Страница 4 из 8
Но никто не может жить в земном мире без души - за исключением времени сумерек, когда день встречается с ночью, или ночь сменяется днем. Только вечером или на рассвете влюбленные были счастливы. Однако юноша сумел вернуть душу Парэ в ее тело; когда же тело девушки ожило, Парэ и юноша поженились и стали родоначальниками большого племени... Откуда у юноши взялась волшебная сила, чтобы заставить душу Парэ войти в ее тело? Просто любовь сильнее смерти...
- Как звали юношу? - спросил Кане, не слыша своего голоса.
Парэ вместо ответа взглянула на него, и он зажмурилась от ее лучистого взгляда. Открыв глаза, Кане уже не увидел Парэ, - она исчезла. Но в небесах воссияли звезды бесчисленными огнями, и Кане возрадовался их свету. Он понял, что на земле не исчезнет любовь, пока на небе не угаснут звезды.
***
В Священном поселке праздничный пир продолжался до утра. По обычаю, еды и питья было заготовлено столько, что хватило бы всем жителям острова, вздумай они прийти сюда. Такое расточительство оправдывалось заботой о единстве островитян - ведь на праздниках люди сближаются. И действительно, раньше на пирах в Священном поселке собиралось множество людей: здесь совершались примирения, здесь отказывались от мести; здесь делили имущество и договаривались о женитьбе. Немощных стариков - и тех привозили в Священный поселок их родственники, дабы они порадовались напоследок, глядя на веселящийся народ.
Но теперь на пирах было немноголюдно, жители острова предпочитали справлять праздники в своих деревнях: страх перед великим вождем Араваком заставлял их сидеть дома. Аравак пугал людей свирепостью нрава и неимоверной силой. Был случай, когда вождь в гневе разметал все дома в деревне, - а один раз случилось поспорить с вождем некоему жителю острова, так Аравак закинул его на вершину горы, и бедняге пришлось два дня спускаться с нее.
Мало того что вождь был самым могущественным человеком на острове, - он был еще и святым. Взять, к примеру, верховного жреца Баиру, - уж кто свят, как не он, однако и Баира признавал святость Аравака и относился к вождю с неизменным уважением. А если вспомнить, как Аравак умел предугадывать будущее, как он управлял жизнью островитян, как ловко он распоряжался их доходами, и многое, многое, многое другое, - то отпадали последние сомнения в его богоизбранности. Еще и поэтому люди избегали посещать Священный поселок без особой надобности: святость вызывает трепет, ведь неизвестно, чем она обернется для соприкоснувшегося с ней, - добром или худом...
В ночь после Праздника Птиц на пиру в Священном поселке остались лишь те, кто был приближен к Араваку. Вождь был строго и с ними, но не через меру; уже само по себе это свидетельствовало о милости вождя. А сегодня они особенно ценили его доброту, потому что вождь был в плохом настроении: его сын Тлалок проиграл в состязании сыну рыбака.
Тлалок тоже был на пиру, и все видели, как он злится. Сын вождя сидел насупленный, то и дело стискивал кулаки и бормотал что-то сквозь зубы. Еда, стоявшая перед ним, осталась нетронутой.
Аравак хмурился, глядя на сына, и, наконец, не выдержал и сказал ему:
- Очень плохо, что ты проиграл состязание, но еще хуже показывать всем, как это плохо. О твоем поведении на пиру станет известно завтра всему острову, и тогда считай, что ты проиграл во второй раз. Но ты сын вождя, и то, что прощается другим, не простится тебе. Два проигрыша за один день - это слишком много для тебя. Люди начнут терять веру в Тлалока, а если они потеряют веру, как ты будешь править, когда меня уже не будет на свете?
- Проклятый сын рыбака, - процедил Тлалок. - Ему просто повезло, а болтают, что он сильнее меня, и Большая Птица покровительствует ему.
