Страница 8 из 9
Погибших людей по-человечески жаль. Безвременно ушли из жизни полные сил и здоровья молодые люди. Царство им небесное и земля пухом. Но то, что они стали последними в истории существования страны Героями Советского Союза, восприняв это звание посмертно из рук людей, которые готовились этот Союз ликвидировать, звучит с каждым днем и месяцем все более пронзительно-кощунственно.
21 августа наступила развязка спектакля. Все жалкие попытки со стороны совершенно не готовых к крутому развороту событий государственных мужей овладеть ситуацией рухнули. Днем с речью выступил президент России Б.Н. Ельцин. В речи были и такие слова: "Выражаю сердечную признательность генерал-майору Лебедю, который вместе со своими подчиненными не дал путчистам захватить политический центр новой России". Последовал арест "гэкачепистов", расследование по горячим следам. Разбираться на горячую голову ни с чем нельзя. Эмоции не могут заменить разум. Последовало возвращение непонятно-то ли арестованного, то ли серьезно болевшего президента СССР, ну, а для нас, грешных, наступил период великих разбирательств. Я побывал на заседаниях трех парламентских комиссий, со мной беседовала масса следователей. Были среди них здравомыслящие люди, были кипящие нетерпимостью дураки, которых зациклило на одном: "Как это вы взялись выполнять преступные приказы?" Таким я отвечал однозначно: "Приказы в порядочной армии не обсуждаются, их надлежит выполнять! По приказу я ввел дивизию в Москву, по приказу вывел. Ни одного убитого, раненого, ни одного обиженного москвича, ни одного израсходованного патрона, ни одного дорожно-транспортного происшествия. Претензии?.."
...Количество защитников "Белого дома" росло катастрофическими темпами. По моим подсчетам, в самые напряженные моменты было ну никак не более 100 тысяч человек, а тут счет пошел на миллионы. Выяснилось, что одних врачей было 10 тысяч человек. Оборона называлась героической, но героической она может быть лишь в том случае, если бы было наступление, а наступления не было. Оборона была! Люди к ней готовились. Воздадим должное мужеству этих людей, но наступления не было. А значит эпитет "героическая" неправомерен. Низвергались авторитеты, на всех уровнях шли разборки, в людях были разбужены низменные инстинкты фискальства. Майоры становились полковниками. В общем, все это было, на мой взгляд, дико. Настолько дико, что когда однажды в сентябре я был приглашен участвовать в телевизионной передаче "Добрый вечер, Москва!", которая шла в прямой эфир, я не преминул этим воспользоваться, чтобы высказать свое мнение на этот счет. Ведущий передачи Борис Ноткин проинформировал меня, какие вопросы он мне намеревается задать, определил и предположительную направленность ответов. Я кивал. Но когда началась передача, Борис патетическим тоном, все более накаляясь, возвестил: И когда я услышал...войска генерала Лебедя перешли на сторону восставшего народа, слезы радости закипели у меня на глазах..." И закончил деловым вопросом: "Как вы себя чувствуете в роли защитника "Белого дома"?" Я ответил следующее: "Как известно из истории, Владимиру Ильичу Ленину на памятном субботнике помогали нести бревно около трех тысяч человек. Защитников "Белого дома" уже более трех миллионов и, опасаясь затеряться в этой огромной героической толпе, я официально отказываюсь от статуса "защитника" "Белого дома". Оставшееся до конца прямого эфира время Борис пытался загладить мою вопиющую бестактность.
