Ромео

Сара часто заморгала. В голове опять зазвучал голос Мелани. Всплыл фрагмент их последнего телефонного разговора в четверг утром.

«Ты не сможешь устроить свою жизнь, Сара, пока не привнесешь в нее порядок».

А как же твоя жизнь, Мелани? Я была в полной уверенности, что в ней царит отменный порядок.

— Сара? Сара, вам нехорошо?

Она поглядела на своего визави. Чисто выбритое, красивое лицо Вагнера утратило четкие контуры. Она зажмурилась и попыталась сосредоточиться на глубоком, размеренном дыхании.

— Оставайтесь здесь, Сара. Я схожу в дом и отберу несколько вещей. Вы сами решите…

— Нет, — упрямо произнесла она и тут же открыла глаза.

— Пожалуйста, Сара.

— Нет. Нет, черт возьми.

Вагнер подался вперед, вцепившись руками в край стола, словно удерживая его от падения.

— Вы рассчитываете что-то доказать этим? Думаете, это кровавое зрелище будет своего рода искуплением грехов?

— Заткнитесь! — крикнула она так громко, что взоры посетителей и официантов обратились на нее.

Вагнер поднялся и протянул ей руку.

— Идемте отсюда, — скомандовал он.

Она послушно проследовала за ним к серебристому «файарберду», припаркованному в красной зоне стоянки у тротуара. Вагнер усадил ее на пассажирское сиденье, а сам сел за руль.

Пригладив волосы, он обернулся к ней.

— Прошу прощения. Я не сдержался.

Она смотрела прямо перед собой, безучастно наблюдая за движением утреннего транспорта по Юнион-стрит.

— Вы неправы. Я не пытаюсь ничего доказать. Я лишь пытаюсь сделать то, что мне положено. Что ждала бы от меня Мелани.

— Что вы имеете в виду? — мягко спросил он.

— Ну, скажем так… я в долгу перед ней.

Краем глаза она уловила, что Вагнер подался к ней.

— Не надо, — резко сказала она.

Вагнер замер.

— Я не хотел… Я лишь…

— Оставим это.

Сара держала себя в руках, до тех пор пока не ступила в гостиную. Она никак не ожидала, что взору ее откроется столь мрачное зрелище.

— О Боже… — прошептала она, оцепенев от ужаса.

— Идемте, Сара. Я отведу вас вниз. Вы можете посидеть в приемной. — Вагнер стоял у нее за спиной, держась на некотором расстоянии, дабы не оскорбить нечаянным прикосновением.

— Нет.

— Зачем вы обрекаете себя на это испытание? Ведь этого от вас никто не требует.

Хороший вопрос. Ответ на него состоял в том, что это нужно было ей самой. По причинам, думать о которых она боялась. Она твердо взглянула на Вагнера.

— О’кей. О’кей. Делайте то, что считаете нужным, и пойдемте. Я помогу вам, Сара.

Вагнер провел ее через комнату, мимо самого жуткого ее уголка — залитой кровью кушетки и пропитанного зловонной рвотой ковра.

Он видит ее живую. Она — такая, какой предстала перед ним впервые. И не где-нибудь, а в закрытом секс-клубе, приютившемся под крышей эротического бутика. В зале окон нет, свет дают толстые, телесного цвета, свечи в форме фаллоса, мерцающие на хрупких столиках, которые обрамляют импровизированную сцену, где в самом разгаре «работорговля».

Она одна за столиком. Задумчиво разглядывает очередного выставленного на продажу раба — мускулистого молодого латиноамериканца, который, стоя на четвереньках, тихонько хнычет, но делает это сладострастно, в то время как аукционист, Бреа Янус, шпыняя его в спину острым каблуком своего сапога, открывает торги.

Эмма Марголис, хозяйка телепередачи «Опасная грань», подталкивает его локтем. Она уговорила его на интервью в следующей программе, которую посвятила секс-клубам в Бэй-Эриа. И заодно попросила сходить с ней в один из клубов. «Как ты думаешь, стоит мне поторговаться? Этот самец мог бы добавить перца моей программе».

Вагнер рассеянно улыбается Эмме, не сводя глаз с женщины, сидящей напротив.

— В самом деле, Майк, — настаивает Эмма. — Неужели тебя не будоражит все это? А хочешь, я скажу тебе, почему?..