- Пусть болтают, - отвечал Аравак. - Рано или поздно мы заткнем рот болтунам. Они пожалеют о том, что распустили языки. Но пока смирись с их болтовней; если не можешь покарать их, сделай вид, что согласен с ними. Да, в этом году Большая Птица выбрала сына рыбака, - что же, в том ее воля, а возможно, ее каприз. Но в следующем году победителем будешь ты, в чем нет никаких сомнений. Так и говори всем, и не будь мрачен. Я могу быть мрачным, переживая за тебя, но не ты. Ты проиграл, но обязан выглядеть как победитель. Не серди меня, Тлалок, ешь и пей, как подобает на пиру.
- Хорошо, отец, - Тлалок взял кусок куриного мяса и принялся жевать.
- Баира, верховный жрец, расскажи нам что-нибудь о богах. В день святого праздника следует не только веселиться, но и вспомнить о божественном, - сказал Аравак.
Баира вздохнул и начал говорить, нараспев и заунывно:
- Наш мир - часть Вселенной, а Вселенная была всегда. Когда-то она являлась просто большим Хаосом, сущим, но не существующим, а потом разделилась на две половины, и стала существовать. Одна ее половина - свет, Небо-Отец, мужское начало; другая - тьма, Мать-Земля, женское начало.
Боги родились от союза Неба-Отца и Матери-Земли, чей брак был счастливым: они породили семьдесят детей-богов. Но тогда еще не было места, чтобы эти дети могли расти, потому что земля и небо еще не отделились друг от друга.
Один из богов, Бог Войны, предложил своим братьям и сестрам убить отца. Другие боги пришли в ужас от этого предложения. Но Бог Войны ничем не отличался от жестоких людей, которые считают, что убийство - это решение любой проблемы.
Ласковый Бог Лесов, предложил более разумную мысль, - как и полагалось тому, кому хватает терпения, чтобы дождаться, пока крошечные семена прорастут и превратятся в огромные деревья, достающие до небес. Он предложил своим младшим братьям и сестрам просто разъединить Отца-Небо и Мать-Землю. Это предложение понравилось всем богам, кроме Бога Ветра, который заревел громким голосом в знак несогласия.
Бог Земледелия попытался отделить небо от земли, но смог отдалить их друг от друга лишь на высоту растения таро. Этого было недостаточно. Бог Моря тоже попытался, но поднял небо от земли лишь на высоту волны, но и этого было мало. Потом за дело взялся Бог Диких Плодовых Деревьев, но расстояние от земли до неба получилось не больше высоты бананового дерева.
Терпеливый Бог Лесов смотрел на тщетные усилия своих братьев. Наконец, он решил отделить небо от земли, встав на голову и оттолкнув небо ногами. Медленно и неторопливо бог лесов начал отталкивать небо от земли. Именно так деревья до сих пор разделяют небо и землю.
Родители богов закричали и застонали, отделяясь друг от друга. Но когда пространство между ними стало больше, тьма и свет разделились. Теперь стало достаточно места для богов, деревьев, людей и животных.
Но Отец-Небо до сих пор печалится в разлуке с Матерью-Землей, и его слезы каждое утро падают на землю росой, а иногда проливаются дождем.
- Твой рассказ очень хорош, Баира, верховный жрец, - сказал Аравак. - Он показывает, что и у людей те же мысли, которые посещают богов. Сыновья завидуют своим отцам, им тесно вместе. Когда я вошел в силу, мне нестерпима стала власть моего отца. Когда мой сын войдет в силу, ему станет нестерпима моя власть. Отец должен уйти на небо, чтобы освободить место своим сыновьям, - так велят боги.
- Но я не хочу, чтобы ты уходил! - воскликнул Тлалок.
- Пока ты слаб, ты этого не хочешь. Но придет время...
- Но отец!..
- Мой сын Тлалок будет сильнее всех на этом острове! - не слушая его, закричал Аравак.
- Да, он будет сильнее всех! Он будет сильнее всех на острове! - подхватили пирующие.
- И тогда он станет вождем, - резким не терпящим возражений тоном проговорил Аравак и обвел людей своим невыносимым тяжелым взглядом. Сидящие за столом потупились и съежились, а Баира пробормотал:
- Кому же еще и быть вождем, как не самому сильному...
- Проклятый Кане, - сжал кулаки Тлалок, а глаза его налились кровью.
- Молчи, - прошептал Аравак. - Боги помогут нам восстановить справедливость.