Неожиданно оживился мой старый "приятель" Иван Яковлевич Бойко. Он был к тому времени уже генералом...И вместе со своим славным заместителем (к тому времени полковником) Карасевым в газетенке "Ленинское знамя", которая до недавнего времени была газетой МГК КПСС, а с сентября стала носить громкое и маловразумительное название "Народная газета Московского региона", опубликовали опус. Суть его: дикий афганский генерал прибыл, предъявил ультиматум на сдачу "Белого дома", дал два часа, грозился* всех перестрелять, при этом кричал, что он-де генерал, "в рот Одессу брал, камни грыз, кровь мешками проливал", а они, Бойко с Карасевым, два мужественных мента, героически возражали, причитая при этом: "Генерал, Вы за кого? Вы за Ельцина? Вы с народом? Вы за демократию?".., Непонятным в этом опусе осталось одно и, на мой взгляд, главное: события эти происходили 19 августа, а опус появился 17 сентября. Опытный служака, полковник милиции Бойко, услышав такие вопиющие угрозы, просто обязан был сначала устно, а потом письменно рапортом доложить непосредственному начальству. Но ни своему непосредственному начальнику Александру Васильевичу Коржакову, ни прямому начальнику на тот период Виктору Павловичу Варенникову ни устно, ни письменно Иван Яковлевич ничего не докладывал. Ларчик открывался просто: какой-то кооператив выделил 1 миллион 200 тысяч рублей для премирования наиболее отличившихся милиционеров. Бойко с Карасевым подсуетились, месяц сочиняли, тиснули матерьялец в "народную газету" (ни одна другая этот бред печатать не стала бы) и предъявили кооперативу вексель к оплате. У меня есть все основания так полагать, потому что все серьезные оперативные работники, которые со мной на тот период разбирались, прочитав этот материал, от души хохотали.
Все разбирательства со мной кончились ничем. Я остался в прежнем звании-генерал-майора, в прежней должности-заместителя командующего ВДВ по боевой подготовке. Теперь, по прошествии двух лет, как говорил великий поэт, "лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии", наверняка можно подвести некоторые промежуточные итоги и сделать определенные промежуточные выводы. Первое: путча как такового не было! Была гениально спланированная и блестяще осуществленная крупномасштабная, не имеющая аналогов провокация. Где роли были расписаны на умных и дураков. И все они, умные и дураки, сознательно и бессознательно свои роли выполнили. Именно поэтому столь растерянный вид имели члены так называемого ГКЧП, именно поэтому планирование серьезнейших акций осуществлялось спонтанно, по ходу действий, именно поэтому везде опаздывал прекрасно зарекомендовавший себя до этого командир "Альфы" Герой Советского Союза генерал-майор Виктор Федорович Карпухин, именно поэтому происходили дикие сбои в прекрасно отлаженном механизме Белградской дивизии, именно поэтому я на протяжении двух дней метался между своим бывшим командующим Ачаловым и настоящим-Грачевым, выполняя команды типа: "Стой там, иди сюда!" и служа одновременно Богу и Сатане. Не укладывается в голове ситуация, когда три силовых министра, обладая всей полнотой власти, имея в своем распоряжении фактически все что угодно, вот так бездарно в течение трех дней просадили все! Остается предположить; или они были вполне сформировавшимися идиотами, или все, что случилось, было для них полнейшей неожиданностью и они были совершенно не готовы. Первое я начисто отвергаю. Остается второе. При таком раскладе любой средней руки южноамериканский горилла своего бы шанса не упустил.
Для чего нужна была эта провокация? Она позволила одним махом решить массу колоссальных проблем. Перечислим некотооые: разметать КПСС, разгромить силовые министерства и ликвидировать в конечном счете великую страну, 73 процента граждан которой на референдуме в марте 1991 года однозначно сказали: "Союзу-быть!" Горбачев М.С. на тот период был непобедим по одной-единственной причине-потому что даром был никому не нужен. Это был отработанный материал. Буш к тому времени уже успел ему объяснить, что архитектором перестройки был он, Буш, а Горбачев М.С.-только прорабом.
К КПСС можно относиться как угодно, но при всех остальных раскладах с ней пришлось бы побарахтаться. Хоть и наполовину сгнившая изнутри, но это была могучая организация. Как всякая порядочная рыба, гнила она с головы. Партийная верхушка давно уже отделилась от тела партии и на второй космической скорости рванула к высотам персонального коммунизма, оставив за собой без малого 17 миллионов рядовых баранов, которые сеяли, пахали, ходили в атаки, получали выговора и инфаркты и не получали никаких льгот, зачастую не подозревая даже об их существовании.