Страница 19 из 20
Точно, пора снижать планку. Подбираться к делу через людей рангом пониже. Чего зацикливаться на этих властителях? Если чиновник – то сразу мэр, если мент – то не меньше, чем начальник ГУВД. Будь ближе к народу, Варя».
Кононова прикинула: кто из народа может быть в курсе убийства в Абрикосове. Получилось, что многие, и у Вари сразу поднялось настроение. «Времени – только час дня. Весь день впереди! – подумала она. – И начнем мы – с того парня, кто обнаружил трупы. Вряд ли он уже уехал из Суджука. И фамилия его мне известна – Александр Смеян. Будем надеяться, что он живет не в частном секторе, а в гостинице.
А отель в Суджуке, кажется, только один...»
Варя вошла в гостиницу и в изумлении остановилась на пороге. Тоже мне, курорт, разгар сезона, середина дня... В вестибюле ни души. Вертолетиками гудят мухи. Газетный и цветочный киоски – закрыты, стойка администратора – пуста, в пепельнице на ней угасает одинокий окурок. «Будто все вымерли, и только привидения по ночам приходят, – вдруг подумалось Варе. – Как в этом ужасном фильме с Джеком Николсоном... «Сияние», кажется». Секунду-другую она растерянно стояла в гулкой тишине, борясь с желанием бежать прочь из гостиницы. Потом устыдилась глупых, мистических мыслей, прошла к стойке и бодро застучала монеткой, призывая портье. Недовольная администраторша явилась откуда-то из недр – ходят, мол, тут, отвлекают – и вызывающе зевнула:
– Номер какой?
– Двести шестой.
– Да неужели?! – вдруг оживилась тетенька.
– А в чем дело? – не поняла Варя.
Ключница хмыкнула:
– Да так... ни в чем.
Она цепко оглядела Варвару, шваркнула ключом о стойку и потянулась уходить.
– Одну минуточку, – остановила ее Кононова. – Не подскажете, в каком номере остановился Александр Смеян?
– Сме-я-ан? – прозвучал недоуменный вопрос.
Варя поспешно произнесла:
– Впрочем, я не уверена, что он живет именно здесь.
– Да нет, почему же... здесь и живет, – протянула администраторша. – А зачем он вам нужен?
– По личному делу, – отрезала Варя. Она уже начала злиться на этот въедливый провинциальный допрос.
– Номер двести шестнадцатый, – сообщила администраторша, даже не взглянув в списки гостей. И ехидно добавила: – Очень удобно, совсем рядышком с вами.
«Ах ты, старая перечница!» – разозлилась Варвара. Вслух кротко спросила:
– Не подскажете, Смеян сейчас в номере?
– Я за ним не слежу! – отрезала тетка.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила Варвара. Внутри у нее все бушевало. «Да успокойся ты! Что тебе до этой коровы!» – уговаривала она себя. Но все же не удержалась, крикнула вслед покидающей пост администраторше: – А ключи вы зря без присмотра бросаете! Номера обворуют – вам потом вовек не рассчитаться!
Та пробурчала в ответ что-то нечленораздельное. Слов Варя не расслышала – впрочем, смысл сказанного был ясно написан у тетеньки на лице.
«Ну вот, теперь уж точно можно подвести итоги утра, – весело думала Кононова, топая прочь от администраторской стойки. – Время прошло не зря, перессорилась абсолютно со всеми. Не все врут медицинские календари».
В свой номер Варя не пошла, повернула от лестницы в другое крыло, к двести шестнадцатой комнате.
Долго колошматила в дверь – сначала робко, потом кулаком. Но – тщетно.
А. П. Смеян из Твери, обнаруживший погибших, отсутствовал. Или – слишком крепко спал.
«Отыщем. Никуда не денется, – не расстроилась Варя. – Найдем. И – разговорим».
Отчего-то ей казалось, что гражданин Смеян не откажется с ней пообщаться. Наоборот, будет только рад. Он в городе Суджуке – тоже чужак. А пришлых, как она уже поняла, здесь не любят. И вряд ли суджукские менты были особенно любезны с тем, кто обнаружил трупы и сообщил об убийстве. Кононова почти со стопроцентной уверенностью могла предположить, в какой форме Смеяна допрашивал какой-нибудь местный милицейский фрукт. В грубой форме, это уж однозначно. «Менты ведь как считают – не только здешние, а вообще – все менты: раз первым трупы нашел – значит, ты и будешь первым подозреваемым. Наверняка на парня давили, хотели дело раскрыть по горячим следам, требовали, чтоб в убийствах признался... А вот я, – решила Варя, – на Смеяна давить не стану. Наоборот, дам ему душу излить. Зачем, интересно, он приехал в Соленую Падь? Возможно, к одной из погибших девушек?»
Варя вернулась к своему номеру, отперла дверь и едва не задохнулась от жары. Прямо в коридорчике скинула жаркий сарафан – хоть чуть-чуть бы проветриться. Голышом прошла в комнату – и в изумлении застыла на пороге.
На прикроватной тумбочке красовалась вызывающе огромная корзина цветов.
«Подарок от заведения?» – юмористически подумала Варя и хмыкнула: уж больно не вязалась убогая гостиница с роскошными розами в номере. Кононова осторожно, подозревая подвох, приблизилась к корзинке. Дотронуться до цветов не решилась. Саму себя обругала: «Тьфу, дура. Думаешь, бомбу подсунули? Прямо в гостиницу? Да кому я нужна!»
Она потянулась было к телефону – звонить на «ресепшн» и разобраться, кто посмел бродить по ее номеру, – как вдруг заметила, что на одной из розочек болтается на шелковом шнурочке маленькая открытка. Нетерпеливо сняла, открыла: «Спасибо, девонька. Андрей Смоляков».
Ее вчерашний «Ален Делон». Незадачливый автогонщик. Администраторшу, значит, подкупил – чтоб выказать свою глупую благодарность. То-то тетка на нее пялилась – наверно, гадала, чем постоялица заслужила такую корзинищу.
«Тьфу, пакость!» – ругнулась Варвара. К цветам она была равнодушна – а огромные пафосные букеты и вовсе не переваривала. Какая чушь – платить огромные деньги за эксклюзивную корзинку и красную дрянь на зеленой ножке!
Первая мысль была – выкинуть цветы к черту. В окошко. На головы беззаботно фланирующим курортникам. Но от неразумного поступка Варя все же удержалась. Просто перенесла розочки в угол, подальше от кровати – нечего вонять прямо под носом. А то за ночь нанюхаешься и утром проснешься с головной болью.
Оставаться в номере, пропахшем жаркими розами, решительно не хотелось. Да и незачем, дел еще полно. Варя быстро переоделась в чистенький сарафанчик, умылась тепловатой ржавой водой и покинула комнату. «Никакой защищенности в этих гостиницах. Никакой частной жизни«, – сердито думала она. Спустилась в фойе, снова достучалась до ключницы и сердито сказала: