Страница 7 из 10
Перед принятием прибежища наш интеллект уже немного осознаёт неудовлетворяющую природу всего сущего, приводящую к необходимости опереться на то, что может дать нам защиту. Страдание следует считать неотьемлемой характеристикой нашего существования, отравляющей его в самом зародыше. Невозможно уничтожить страдание слабыми средствами, дающими лишь временное облегчение. Успех достигается только благодаря тщательному и глубокому лечению. Мы должны заглянуть глубже и понять, что причина нашей неудовлетворённости и недовольства скрыта в нас самих, в нашей привязанности, жажде и заблуждениях. Чтобы освободится от страданий, необходимо пройти курс лечения, уничтожающий их причины.
Необходимо зафиксировать в своём уме надёжность объектов прибежища. Абсолютная уверенность в способности учения привести нас к освобождению может возникнуть только позже, с достижением [надмирского] пути. Но в самом начале практики необходимо развить осмысленную убеждённость, что объекты прибежища обладают всем необходимым для помощи нам. Для этого следует рассмотреть качества Будды, используя сведения о его жизни и характере. Затем нужно рассмотреть его учение на предмет наличия в нём противоречий и непоследовательности. Наконец, нужно познакомиться с Сангхой, чтобы понять, достойна ли она доверия и уверенности. Только если они удовлетворяют всем этим условиям, данные объекты прибежища можно считать надёжными помощниками в достижении конечной цели.
Человеческий интеллект участвует не только в первоначальном решении принять прибежище, но во всём остальном процессе духовной практики. Увеличение глубины понимания приводит к всё более твёрдой приверженности объектам прибежища, а этот процесс, в свою очередь, стимулирует рост самого понимания. Кульминацией совершенствования в этих двух направлениях является достижение надмирского пути. При достижении этот путь раскрывает истину, лежащую в учении и приверженность объектам прибежища становится непоколебимой, поскольку их проверка произошла на личном опыте.
Принятие прибежища также является действием воли. Оно совершается благодаря добровольному решению без принуждения или давления со стороны. Человек делает этот выбор "без принуждения со стороны других". Этот добровольный поступок приводит к далеко идущей перестройке стремлений человека. В то время как ранее его внимание было поглощено множеством интересов и забот, с момента принятия прибежища стремления становятся упорядоченными и сконцентрированными, благодаря этому новому объекту приверженности. В центр духовной жизни помещается новый идеал, вытесняющий менее важные заботы и ставящий всё остальное в подчинённое по отношению к себе положение. Благодаря этому, принятие прибежища приводит в гармонию систему ценностей человека, которые восходят и соединяются в сильном стремлении к освобождению, направляющем все виды деятельности.
Кроме того, происходит и глубокая перемена в направленности воли. До принятия прибежища она стремится во внешний мир, стараясь расширить границы своего самоотождествления. Воля пытается увеличить пространство для эго, расширяя диапазон того, что находится в собственности, под его контролем или в подчинении. Человек, обращающийся к учению Будды как к прибежищу, закладывает фундамент, благодаря которому эта сила может быть ослаблена и повёрнута вспять. Будда учит, что стремление расширять пространство для эго является причиной нашей связанности оковами. Это проявление жажды, пристрастия и привязанности, ведущее прямой дорогой к разочарованию и отчаянию. Когда приходит такое понимание, человек осознаёт опасность эгоистичных стремлений и его воля поворачивается в противоположную сторону, к отрешению и непривязанности. Постепенно пропадает интерес к объектам привязанности, а понятия "Я" и "моё" более не связываются с тем, с чем они были связаны ранее. Приходит понимание, что окончательное освобождение лежит не в расширении своего эго до бесконечности, а в полном уничтожении иллюзии его существованиия.
Третий аспект в принятии прибежища — эмоциональный. Хотя сам этот поступок требует большего, чем просто чувственного порыва, он не сможет дать результата без поступательного импульса со стороны эмоций. В акте принятия прибежища участвуют три чувства: уверенность, почтение и любовь. Уверенность (pasāda) — это чувство безмятежной веры в способность объектов тройного прибежища предоставить защиту, основанное на чётком понимании их качеств и функций. Уверенность порождает почтение (gārava) — чувство преклонения, уважения и почитания, возникающее от растущего понимания совершенства и величия Трёх Драгоценностей. Однако это почтение не является холодным, формальным или отчуждённым. Ощущая, как Дхамма видоизменяет нашу жизнь, мы начинаем испытывать пробуждение любви (pema). Любовь добавляет тепло и живительную силу в духовную практику. Она пождигает пламя приверженности, находя выражение в форме целеустремлённого служения, благодаря которому мы стремимся распространить на других защитную и освобождающую силу тройного прибежища.
V. Предназначение принятия прибежища
Принятие прибежища — это врата в учение Будды. Согласно учению, оно служит отправной точкой для всех видов буддийской духовной практики. Чтобы должным образом начать практику, нужно войти к ней через дверь принятия прибежища, подобно тому, как нам приходится входить через дверь ресторана, когда мы пришли пообедать. Если вы просто стояли на улице и читали меню через стекло, то так и останетесь голодным, хотя теперь и обладаете глубоким знанием перечня подаваемых в этом ресторане блюд. Точно так же, если мы просто изучаем и почитаем учение Будды, нельзя считать, что мы занимаемся его практикой. Даже если мы практикуем отдельные элементы в повседневной жизни, не приняв в самом начале прибежище, это не может считаться настоящим следованием учению Будды. В этом случае мы совершаем поступки в соответствии или согласующиеся с учением, но поскольку они не сопровождаются чувством принятого прибежища в Трёх Драгоценностях, их нельзя называть буддийской практикой.
Чтобы обрисовать значимость принятия прибежища, мы сравним двух человек. Один скрупулёзно соблюдает принципы, заложенные в пяти этических правилах (pañcasīla). Он не проходил формального принятия этих правил по буддийскому обычаю, но неосознанно следует изложенным в них нормам поведения с помощью собственного чувства хорошего и плохого. То есть, он соблюдает их как общепринятые нравственные нормы. Предположим также, что он занимается медитацией по несколько часов в день, но относится к этому не как к практике Дхаммы, а как к средству достижения спокойствия ума здесь и сейчас. Также можно допустить, что этот человек уже знаком с учением Будды. Но хотя он уважает и высоко ценит это учение, его убеждённость не столь сильна, чтобы признать Дхамму истинной или ощутить необходимость в принятии прибежища.
Теперь давайте представим себе другого человека, находящегося в условиях, в которых невозможно до мелочей соблюдать этические правила и у кого нет свободного времени для занятия медитацией. Но при отсутствии этих достижений, он от всего сердца, искренне, осмысленно, осознавая цель, принял прибежище в Трёх Драгоценностях. Сравнивая этих двух людей мы можем задаться вопросом, чьё отношение имеет бОльшую ценность с точки зрения духовного развития в долгосрочной перспективе? Взгляды ли это первого человека, не принявшего прибежище, но соблюдающего принципы Пяти правил и медитирующего по несколько часов в день? Или более ценно отношение второго человека, который не может в совершенстве следовать всему этому, но принял прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе? В суттах и комментариях на этот счёт нет чёткого объяснения, но при этом у нас есть достаточно сведений, на основе которых можно построить своё рассуждение. Отталкиваясь от них, можно сделать вывод, что отношение второго человека, искренне принявшего прибежище на основе чёткого понимания этого поступка, имеет бОльшую духовую ценность в долгосрочной перспективе. Это заключение можно сделать на следующем основании.