Позже, когда Эмма завязывает разговор с одним из рабов, он отводит в сторонку аукциониста, спрашивает, знает ли она ту женщину.

Бреа Янус издает гортанный смешок.

— Милый, это же не женщина. Это мой психиатр. Доктор Мелани Розен.

— Что она здесь делала?

Румянец появляется на щеках Бреа.

— Можно сказать, была на вызове. Доктор считает, что ей полезно понаблюдать за мной в процессе работы. — Доверительным тоном она добавляет: — Скажу тебе прямо, Вагнер, если тебе когда-нибудь понадобится психиатр, она — то, что надо.

И, уже прощаясь с ним на выходе, она незаметно сует ему в карман визитную карточку доктора Розен.

— Похоже, вы такой же впечатлительный, как и я, Майк.

На мгновение Вагнеру показалось, что он сошел с ума, поскольку явственно слышал голос Мелани Розен. Он с изумлением обнаружил, что говорит Сара, ее сестра. Впервые он обратил внимание на то, как похожи их голоса.

Все еще под впечатлением от живых воспоминаний о своей первой встрече с Мелани, он не сразу осознал, что они с Сарой стоят в спальне психиатра. Он подумал о том, что, видимо, совсем плох, поскольку не мог даже вспомнить, как здесь оказался.

От Сары не ускользнуло выражение негодования и расстройства на лице Вагнера. Интересно, он переживает за всех жертв Ромео или его так взволновала именно смерть Мелани? Она вспомнила, какие дифирамбы он пел ее сестре. Неужели и он попал в сети Мелани?

Она отвернулась от него, еще больше расстроившись от своих наблюдений.

— Сара?

— Господи, ведь это мог быть кто угодно. Случайный знакомый. Любовник. Пациент. Приятель. Разве удастся вам его найти? Остановить?

— Мы найдем его, Сара. Обещаю вам.

Она угрюмо покачала головой, видя написанную на лице Вагнера беспомощность.

Ты Ромео не соперник, подумала она. Нет среди нас никого, кто мог бы противостоять ему. Остановить его.

Она опять отвернулась от него и уставилась на кровать сестры. Вид голых пружин — матрац и постель увезли на экспертизу — был столь же устрашающим и омерзительным, как и залитая кровью гостиная.

— Как такого монстра земля носит? — Странный вопрос из уст женщины, всю жизнь прожившей с монстрами.

И вялый ответ Вагнера:

— Если бы я знал, Сара.

Когда чуть позже Вагнер подвез Сару к ее дому, она с облегчением увидела, что ряды репортеров поредели. Возле витрины соседнего порномагазина маячила фигура Аллегро.

Проклятье. Она так надеялась провести остаток дня в постели.

Вагнер выбрался из машины и бросился открывать ей дверцу.

Аллегро направился им навстречу, устремив взгляд на Сару.

— Мне нужно задать вам всего лишь несколько вопросов.

Здорово. Как раз то, о чем она мечтала. Отвечать на бессмысленные вопросы. Особенно в таком состоянии, как сейчас. Когда колотит дрожь, а в голову лезет всякая чушь — скажем, одобрила бы Мелани бледно-лиловое шелковое платье, которое она для нее выбрала? С помощью Вагнера. Он, пожалуй, был чересчур уверен в правильности выбора. Интересно, видел ли он Мелани в этом платье? Показалось ли ей, или на самом деле интерес Вагнера к ее сестре был далеко не профессиональным?

На Аллегро был все тот же мятый пиджак, что и накануне. Сара задалась вопросом, не единственный ли он у детектива. Правда, сегодня Аллегро побрился. Хотя и не слишком тщательно. Крошечный кусочек бумажной салфетки так и прилип к его щеке.

Детективы стояли рядом, и Сара, посмотрев на них со стороны, была поражена их внешним несходством. Взгляд ее несколько дольше задержался на Вагнере. Он действительно был хорош собой. «Интересно, есть ли у него девушка?» — подумала Сара.

О чем это я? Я что, теряю голову?

— Ей сегодня пришлось нелегко, — сказал Вагнер партнеру. — Может, ты подождешь со своими вопросами или, по крайней мере, дашь ей возможность прийти в себя, перекусить. Мы сможем зайти после обеда.