

Санька успокоено вздохнул, - А, так ты просто вор.

-Сам ты такой, ты, что много чердачников знаешь, ишь еще обзываешься.

-Да, нет. Просто среди воров есть разные, например форточники. Мне папка рассказывал, они через форточку воруют. Вот я и подумал...

-Ага, ты решил, что я чердаки граблю, дурак. Я здесь живу. Ты окна то открой, зачем тряпками завешал, тут и так дышать не чем.

Санька бегом кинулся срывать тряпки с окон и открывать решетки, ему было немного страшно. Нет, он знал, что убивать его не станут. Его отец не раз говорил, что ни один вор не подпишется на убийство, а особенно на убийство ребенка. Но все равно, было непосебе. Открыв последнее окно, он обернулся.

На ларе сидел маленький мужичек и хмуро смотрел на Саньку. Серые рубашка и штаны, в заплатах, не чесаные волосы, ни привлекали внимания. Но при всем при этом на ногах блестели новенькие сапоги большого размера. Незнакомец натирал их бархоткой, и от удовольствия посвистывал.

-Ну и кого ты здесь потерял, зачем забрался ко мне.

-Как это к тебе, это наш чердак, и мы ходим здесь, когда хотим.

-Ага, когда хотите, а замок от вас Валентина просто так повесила.

-А че она, значит ей можно, а нам, и поиграть нельзя, чердак общий, и нечего его закрывать. И вообще, я фонарик хотел проверить, вот. Жалко лампочку надо менять. А ты дяденька кто, карлик?

-Да тьфу на тебя, ни какой я ни карлик. Нормальный у меня рост, как у всех в моем роде. Да не смотри на меня удивленно, мой род от домовых происходит.

-Значит ты домовой, настоящий.

-Нет, игрушечный. Да не получилось из меня домовить, опоздал я. Здесь уже есть домовой, он меня из милости на чердак пустил. А два домовых в одном доме не уживутся. В доме должен быть только один хозяин.

-А почему я его не видел, а где он живет.

-Ты и меня не должен ни видеть, ни слышать. Вот я и гадаю, кто ты такой. Да знаю я, что ты Санька, но имя твое ни о чем ни говорит. Мне подумать надо. Ну, ты иди, собирайся на свою рыбалку. А когда надумаешь, заходи, поговорим. Только замок больше не ломай, просто постучи по лесенке и скажи, - Елисей, принимай гостей. Я тебя и запущу.

-Санька рассмеялся, -Значит тебя Елисей зовут, вот здорово, как у Пушкина, царевич Елисей. А это, Елисей, а ты ко мне в гости не можешь зайти. Чаю попьем, моя бабушка замечательные пироги печет.

-Хм, пироги говоришь, пироги я люблю. Только не получиться, хозяин запрещает, ну, ваш домовой.

-А если я его уговорю, ведь ты ко мне в гости придешь, а не к нему. Скажи, где его искать.

-А что Санька, может и получиться. А искать его не надо, ты в укромном уголке покличь его. Его Семеныч зовут.

Весь день Санька готовил снасти, копал червей, ловил мух. Потом выпросил у бабушки двадцать копеек, еще тридцать копеек нашлось у Вовки. На эти деньги он приобрел в спорттоварах пять лампочек для фонаря. Настроение было отличное. Дома он быстро выхлебал тарелку щей, сметал рожки, пожаренные с ливерной колбасой, и побежал к Вовке.

Вовка встретил его зареванный, с подбитым глазом.

-Знаешь, Санька, меня мамка не отпускает на рыбалку. Папка всех слоников на бутылку обменял, а я не смог ему помешать. Вот мамка и злиться, даже в коридоре погулять не разрешает.