Страница 11 из 212
В состав оперативной разведывательно-диверсионной группы Бадаева первоначально было выделено десять оперработников и бойцов спецназа, затем еще десять человек, хорошо знавших Одессу и ее окрестности.
Бадаев и его спутники прибыли в Одессу 19 июля 1941 года. Перед Бадаевым и его товарищами была поставлена задача создать нелегальную резидентуру и партизанскую базу в одесских катакомбах, в случае эвакуации советских войск из Одессы остаться в городе и начать разведывательно-диверсионные операции.
По прибытии Бадаева в Одессу местные партийные и советские органы выделили работников, хорошо знакомых с катакомбами и положением в окрестных селениях. Комендантом подземного гарнизона Бадаев назначил десятника Нерубайских шахт Ивана Никитовича Клименко. Он партизанил в этих краях еще в период Гражданской войны и иностранной интервенции. Клименко стал в отряде и главным советником по минно-взрывному делу. Всего в отряд вошло 45 человек.
Оперативное ядро отряда составили одесские сотрудники госбезопасности. В группу связистов при командире отряда была включена подготовленная в Москве оперуполномоченная внешней разведки Тамара Межигурская. Подпольную работу на железной дороге было поручено организовать оперработнику Петру Балонину. Сотрудник из Николаева Николай Шевченко возглавлял десятку, на которую возлагалось осуществление особо ответственных акций. Словом, каждый сотрудник группы получил конкретный участок деятельности.
Готовясь к уходу в подполье, Бадаев уделил большое внимание организации разведывательной работы на побережье. На Большом Фонтане он создал группу разведки, в которую вошли рыбаки. Дня группы было переправлено значительное количество оружия, боеприпасов, взрывчатки. Кроме того, ее снабдили изрядным запасом металлических шипов, которые подпольщики называли «партизанским чертополохом», для использования против автомашин оккупантов.
Бадаев обращал особое внимание на организацию разведки в городе и связи с отрядом. Была создана группа, которую возглавлял Яков Гордиенко. Подпольщики называли эту группу «Яшиной десяткой».
К моменту оставления Одессы нашими войсками отряд Бадаева насчитывал 75–80 человек и разделился на три группы. Одна из них была наземной, чисто разведывательной. Она укрылась в городе. Две другие ушли в катакомбы.
Вскоре в Одессе и ее окрестностях любое громкое дело, привлекавшее к себе внимание, начали связывать с бадаевским отрядом.
Акции бадаевцев показывали, что город не смирился с оккупацией. Многие патриоты тянулись к партизанам, хотели сражаться с врагом в рядах бадаевцев. В одном из донесений в Центр Владимир Александрович сообщал: «В добровольцах нет недостатка. Вот где я ощущаю, что значит для чекиста опираться на массы».
В отряд тянулась не только молодежь. В разведывательную группу, действовавшую в городе, добился зачисления Иван Егорович Бу-няков, которому было уже 56 лет. Он изъявил готовность помогать бадаевцам, но для удобства передвижения попросил выделить ему лошадь. На лошади Буняков разъезжал по городу, не вызывая особых подозрений у оккупантов. Он доставлял подпольным группам бадаевского отряда оружие и взрывчатку.
С уходом советских войск бадаевцы практически в тот же день -16 октября 1941 года — начали боевые действия. В полдень на счету боевиков отряда уже значилась операция по ликвидации фашистских патрулей. За три месяца 1941 года отряд Бадаева провел шесть боевых операций. От пуль бадаевцев доставалось прежде всего полиции и жандармам. В первых числах ноября из города исчез Ион Попов, начальник одесской полиции. В ночь на 16 ноября 1941 года, в месячный «юбилей» оккупации Одессы, у станции Дачная был пущен под откос поезд-люкс из Бухареста. Под его обломками погибли около 300 немецких и румынских чиновников, подобранных для оккупационной администрации в городе. Подрывники на перегоне Одесса-Раздольная пустили под откос четыре железнодорожных состава с войсками и боевой техникой, в результате чего погибло свыше 250 солдат и офицеров противника.
Разведчики бадаевской наземной группы с помощью жителей города собирали важную информацию о расположении воинских частей и различных объектов противника. Связные регулярно доставляли сведения в катакомбы. Ежедневно вечером рация отряда направляла эту информацию в Центр.
