Охотничья деревня. "Ребенок"

Жаль, конечно, Миранду. Но вопрос выживания целого клана важнее, чем жизнь одного-двух человек.

Варк с трудом добрался до резиденции. Ворвался с обвинениями в комнату Романа, но тот встретил его с немалым удивлением на лице. И на первый же вопрос "где Миранда" отреагировал немым ужасом.

- Вы разминулись, - сказал жрец, немедля, - она решилась на коронацию.

- Что?! Девушек для этого ведь не берут! - завопил в отчаяние Зверин.

- Берут любых добровольцев. Просто обычно девушки на это не решаются.

- Идиоты! У нее же ребенок! - и Варк бросился обратно, однако голос Романа заставил его замедлиться.

- Ребенок уже не у нее. Миранда его оставила здесь. С кормилицей.

Мужчина застыл на месте. Резко развернулся. Подошел к жрецу ближе и дрожащими руками вложил что-то в его ладонь.

- Войдите в мое положение... - заговорил Зверин, кое-как сдерживая гнев, - не дайте этой кормилице уйти. Она все подстроила. Потому что не хотела, чтобы Миранда покинула Мертвые Земли.

- Откуда вам это известно? - серьезно поинтересовался Роман.

- Если кормилицу зовут Сашей - то я прав. Просто поверьте. У меня нет времени на доказательства. Я должен успеть спасти Миранду.

И мужчина сорвался с места так быстро, как только смог. Он даже не стал дожидаться ответа от Романа. Не до того было.

Мария встретила Миранду в коридоре. Она чувствовала, что все это ужасно неправильно, но в то же время безгранично уважала отважную девушку. Ведь любая жертва очищает душу и позволяет вознестись к небесам.

Жрица спокойно подошла к Миранде и внимательно рассмотрела ее отрешенный взгляд. Внутри что-то болезненно сжалось от нахлынувших воспоминаний. Но, похоже, времени на переживания уже не осталось.

- Помните меня? Я буду с вами все это время, - взяла ее ладонь в руки жрица, - я буду молиться о вас. Если только вы не передумали. Я настоятельно советую взвесить все "за" и "против".

На лице Миранды изобразилось что-то среднее между сарказмом и страхом. Но она держалась хорошо.

- Я помню вас, Мария. Вы помогали Варку принимать мои роды. Скажите теперь, ведь, вы тоже презираете меня за это решение? - вдруг спросила девушка.

- Нет, я никого не презираю, - искренне ответила Мария, - по правде говоря, мы с вами в одной тарелке. Ведь меня тоже все ненавидят. Но мне грех жаловаться: вы имеете право желать мне смерти за то, что я обрекла весь клан на войну. А что на счет вашего случая - просто другие не понимают, как можно добровольно отказаться от счастья ради любимого человека. Я видела вашу семью с первых дней ее создания. И я уважаю ваш выбор, Миранда.

- А вы сами когда-нибудь любили? - вдруг смягчились черты девушки.

- Нет, любить мужчину мне не приходилось. Но я люблю всех людей. И грешных и тех, кто пытается избавиться от греха. Все они - мои дети. А ради детей любая женщина готова пойти на все.

- Боюсь, мне не понять вас. А вам еще предстоит понять меня, - Миранда сжала пальцами теплую ладонь Марии, - я не могу представить, каково это жить без Варка. Поэтому уж лучше полезная смерть, чем бессмысленные одинокие скитания с ребенком на руках.

Жрица не могла разделять ее специфических взглядов на жизнь, но поклялась, что это девушке воздастся. Та и сама не понимала, почему религиозные разговоры и исповедь ее успокаивали. Раньше она издевалась над церковниками, насмехалась над ними. А теперь единственный человек, который помог убедиться в правильности своих действий, оказался одним из них.

- Помолитесь обо мне, - неожиданно для себя попросила Миранда.

- Обещаю, - с любовью проговорила Мария.

- Спасибо. Надеюсь, вы тоже родите здорового ребенка и поймете, как я была счастлива.

Мария впервые ощутила такую мощную волну благодарности от человека, который шел на смерть. И она приняла эти слова с нежностью, будто ничего дороже в ее жизни не существовало.

