Ромео

Вагнер подождал, пока женщина справится со слезами.

— В прошлый раз вы меня спрашивали, знаю ли я что-нибудь о психиатре, к которому Карен могла обращаться или с кем встречалась, и, боюсь, я разочаровала вас своей неосведомленностью. Честно говоря, я и не думала, что Эрика может знать что-либо о личной жизни Карен. Ведь они всего-то один раз поговорили по телефону.

Последовала очередная пауза.

— Дочери не все рассказывают матерям, — тихо произнесла она. То же самое она повторяла и во время их первой беседы.

— Карен говорила Эрике о докторе Деннисоне? — спросил Вагнер, в то время как Аллегро, стоя в дверях, напряженно вслушивался в реплики Майкла.

— О, нет.

Вагнер взглянул на Аллегро и еле заметно покачал головой.

— Но Карен сказала, что встречается с каким-то новым знакомым, которым всерьез увлечена.

— О!

— Она сказала, что встречается с полицейским. С офицером полиции.

Взгляд Вагнера устремился в сторону Аллегро.

— Что такое? — неслышно, одними губами, произнес Аллегро.

Вагнер не сводил глаз со своего партнера.

— Это все, миссис Остин? Все, что она рассказала подруге?

— Она не назвала Эрике его имени. Но сказала, что он совсем не похож на тех мужчин, с которыми она встречалась раньше.

— И больше ничего? — спросил Вагнер.

— Нет. Мне очень жаль. Это все, что она смогла рассказать мне.

Брови Аллегро сошлись на переносице.

— Что ж, спасибо, миссис Остин. Мы обязательно проверим вашу информацию, — сказал Вагнер, вешая трубку.

— Мать Карен Остин? — спросил Аллегро.

Вагнер кивнул головой.

— И в чем там дело?

Вагнер начал копаться в бумагах на своем столе.

— Да так, ерунда. Просто убитая горем, одинокая мать хватается за спасительную соломинку.

— Что ты обещал проверить? — настаивал Аллегро.

Вагнер пожал плечами.

— Да, в общем, ничего особенного. Она думает, что ее дочь могла встречаться с кем-то из своих сослуживцев. Она даже не знает его имени.

— Слушай, с тобой все в порядке?

— Да, а что? Знаешь, иногда разговоры с родственниками убитых… задевают за живое.

— У тебя такое странное выражение лица, Майк. Как будто ты что-то скрываешь. С чего бы это?

— Откуда вдруг такая подозрительность? Я уже сказал тебе…

— Если ты опять вспоминаешь прошлую ночь, когда ты с ребятами вломился к Саре…

— Послушай, это не мое дело, Джон. — Он сделал паузу. — Но, если быть честным до конца…

— Да, продолжай. Будь честным до конца, Майк.

— Она прошла через Бог знает какие испытания в эти дни. Может, сейчас не самый удачный момент… она еще так ранима… и…

— Что и?.. — Аллегро все больше свирепел, в то время как Вагнер все активнее пытался уйти от прямого ответа.

— Ничего. Я не собираюсь совать нос в чужие дела. Тебя это устраивает?

— Вполне. Еще как устраивает. — Аллегро уже стоял в дверях. — Ты идешь?

— Через несколько минут. Я хочу черкнуть пару строк в досье Карен о звонке матери. Чтобы вся свежая информация была зафиксирована.

— Хорошо, — сказал Аллегро. Взгляд его упал на телефон. Стоит ли ему позвонить Саре прямо сейчас? Возможно, она уже на работе. Приняла ли она решение? Он безумно хотел видеть ее. Вчера ночью все произошло совсем не так, как ему хотелось, — как-то нелепо, по-дурацки. Сегодня он был намерен исправить ошибку. Может, он позвонит ей снизу, из телефонной будки. Так будет удобнее.

— Пока, — бросил Аллегро, выходя из комнаты.

Как только за ним закрылась дверь, Вагнер прошел к стеллажу с картотекой, который занимал всю дальнюю стену комнаты. Он выдвинул ящик с закрытыми уголовными делами, покопался в них, пока не нашел то, что искал. Вытащил тонкую папку, открыл ее и взял верхний лист. Это был протокол вскрытия Грейс Аллегро. Сложив его и сунув в карман пиджака, Вагнер вернулся к своему столу, пролистал телефонную книжку, отыскал нужный номер и начал звонить.

