Ромео

24

— Может, вы все-таки передумаете, Сара? — спросил Вагнер, когда они отъехали от здания Института, в котором располагался офис Фельдмана, и направились в сторону Мишн-дистрикт. Дождь прекратился. Сквозь туман робко проглядывало солнце.

— Нет.

— Тогда позвольте мне…

— Вы же понимаете, что мой план лучше.

— И более рискованный для вас, — возразил Вагнер.

— Вовсе нет, если только вы будете играть строго отведенную вам роль.

— Я понимаю, что в этом плане — вся наша надежда, но нужно отдавать себе отчет в том, что она может и не оправдаться. Если даже кто-нибудь из завсегдатаев клубов и узнает вашего соседа на той фотографии десятилетней давности…

— Это будет лишь началом. Потом обязательно всплывет еще что-нибудь, — убеждала его Сара. Она взглянула на Вагнера, надеясь уловить в его лице хотя бы намек на оптимизм. Но оно оставалось бесстрастным.

— Вы никак не можете отделаться от подозрений в отношении Джона, я угадала? Вы что, разыгрываете меня, Майк? Вы действительно считаете, что Викки — это хлипкая версия?

— Конечно, нет. Разве иначе я согласился бы на ваш рискованный план?

— Но… — Сара чувствовала, то есть одно «но».

Вагнер пожал плечами.

— Вы прекрасно угадываете мои мысли, Сара. Я покажу и его фото. — Он не стал называть имени Джона.

Сара резко заметила:

— Вы все равно ничего не добьетесь.

— А я и не хочу ничего добиваться.

Сара покосилась на него. Верил ли он в то, что говорил?

Какое-то время они ехали молча, и лишь шум двигателя нарушал тишину в салоне «файарберда».

На Рыночной площади они остановились на красный сигнал светофора. Мальчишка бойко торговал газетами, лавируя между машинами. Именем Ромео пестрели все заголовки. Вагнер украдкой взглянул на Сару, потом перевел взгляд на светофор.

— На ее лице были кровоподтеки. Так сказано в протоколе вскрытия Грейс.

Сару, казалось, не смутила его неожиданная реплика.

— Ну, и что с того? Она ведь падала с седьмого этажа.

— Да, но только приземлилась затылком.

— Что вы сказали?

— Ничего.

— Вы так не думаете. Почему ее смерть квалифицировали как самоубийство?

— Учли заключения психиатров — вашей сестры и врача из клиники, где лечилась Грейс. Оба заключения указывали на то, что у пациентки наблюдались ярко выраженные суицидальные тенденции и что она уже предпринимала неоднократные — правда, безуспешные — попытки самоубийства. Наш медэксперт объяснил, что кровоподтеки на ее лице явились результатом ранений, полученных во время падения. Рядом с тем местом, куда она упала, стоял фонарный столб. Возможно, она задела его лицом, прежде чем ударилась о мостовую.

— Но вы-то с этим не согласны. Вы думаете, что в то утро она попросила Джона прийти и умоляла дать ей последний шанс. Он пришел в бешенство. Опять избил ее. Потом она, возможно, начала угрожать ему новыми обвинениями, он испугался и вышвырнул ее из окна. Так? — закричала она.

— Тише, Сара. Напугаете окружающих.

— Если даже все произошло именно так — а я этого не отрицаю, — тогда как объяснить то, что Джон вдруг отважился на серию садистских убийств? Его жена не была изнасилована или изуродована. Сердце было на месте. Это не похоже на почерк Ромео.

— Не знаю, что и сказать. Может, ее гибель и явилась своего рода катализатором. Мелани говорила, что в такого рода делах обязательно присутствует какое-то провоцирующее событие. — Зажегся зеленый свет, и Вагнер поехал через Рыночную площадь. — И потом — когда удается избежать наказания, приходит кураж. Ощущение собственной силы. Мелани и об этом говорила. Однажды совершенное злодеяние может открыть клапан и выпустить на волю извращенные сексуальные фантазии, которые до этого убийце удавалось скрывать от окружающих. А стоит один раз переступить черту, и обратного хода уже нет.

— Что сказал Джон, когда она объясняла все это вам обоим?

