Страница 8 из 26
— Хм, — дядя Сагамор сплюнул табак, — выходит, он действует энергично.
— Выходит, — кивнул Мёрф. — А еще говорят, он скользкий, как угорь. Прошлый раз тебе удалось застать его врасплох, потому что он тебя не знал.
И тут мы услыхали музыку. На дороге показался грузовик с трибуной, раскрашенный в красно-белый цвет, с надписями по бокам и с двумя громкоговорителями наверху. На грузовичке большими красными буквами было выведено:
«МИНИФИ — В ШЕРИФЫ! МИНИФИ — В КАБИНЕТ, ВОРОВ — В ТЮРЬМУ!»
Мы уставились на все это. Потом музыка прекратилась. Из грузовичка выпрыгнул человек. Это был Кудрявый. На нем был белый костюм и красный галстук. Из нагрудного кармана торчали сигары. А на лице было то же нахальное выражение.
— Привет, народ! — крикнул он дружелюбно. — Не желаете ли сигарку?
Он взялся было за сигару, как вдруг Зиг Фрид, лежавший в тени дерева, словно бы только что признал его и кинулся к нему, зарычав. Шерсть его ощетинилась. Это было необычно: как правило, он был со всеми ласков. Дядя Сагамор с папашей переглянулись. Кудрявый только ухмыльнулся.
— Похоже, собачий голос я уже потерял, — сказал он.
Я схватил Зига Фрида и удерживал его, а он все ворчал. Кудрявый передал сигары папаше, Мёрфу и дяде Сагамору и, облокотившись на машину Мёрфа, заговорил доверительно:
— Первым делом кандидат, стремящийся к победе, должен заручиться поддержкой честных членов общества. Вот почему я прибыл к вам в самом начале своей кампании. — Тут он запнулся и посмотрел на папашу: — Кстати, я рад, что вам полегчало.
— Пустяки! — ответил тот. — Я уже совсем распрямился.
— Ну и замечательно, — продолжил Кудрявый радостно. — Вернемся к политике: я не стремлюсь изничтожать своего оппонента, но факты налицо, господа. У вас нет того сотрудничества с полицией, которого вы заслуживаете. Ваши налоги тратятся некомпетентными людьми. Дела тут зашли далеко. Шериф не справляется со своими обязанностями. И знаете почему?
— Ну, — дядя Сагамор пожевал губами, — по правде сказать, мы особо об этом не задумывались, но; конечно, интересно было бы послушать…
— Так вот, правда в том, — продолжал Кудрявый, — что полиция отстала от времени. Нет у них обученных людей, нет современного оборудования. Стыдно сказать, у них нет даже анализатора запахов и людей, способных с ним работать!
— Да ну?.. — протянул папаша.
— Только сегодня проверял, — подтвердил Кудрявый, — они о нем даже и не слыхали.
— Да, сэр, это просто ужасно! — вклинился дядя Сагамор. — А вы обещаете, что если вас выберут, то достанете такой?
— Уже достал. Он у меня с собой — буду рад вам его продемонстрировать.
Дядя Сагамор так и просиял.
— Вот видишь, — обратился он к папаше, — что значит новый человек на должность шерифа.
Тут Кудрявый достал свой анализатор — блестящий металллический ящик с ручкой и чем-то вроде сопла спереди и с парой встроенных наушников. Сбоку была надпись: «Счетчик Гейгера». Наверное, так называлась компания-производитель. Папаша, Мёрф и дядя Сагамор с живым интересом наблюдали, как Кудрявый включил аппарат и как что-то начало щелкать в наушниках.
— И что же, сэр, значит, когда она э… засигналит?.. — спросил дядя Сагамор.
— Обнаруживает местонахождение спиртного, — пояснил Кудрявый. — Все по науке. От этой штуковины не спрячешь никакой контрабанды.
— Ну и ну! — покрутил головой дядя Сагамор. Кудрявый надел наушники и стал поворачивать ящик в разных направлениях.
— Жалко, тут нет самогона, а то вы могли бы убедиться, как его обнаруживают, — сказал он.
Тут он в задумчивости остановился и сместил направление аппарата.
— Что там? — спросил дядя Сагамор.
— Только я собрался сказать, что не понимаю этого вашего шерифа — как это он не пользуется такими вещами, с ними-то не пропадешь… — Тут он опять остановился, нахмурясь, и стал водить рукой взад-вперед перед аппаратом. — Странно, показывает, что где-то тут спиртное.
Дядя Сагамор был поражен.
— Ну, сэр, — сказал он папаше, — кто бы мог подумать?