— Ювелирный магазин Лори.

— Миссис Остин?

— Да.

— Это детектив Вагнер. Извините за беспокойство.

— О, что вы, детектив. У нас сегодня совсем нет посетителей. Такой спокойный день.

— Я забыл записать полное имя и адрес подруги вашей дочери. И номер телефона, если вы…

— Да, конечно, детектив. Они с женихом внесли задаток за изумительное кольцо с бриллиантом в один и четыре карата. Я, разумеется, записала всю необходимую в таких случаях информацию. Сейчас я посмотрю в картотеке. Вот, нашла, Ф. Эрика Форстер, будущая Доукинс. Эрика сказала мне, что возьмет фамилию мужа. В наши дни это такая редкость. Я приветствовала ее решение. Знаете, я все-таки придерживаюсь старомодных взглядов. Думаю, Карен тоже поступила бы так же. Во всяком случае, мне хочется в это верить.

— Я тоже считаю это прекрасной традицией. И, хотя я и не женат… если бы надумал вступать в брак… Так, возвращаясь к моей просьбе: нельзя бы мне как-то связаться с подругой вашей дочери?

Она дала ему адрес и телефон Эрики.

— Я бы рада еще чем-нибудь помочь, детектив. По радио передали, что тому человеку, который лежит сейчас в больнице, еще не предъявлено обвинение. Вот почему я решила рассказать вам о полицейском. Кто знает…

— Спасибо, миссис Остин. Всегда нужно проверять все до конца. — Взгляд Вагнера упал на пустовавшее кресло Аллегро. — Вы правы. Кто знает…

— Я понимаю, что ничто уже не вернет мне мою девочку. И лишь молю Бога, чтобы вы нашли того, кого ищете. Чтобы больше ни одна молодая, красивая, полная сил женщина не стала добычей этого стервятника. Ни одна мать не хочет пережить своего ребенка, детектив Вагнер.

Вагнер с удивлением обнаружил, что в глазах его стоят слезы.

— Да, миссис Остин. Я уверен, что так оно и есть.

Пусть общество и видит в нем варвара, дикаря, извращенца, сам Ромео уверен в том, что он — непонятый романтик.

23

В понедельник, в девять тридцать утра, патрульная машина доставила Сару к служебному входу в здание Реабилитационного центра. Незаметно проскользнув в вестибюль, Сара поспешила к лифту, который как раз распахнул двери, выпуская уборщика с мусорной тележкой. Она зашли в пустой лифт и нажала кнопку седьмого этажа.

На третьем лифт остановился, и двери открылись. Вошел высокий мужчина в бейсбольной кепке, низко надвинутой на лоб. У Сары тревожно забилось сердце. Она предприняла отчаянную попытку обойти незнакомца и выскочить из лифта, пока не захлопнулись двери, но мужчина без труда преградил ей путь.

Лифт пошел вверх и вдруг резко остановился. Билл Деннисон нажал кнопку аварийной остановки.

— Не пугайся, Сара. Я не причиню тебе вреда. Мне нужно поговорить с тобой.

Она заставила себя смело посмотреть ему в лицо.

— Кто ты?..

— Вчера я поехал к тебе после мучительного допроса, который учинил твой приятель, детектив Аллегро. Но дом был оцеплен полицией и репортерами. Я надеялся, что мне удастся проскочить с черного входа, но эти ублюдки и там выставили кордоны.

— И поэтому ты решил позвонить мне? Развлечь музыкальной интерлюдией?

— Не будь идиоткой. Сегодня утром я вновь подъехал к твоему дому, дождался, пока ты выйдешь, и поехал следом. Угадав, куда ты направляешься, я решил опередить тебя. И увидел, что ты зашла с черного хода. Я взбежал по лестнице, чтобы успеть перехватить тебя на каком-нибудь этаже. Как видишь, бегаю я быстро.

Сара ощущала исходивший от Деннисона легкий запах, в котором смешались сладкие ароматы лосьона после бритья, пота и аммиака, который до сих пор витал в лифте после мусорной тележки. От этих запахов ей стало нехорошо.

— Зачем ты это сделал, Билл?

— Я же сказал. Я хотел поговорить с тобой.

— Я не об этом.

Он закатил глаза.

— Я не Ромео, Сара. Я не садист-убийца.