На основании этих сообщений советская авиация дальнего действия наносила бомбовые удары. Так были уничтожены крупные склады горючего под Первомайском, разгромлена мотоколонна, уничтожены скопления боевой техники и войск.
За рацией началась охота. Но день за днем она по графику выходила в эфир. В Центр передавалась информация о военной обстановке в районе Одессы и ее окрестностях, о береговой и противовоздушной обороне города, передвижениях войск, следовавших на фронт, о местонахождении складов оружия, боеприпасов и продовольствия, о дислокации отдельных частей, об администрации города и агентуре противника. Шли сведения и о наведенных мостах через Днепр.
Другая часть информации реализовывалась на месте. Боевые группы отряда громили жандармские посты, поджигали и подрывали военные объекты и складские помещения, обрывали связь, разрушали шоссейные дороги, причиняли урон автотранспорту. Серьезным актом возмездия явилась операция по взрыву военной комендатуры в момент проходившего там совещания офицеров. Под обломками здания погибло 140 фашистов, среди них комендант города Глогуяну, префект полиции генерал Давилу, другие военные и полицейские чины.
Помимо боевых действий бадаевцы распространяли антифашистские листовки, сводки Совинформбюро.
Организуя работу отряда, Владимир Александрович развивал контакты с другими подразделениями сопротивления, которые действовали в Одессе и ее окрестностях. Москва ориентировала Бадаева на установление связи и с киевскими чекистами — работниками резидентуры И.Д. Кудри (Максима). С этой целью на февраль 1942 года планировалась командировка в Киев двух бадаевцев под предлогом поиска сырья для пивоваренного завода. Но оказалось поздно. И.Д. Кудря был уже арестован.
Действия разведывательно-диверсионного отряда Бадаева приобретали все более широкий размах.
Вот как оценивалась эта деятельность в одном из документов румынской королевской разведки, опубликованном в изданной «Московским рабочим» в 1975 году книге «Фронт без линии фронта»: «Многочисленные, с хорошо подобранными кадрами и хорошо оснащенные организации — те, которые оставлены НКВД… Организация Бадаева связана системой катакомб, протянувшихся на десятки километров, с другими организациями… Ущерб, нанесенный нам организацией Бадаева, не поддается учету… Партизаны-катакомбисты представляют собой невидимую коммунистическую армию на оставленных территориях… Они активно действуют в целях выполнения заданий, с которыми оставлены…»
За период с октября 1941-го по июнь 1942 года бадаевцы и другие подпольщики временами приковывали к себе до 16 тысяч вражеских солдат, среди которых находились, кроме жандармерии, части СС.
Не только румынские разведка и контрразведка полагали, что в катакомбах укрылось много партизан и подпольщиков, которые лишили врага спокойной жизни. Гитлеровский генерал Типпельскирх, спустя много лет тщательно исследуя в спокойной обстановке феномен одесского сопротивления, в своей книге «История Второй мировой войны» писал:
«Оставляя осенью 1941 года Одессу, русские создали в городе надежное, преисполненное величайшего фанатизма партизанское ядро. Партизаны обосновались в катакомбах… Это была настоящая подземная крепость с расположенными под землей штабами, укрытиями, тыловыми учреждениями всех видов, вплоть до собственной пекарни и типографии, в которой печатались листовки… Когда русские войска 10 апреля 1944 года вступили в город… из 10 тысяч советских партизан, вышедших навстречу своим войскам, свыше половины были оснащены оружием немецкого и румынского производства…»
Оккупанты приняли усиленные меры, чтобы уничтожить подпольщиков. Румынские саперы замуровывали выходы из катакомб, но партизаны при поддержке местных жителей разбирали завалы или открывали новые выходы. Тогда фашисты пошли на крайние, преступные меры — они начали закачивать в замурованные катакомбы ядовитые удушающие и слезоточивые газы. Всем обитателям подземелья — и партизанам, и женщинам с детьми — грозила смертельная опасность. Но подпольщики-разведчики и партизаны нашли пути перехода в безопасные шахты, научились отводить газы в пустующие штольни.