— Ш-ш-ш… — прошипел Кудрявый. Он двинулся в сторону. — Правильно, вот здесь.
Он снова прислушался, потом кивнул. Выключил аппарат, отнес его в машину и закурил сигару.
— Ее не обманешь. Ни за что. И это только один из приборов, которые я собираюсь применить, как только меня выберут.
Папаша с дядей Сагамором переглянулись.
— Да что он показал-то? — спросил папаша.
— Видите вон тот старый пень на полпути к воротам? — сказал Кудрявый безразличным тоном. — Так вот, в шести дюймах к западу от него запрятана бутыль с самогоном.
В жизни не слыхал ничего подобного. Тот пень был, в доброй сотне ярдов от нас. Папаша с дядей Сагамором тоже были в изумлении, особенно когда мы подошли туда, и Кудрявый очертил палкой место, и мы действительно нашли там пинтовую бутыль, почти полную. Он поднял ее и посмотрел, нахмурясь.
— Э, — сказал он, — видать, аппарат малость разрегулировался. Показал пинту, а тут немножко поменьше. — Отвинтив крышку, он отпил и кивнул: — По крепости близко — показал сотню, так и есть. Посмотрим, что вы скажете.
Он пустил бутыль по кругу. Все сделали по глотку, после чего дядя Сагамор сказал папаше:
— Да, сэр, это величайшее изобретение изо всех, что я видел.
— Да уж, — ответил тот. — Уже и не знаешь, что дальше-то придумают. Видать, большой умник расстарался.
Кудрявый отпил еще и скромно так ухмыльнулся:
— Ну, надо только потренироваться — но я не хочу раскрывать всех карт. Не то автору идеи придется много заплатить.
Вы, наверное, слыхали о нем — великий китайский ученый Ван Скрюдак (игра слов. One screwed duck — пьяная утка (англ.))
— Ну как же, — кивнул Мёрф. — Помнится, я читал о таком.
Не он ли изобрел пустой бассейн?
Кудрявый протянул бутыль дяде Сагамору и хлопнул его по спине. После двух порций он что-то раскраснелся.
— Ладно, господа, мне надо отправляться на выборную кампанию. Хочу только, чтобы вы знали, что есть такой кандидат, который свое слово сдержит. А вы, — обратился он по-дружески к папаше, — следите за поясницей, чтобы можно было прийти к урне.
И он покатил под музыку своей звукоустановки. Мы же воротились на крыльцо. Папаша с дядей Сагамором были озабочены. Мёрф закурил сигарету.
— Все ясно, — сказал он.
— Зигу Фриду он явно не понравился, — добавил я.
— Может, он схлопотал еще от кого? — предположил папаша. — Их тут много шляется.
— А не от него? — спросил я.
— Может, и от него, — как-то рассеянно согласился папаша.
Дядя Сагамор пока не сказал ни слова. Он покачивался в своем кресле, тер ногу об ногу, губы его шевелились, он о чем-то размышлял.
Это меня настораживает, — сказал Мёрф. — Что будем делать?
Папаша недоуменно потряс головой. Дядя Сагамор, казалось, их даже не замечал.
Мёрф подождал еще чуть-чуть и засобирался в город. Папаша пошел с ним к машине, а я направился следом. Мёрф уселся за руль, включил зажигание и вновь посмотрел на дядю Сага-мора, сидящего на крыльце. В первый раз я видел его встревоженным.
— Как ты думаешь, есть у него идеи? — спросил он папашу.
Тот кивнул. Мёрф почесал голову и сказал:
— Раньше я бы так не тревожился, но тут нашла коса на камень. Этот Минифи хитрец, каких поискать. Вне всяких сомнений, он собирается выиграть. У шерифа шансов нет.
Папаша согласно кивал.
— А коли выиграет, — закончил Мёрф, — нам, брат, крышка.
Он уехал. Папаша вернулся на крыльцо и ждал, когда дядя Сагамор скажет хоть что-то, но тот, казалось, его не замечал. Он так и провалялся остаток дня в кресле и за ужином не сказал ни слова. Мы пошли спать. И наутро он снова уселся на том же месте в той же позе, пожевывая табак и не говоря никому ни слова. Даже смешно. Он вроде бы не болел и не сердился на нас, казалось, он просто про нас забыл. Так было до полудня.
Часа в два папаша пошел к нашему фургончику, стоявшему возле дома. Он был небольшой — туда вмещались наши матрасы и маленький печатный пресс для распечатывания наших программок для скачек. Я заглянул внутрь — папаша возился там с прессом. Я спросил, что он делает.