Страница 58 из 71
— Мне жаль, — устало сказал Бен. — Не плачь. Никто не виноват.
— Почему никто ничего мне не сказал? — спросила я.
— Тебе говорили, — ответил Бен. — Я знаю, что моя мама разговаривала с тобой как раз перед свадьбой, хотя я её об этом не просил. Он сказала мне потом, что ты её даже не слушала. Думаю, что и с другими было то же самое.
Я смутно припомнила разговор с мамой Бена. Я почему-то плохо его помнила. Это было больше похоже на сон. Я не могла вспомнить ни единого слова.
— Я не понимал, что ты перенесла свои воспоминания на Лиама, — объяснил Бен. — Пока ты не рассказала мне про поездку в Мюнхен с Лиамом, и что это он подарил тебе скрипку. Я думал, что ты помнишь нашу помолвку. Но даже знай я об этом, это ничем бы не помогло. Я мог бы показать тебе наши совместные фотографии, но чары заставили бы тебя увидеть на них вместо меня Лиама. То же самое происходило, когда кто-то говорил тебе о наших отношениях. Но я надеялся, что все прекратится с его смертью.
Я вспомнила странные замечания про Бена, после смерти Лиама. Что-то такое говорила моя мама, его мама, Лора...
Я очень четко вспомнила тот момент, когда меня зачаровали. Я вернулась домой, это было за три недели до свадьбы. Лиам стоял на пороге и ждал меня. Он якобы потерял ключ. Неделю спустя, мы вернулись домой и обнаружили у себя на кухне пьяного Бена. Он сказал, что узнал от матери о нашей помолвке и хотел обсудить с Лиамом какие-то деловые вопросы. Они вместе вышли из дома, и вновь я увидела Бена только на похоронах.
— Ты просто ушел! — прокричала я. Мой голос ужасным эхом разлетелся по катакомбам. — Лиам ворвался в мою жизнь, а ты просто ушел, оставив меня в нашем доме с ним! Как ты мог? Как ты мог? Меня зачаровали — но ты-то не был зачарован! Чем можно оправдать твое нежелание попытаться все исправить?
— Прекрати, — холодно сказал Бен. — Что бестолку обвинять друг друга. Это ничем нам не поможет.
— Но ты же виноват! — выкрикнула я. — Ты должен был вернуться за мной! — Я видела, как он вздрогнул, словно я ударила его. И мне стало стыдно, за то, что возложила весь груз вины на его плечи, но я не могла остановиться. Если бы гнев меня оставил, то тогда меня сокрушило бы горе, с которым я вряд ли справилась бы. — Ты должен был бороться за нас каждый день, а не пасовать перед Лиамом и вот так просто сдаваться! Может быть, сначала я тебе и не поверила бы. А может и никогда, но ведь ты даже не попытался! Ты просто оставил меня с Лиамом и переехал в Германию. Как же мне хочется придушить тебя за эту трусость!
— Возможно, ты права, Жасмин, — сказал Бен совершенно усталым голосом. Мое сердце сжалось от боли. — Может, я просто делал все неправильно. Возможно, ты права, я виноват... — Он закашлялся, прикрыв рот рукой. Его плечи тяжело вздымались и опускались, словно он что-то ел и кусочек пищи попал не в то горло. Что-то было не так. Он задыхался, словно проглотил язык. Когда он рухнул на колени, я впервые подумала, что он, возможно, болен. Но потом я увидела, что у него изо рта вылетели перья. Длинные, черные, мокрые от слюны... такие перья могли принадлежать лебедю...
— Что с тобой случилось? — полушепотом спросила я, вспомнив, как покраснели его глаза. На пол и на кости упало по крайней мере с десяток крупных, уродливых, перекрученных перьев...
Он старательно избегал моего взгляда, когда поднялся на ноги, бледный, как покойник, с темными кругами под глазами.
— Мне пришлось, — пробормотал он. — Это был единственный выход.
— Что ты сделал, Бен? — спросила я. Мой голос от страха и гнева прозвучал резко.
Он повернул голову, чтобы встретиться со мной взглядом и сказал:
— Я стал рыцарем.
Глава 23
Ледяной дворец
— Лебединым рыцарем? — спросила я, уставившись на него в сумраке.
— Да, да, лебединым рыцарем, а кем еще? — нетерпеливо ответил Бен. Потом он склонил голову, будто прислушиваясь, облегченно вздохнул и сказал: — Кини скачет.
— Что? — О чем он говорит вообще.