Кажется, жрица поняла, чего не хватает жителям Мертвых Земель. Того, что они сами на словах пытаются отвергать. Но без любви все равно никто жить не способен.

Поэтому любое проявление духовности, нежности и страсти приводит к тому, что часть магов крови готова пожертвовать собой, а часть уходит в глубокую депрессию. Потому что они не способны больше верить в добро. И хотят всех ненавидеть так же, как всю жизнь презирали их самих.

На обратном пути Варка многое тормозило, заставляло прятаться и ждать. Сердце билось как бешенное. "Только бы не опоздать! Не опоздать!" - кричали мысли. Но до бункера бедняга добрался только через час...

Было уже слишком поздно. Единственным человеком, оставшимся до конца процесса, была Мария. Она сидела на коленях перед телом и молилась. Как только внутрь ворвался Варк, жрица не испугалась и не попыталась бежать.

Она знала его отношение к себе. И понимала, какую боль он испытывает. Поэтому спокойно встала и подошла ближе.

- Она очень сильно вас любила, - тихо проговорила изможденная Мария, - я пыталась спасти ее, но мне не хватило сил. Если хотите - вы можете лично убить меня прямо здесь и сейчас. Я не стану противиться ни секунды.

Варк перевел отрешенный взгляд с креста на жрицу. Он видел, что она говорит искренне, но... понял, что почему-то больше не испытывает к ней ненависти. И Мария занервничала сильнее.

- Ну же! - она упала перед ним на колени, - если вам так будет проще - сделайте это! Я не могу жить с таким грузом на сердце. Я не могла ее переубедить. Я не смогла!

- Ваши слова ни черта не помогают, - мертвенно произнес в тишине Зверин, - если вы хотите вымолить у меня смерти - то уже слишком поздно. Я желал этого только потому, что хотел защитить свою семью.

Мария словно получила удар по голове. Слезы просочились сквозь закрытые веки и потекли ручьями на пол. Она не удержалась и начала громко сдавленно плакать, сотрясаясь всем телом.

А Варк стоял рядом, как палач, не желающий облегчить ее участь. И ему было не жаль жрицы. Хотя он верил теперь, что она в этом не виновата. Ее подставили так же, как и его. И в этом ужасном месте бедолага оказалась не добровольно... как и он.

- Помогите мне похоронить ее, - сдерживая слезы, сказал в мертвенной тишине Варк.

И он пошел вперед, чтобы снять тело с креста. Мария взяла себя в руки и выполнила все, как он просил. Она не надеялась получить прощение за то, что участвовала в этом. Но смирилась с тем, что грехи будут преследовать ее теперь повсюду до самой смерти.

Такова судьба.

На первом этаже резиденции как всегда стоял шум. Люди пили, ели, курили за столами, празднуя тяжелую победу. Жертва Миранды не оказалась напрасной. Когда убитые маги крови стали восставать и со сломанными телами продолжали сражаться - эффект был неизгладимым. Еретикам нечего было противопоставить такой сильной магии и поэтому они отступили, потеряв половину воинов.

И вдруг сквозь дикий шум прорвался детский крик.

Люди затихли. Удивленно уставились в сторону выхода. Там стоял Варк, держащий на руках крохотный живой сверток. Его лицо было мрачным и страшным, заставляя присутствующих прятать взгляды. А рядом суетилась Мария, помогающая успокоить и накормить малыша из бутылочки. Попутно она шепотом рассказывала Зверину, что нужно делать, когда ребенок снова станет плакать.

По лестнице к ним спустился главный жрец. Он внимательно обвел присутствующих серьезным взглядом и объявил о том, что отпускает Варка на свободу.

И тут начались споры, возмущения и мат. Маги крови кричали, что это не по правилам. Мужчины обязаны служить вечно. Это не его ребенок, а Миранды! Но она мертва.

Однако Роман заставил всех утихнуть. Он был серьезен и достаточно силен, чтобы привести угрозы в исполнение. И шавки быстренько заткнулись.

- Это его ребенок, - в конце выдвинул вердикт мужчина, - из двух родителей имеет право на освобождение один. Мать мальчика пожертвовала собой ради нашей победы. Значит, освобожденным официально считается отец. И если кто-то все еще со мною не согласен - прошу пройти в мой кабинет. Только живыми вы оттуда не выйдите.