Ромео

Вновь звучит музыка. На этот раз в его голове. Близится крещендо…

Но, пожалуй, он слишком торопится. Нельзя этого делать. Надо заботливо оберегать свое детище. Смаковать каждый свой шаг.

Его член тотчас возбуждается. Ромео лежит не шелохнувшись и со все возрастающим чувством гордости наблюдает за тем, как крепнет его мужское достоинство. Его великолепный, мощный, твердый пенис. Гладкий, шелковистый, как початок кукурузы, освобожденный от шелухи. И он такой послушный. Чтобы вызывать его эрекцию, достаточно лишь вообразить, как все это будет, когда рядом окажется Сара. Как все это будет потом.

Веки смыкаются. Перед глазами проходит весь ритуал. Преследование, флирт, обольщение, победа.

Он облизывает губы — как голодный волк, приготовившийся впиться зубами в свою добычу. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Она связана по рукам и ногам. Дыхание ее прерывисто. Он делает глубокий вдох. Представляя, как скользит рукой по ее нежным розовым ягодицам.

Он поднимает руку, но тотчас мысленно одергивает себя. Качает головой. Нет, шлепки — это не для Сары. Ей больше подойдет смачный удар плеткой.

Она будет вожделенно кричать. О, эта упоительная схватка. О, нет, хватит. Не надо. Нет, нет.

Но на самом деле ей хочется, чтобы он продолжал. Он доведет ее до исступления. Он заставит ее понять, что именно это ей нужно. Этого она заслуживает. И именно это получает.

Он ей покажет. Покажет, кто виноват. Он заставит ее пасть на колени. И она будет умолять его подарить ей агонию, боль, а потом освободить от страданий.

Она захочет этого, непременно. Гораздо сильнее, чем те, другие. И это тем более упоительно, поскольку она еще ни о чем не подозревает. Но вскоре она все поймет. О, она поймет.

Это свершится. На этот раз, он уверен, все пройдет безупречно. Промашки не будет.

…Лишь только скорлупа трескается и я хочу заглянуть в ее темное лоно, волны паники, отвращения, стыда, упрека сочатся во все щели и, словно ядовитые змеи, жадно тянутся к моим венам. Господи, а могу ли я постичь тайны Фрейда? Боюсь, ему смешны мои потуги.

10

В среду днем, как раз в тот момент, когда Сара шарила под кроватью в поисках пропавшей туфли, чертыхаясь, поскольку уже опаздывала, в ее квартире зазвонил телефон.

Звонок перехватил автоответчик. Прозвучал записанный на пленку голос Сары, потом гудок и следом за ним заговорил звонивший.

— Сара, это я. Берни. Ты дома?

Сара сняла трубку.

— Я дома, но с минуты на минуту ухожу. Вот только разыщу вторую туфлю.

— Рад, что ты наконец выберешься из дома. Подумать только, целых два дня просидела взаперти в своей мрачной берлоге, которую ты умудряешься называть домом. Но, я надеюсь, ты покидаешь свое гнездышко не для того, чтобы отправиться на работу?

— Нет-нет. Я еду на телевидение.

— На телевидение? Что, на эту программу? Не могу поверить…

— Прибереги свое красноречие, Берни. И не пытайся отговорить меня. А, собственно, по какому поводу ты звонишь?

— Просто так, дежурный звонок. Хотел узнать, как ты.

— Что нового на работе? Бушанон злится, глядя на растущую кипу бумаг на моем столе?

— Ну, не такой уж он мерзавец. А вообще, тебе настойчиво звонил один из твоих клиентов.

— Санчес?

— Точно. Этот парень, похоже, без ума от тебя, малышка.

— Ах, оставь. Что он сказал? Продал картины?

— Даже не обмолвился об этом. Он просто интересовался, как ты поживаешь. Хотел знать, когда ты будешь на работе. Предлагал тебе свою помощь.

— Ну, хорошо, может, загляну к нему завтра. Посмотрю, как буду себя чувствовать.

— Не дергайся, Сара. Пусть пройдет время.

— Интересно ты рассуждаешь, Берни. И сколько же времени должно пройти, по-твоему?