Но спустя мгновение, я услышала цокот копыт. От неожиданности я подпрыгнула. Катакомбы — это последнее место на земле, где стоит искать коня. Когда он завернул за угол и остановился перед нами, то показался мне здесь куда более уместным, чем кости, хрустящие под его копытами.
— Что он здесь делает? — спросила я.
— Лукас его прислал, — пробормотал Бен. — Нам нужно выбираться отсюда.
Но сначала он вновь опустился на колени и подобрал опавшие с розы лепестки. Я обратила внимание, что на них больше не было моего имени. Собрав их все, Бен на краткий миг сжал руку в кулак вместе с ними, а когда разжал, лебединая песня превратилась в простую черную цепочку, которую он повесил себе на шею и спрятал под одеждой.
— Пойдем, — сказал он, вставая и поворачиваясь обратно ко мне.
Он сцепил руки в замок, чтобы я смогла поставить на них ногу и сесть на Кини. Без подставки и стремян задача была не из легких. Но он все же сумел взобраться на спину лошади вслед за мной и, как только мы уселись, конь поскакал. Если бы я не держалась за Бена, обнимая его, то сразу бы свалилась. Так что у меня просто не было выбора, и все же я испытывала неловкость, потому что чувствовала, как он напрягся.
Когда Кини доскакал до стены, он, не останавливаясь, прыгнул сквозь неё, словно перед нами встала не твердая поверхность, а всего лишь мираж. Я ничего не почувствовала, когда мы прошли сквозь стену и оказались на другой стороне, где обнаружили замок... похоже, полностью выстроенный из чистого льда.
Кини фыркнул от внезапного холода, и облачко его дыхания поднялось вверх по воздуху. Он зашел в большой коридор первого этажа, хрустя копытами по снегу. Стены сияли голубым отблеском в солнечном свете. По всей длине коридора стояли колонны, выстроенные из ледяных кирпичей. Даже люстры, и те были сделаны изо льда. Этот дворец, будто сошел со страниц сказки. Ничего подобного, столь изысканного не могло существовать в настоящем мире. При виде этой красоты, у меня перехватило дыхание. Кини привел нас прямо в сказочное царство.
Сначала я подумала, что мы здесь одни, но потом из-за Кини вышел Лукас.
Конь ткнулся в ладонь Лукаса, и я услышала хруст. Он пережевывал кусочек сахара.
— Молодчина, — тихо сказал Лукас. На морозном воздухе его дыхание превращалось в облачка пара. А потом он посмотрел на нас.
— Ты её нашел?
— Да, — ответил Бен.
Я разжала руки, чтобы он мог слезть с коня. Потом он развернулся и помог спуститься мне. Но стоило мне только встать на ноги, как Бен сразу же убрал руки.
— А чары? — спросил Лукас, бросая на меня взгляд.
— Разрушены, — проворчал Бен. Похоже, он не был слишком счастлив, хотя то, чего он добивался много месяцев, наконец, свершилось.
Освободившись от седоков, Кини повернулся и затрусил прочь по коридору. Его копыта звонко стучали по льду несколько минут, а потом он растворился в воздухе, будто и не было его, будто он призрак, а не животное из плоти и крови.
— Мы в сказочном царстве? — выпалила я, уверенная, что Лукас ответит «да».
Но он только улыбнулся мне и сообщил с загадочной улыбкой:
— Нет, мы в «Ледяном отеле». В Швеции. Я знаю кое-кого из здешних работников.
Я знала о ледяных отелях. Ну конечно, знала. Я мечтала очутиться в нем с тех самых пор, как Бен принес в школу фотографию, которую сделал один его родственник, побывавший там.
— Джез, я покажу тебе твой домик, — сказал он. — Настоящий.
Он показал мне фотографию, и я была очарована тем, как лед блестел разными цветами на солнце, переливаясь оттенками от голубого до зеленого, от бирюзового до белого. Все было сделано изо льда: стены, кровати, даже бокалы в барах. Все носили зимние комбинезоны, сапоги, перчатки и пушистые шапки, чтобы не замерзнуть при минус пяти градусах, постоянно поддерживаемых внутри. Когда солнце садилось, повсеместно зажигались свечи. Не было на земле ни одного другого места, подобного этому. «Ледяной отель» был островком сказочного царства, и Бен называл его моим домом, потому что он так походил на дворец Снежной принцессы. Когда мы обручились, то договорились, что однажды, став старше и богаче, мы съездим туда, чтобы отметить там годовщину свадьбы.