— Он согласился с ней. Он считал, что Ромео не мог бы остановиться, даже если бы захотел этого. Если только не найдется такой смельчак, который положит конец этому безумию.

Сара страдальчески посмотрела на красивый профиль Вагнера.

— И вы намерены стать этим смельчаком?

— Да, конечно, я тебя помню, Майк. — Викки лукаво улыбнулся, переводя взгляд с полицейского удостоверения Майкла на его лицо. — Только не говори мне, что опять разыскиваешь нашу милую Сару.

— Нет. На этот раз я разыскиваю тебя.

Изогнутая бровь Викки поползла вверх.

— О? И с чего это вдруг?

— Я бы хотел задать тебе несколько вопросов. Не возражаешь прогуляться со мной в полицейский участок?

— Но ведь здесь намного уютнее.

— Я бы хотел, чтобы ты взглянула на некоторые снимки.

— Даже не представляю, зачем я вам понадобилась. Я ведь никого не видела. Кого же я могу опознать?

— Нам известно, что Ромео бродил здесь, возле дома. Может, прикидывался уличным бродягой, курьером или просто ротозеем, болтающимся возле порнолавки. Ты, вероятно, и сама не догадываешься, что видела его, но, взглянув на фотографии — чем черт не шутит, — может, кого и вспомнишь.

Викки надул пухлые ярко-красные губы.

— Я не очень-то люблю полицейские участки, Майк.

— Поверь, я окажу тебе королевские почести.

Викки хихикнул.

— Против этого разве можно устоять? — Он развернулся на своих трехдюймовых каблуках. — Я мигом, только возьму сумочку и припудрю нос.

Через пару минут он вернулся с ключами в руке.

— Позволь мне, — галантно предложил Вагнер, снимая кольцо с ключами с пальца Викки и закрывая за ними дверь.

— А я-то думала, что времена рыцарей давно прошли, — замурлыкал Викки.

Заслонив собой дверь, Вагнер вставил ключ в замочную скважину, повернул его вправо, а потом, громко закашлявшись, вернул в исходное положение.

Направляясь к выходу, Викки держал Вагнера под руку и игриво улыбался ему. Вагнер улыбался в ответ.

Как только Сара увидела, что «сладкая парочка» подходит к машине Вагнера, она вышла из книжной лавки и поспешила к дому.

Как Вагнер и обещал, дверь в квартиру Викки открылась легким нажатием на ручку. Не теряя времени, Сара захлопнула за собой дверь и направилась к гардеробной.

Шляпная коробка была на том же месте, что и в прошлый раз. Сара без колебаний сняла ее с полки.

Вот она — лежит сверху. Потускневшая фотография размером пять на семь, на которой Викки заснят с мамой на пляже.

Она вгляделась в лицо молодого человека, который небрежно, но собственнически обнимал мать за плечи и с интимной улыбкой смотрел на нее. Сара перевела взгляд на мать. Рыжеволосая красавица с хищным ртом. Обижала она сына? Издевалась? Заставляла чувствовать себя беспомощным и неполноценным? А может, воспитала в нем яростную ненависть к женщинам, которая потом излилась в кровавых злодеяниях?

Она поспешно спрятала снимок в сумку. Ей не терпелось поскорее убраться из этой каморки, где спертый воздух был пропитан запахом дешевых духов.

Потом она вдруг вспомнила слова Вагнера. Даже если Вик и ходил по секс-клубам, это еще ничего не доказывает. Нужны более веские улики, которые помогли бы изобличить его и снять подозрения с Аллегро. Да что там говорить, ей больше всех хотелось избавиться от груза тяжких сомнений.

Дневник Мелани. Ее школьный фотоальбом. Любая из этих улик годилась для обвинения. И сердце ее сестры. Нет, найти его она не в силах.

Вагнер продержит Викки час как минимум. Времени, конечно, в обрез, но ведь и квартирка у Викки не Бог весть какая большая. И Сара, выйдя из гардеробной, начала методично обыскивать остальные помещения.

Викки, усаживаясь на пассажирское сиденье автомобиля, вдруг спохватился.

— Черт возьми, мне нужно сбегать домой. — Он с досадой смотрел на спущенную петлю на черных колготках, которая бежала по мускулистому бедру. — Подожди меня, дорогой, я пойду надену новые колготки.