В половине второго Сара подъехала к зданию телестудии на Эмбаркадеро. Молоденькая, тоненькая, как тростинка, суперсовременная блондиночка в шикарном красном пиджаке сидела за столом в отгороженном стеклом бюро — совсем как в аэропорту, в зале регистрации пассажиров. На небесно-голубой стене за спиной девушки красовалось изображение моста Голден-Гейт, над которым ярко-желтыми буквами горело название телеканала.

Девушка отодвинула стеклянную створку.

— Да?

— Меня ждет Эмма Марголис. Я выступаю в программе «Опасная грань».

— Ваше имя? — В голосе девушки угадывался легкий южный акцент.

— Сара…

Она не успела договорить, как ее окликнули. Обернувшись, она увидела Эмму. Ослепительно красивая в своем шелковом пестром платье, с огромными золотыми серьгами в ушах, она шла ей навстречу. Журналистка была не одна. Сара была одновременно удивлена и смущена, когда увидела, что ее сопровождает детектив Майкл Вагнер. Она с опаской посмотрела на приближавшуюся парочку.

Когда Эмма протянула ей руку, Сара даже не шелохнулась. Эмма схватила ее ладонь, пожала, ободряюще улыбнулась.

— Я до самой последней минуты сомневалась в том, что вы придете.

Сара выдавила из себя улыбку. Это далось ей нелегко.

Вагнер чуть отступил назад, поприветствовав Сару легким кивком головы и окинув далеко не мимолетным взглядом. Сара знала, что выглядит не лучшим образом. Вот уже несколько дней она питалась кое-как. Сбросила фунтов пять, не меньше. Под глазами набрякли мешки. Наряд ее тоже нельзя было назвать изысканным. Серые хлопчатобумажные брюки она только что достала из корзины с неглаженым бельем. Шов на плече темно-синего свитера разъехался. Это она заметила уже в машине. Да, оделась она явно не для дебюта на телевидении.

— Я только захвачу свою почту, и можно будет пройти ко мне в офис, — с теплотой в голосе произнесла Эмма.

Сара нахмурилась. Разве им не пора в студию? Ведь запись через полчаса.

Эмма словно читала ее мысли.

— У нас есть в запасе несколько минут, — сказала она.

— Послушайте, Эмма… так будет съемка или нет? — Сара различила нотки паники в собственном голосе. Ты сможешь, Сара. Ты должна.

— Я отдала ему свою записку, — тихо сказала Эмма, кивнув на Вагнера. — И рассказала о вашей, Сара. И о медальоне тоже.

Медальон. Сара так нервничала, готовясь к передаче, что напрочь забыла об этой чертовой побрякушке.

— Не знаю, как вы, — сказала Эмма, — но я себе места не находила все это время.

— Мне от этого не легче, — ответила Сара. А она-то прониклась к Эмме, даже подумала по глупости, что ей можно доверять.

— Я сделала это для вас, Сара. Потому что очень за вас тревожусь. Я не хочу, чтобы вы стали следующей жертвой этого негодяя.

Вагнер решился наконец заговорить.

— Давайте пройдем в офис Эммы и там все обсудим. — Голос его был холодным и раздраженным.

Сара испуганно покосилась на него.

— В офисе Эммы? А может, вы предпочли бы в полиции?

— Майк не враг вам, Сара, — вступилась за детектива Эмма.

— Я лишь хотел сказать, что лучше поговорить у Эммы, чем здесь, в вестибюле, — с легкой улыбкой произнес Вагнер.

Сара несколько смягчилась, вспомнив о том, как он помог ей в субботу утром, когда вместе с ней отправился выбирать одежду для Мелани.

Секретарь открыла им служебный вход. Эмма провела гостей в свой офис, расположенный в конце коридора. На стенах здесь были развешаны сертификаты многочисленных наград, присужденных программе «Опасная грань», и несколько довольно неплохих эскизов Матисса. Огромных размеров стол — сочетание латуни и стекла — был завален бумагами, книгами, журналами, компьютерными дисками, среди которых примостился и сам компьютер.

— Я люблю работать в беспорядке, — заявила Эмма беспечным тоном, совсем ей не свойственным.

«Она чувствует свою вину, — подумала Сара. — Еще бы. Она предала меня».

— Давайте присядем, — предложил Вагнер.

Эмма повиновалась, грациозно опустившись в серовато-зеленое кресло напротив стола. Рядом стояло еще одно кресло, а у стены — огромный ярко-зеленый диван.