Страница 9 из 20
Таким образом, схема поворота рисовалась бы в виде, представленном на схеме 2.
Между тем, если бы командующий флотом был проникнут идеей необходимости "кратчайшего развертывания", каковая диктовалась самой обстановкой, то он, вероятно, избрал бы другой походный порядок, дающий возможность сократить время перестроения по крайней мере наполовину. Это достигалось, например, строем двух кильватерных колонн с достаточными интервалами между ними (см. схему 3).
Но разделение флота, даже в походном порядке, противоречило организации артиллерийской службы. Принцип "централизованного" управления огнем требовал, как жесткое правило, маневрирования флота в одной кильватерной колонне с точным удержанием места в строю. Момент незаконченного перестроения при открытии огня срывал организацию централизованной стрельбы. Флот не мог разделиться, корабли были привязаны друг к другу, и вместе — к кильватерной колонне.
Схема 2. Развертывание флота из строя одной кильватерной колонны
Командующий флотом шел на головном корабле. Но управляющий централизованным огнем - на "Иоанне Златоусте", втором в линии. Командующий флотом и командующий главным оружием, артиллерией, были разделены, находясь на разных судах. Сделано было это. исходя из соображений, что второй корабль будет менее подвержен огню противника, его средства связи будут более сохранены, а артиллерист относительно спокойно сможет управлять огнем бригады. Таким образом, инициатива маневрирования была у адмирала, ведение огня — у артиллериста. Их поступки могли оказаться несогласованными; мало того, они могли противоречить друг другу[* Вот она. эта зловредная тенденция, которая имела место на русском флоте, следствие чисто артиллерийского понимания тактики морского боя! Командующий как бы отстранен от артиллерии: он - "себе", и артиллерия - "себе". Последствия такой организации не могли не сказаться в бою! (Прим, авт.)]. Наконец, сама система централизованного огня{11} предъявляла для дальнейшего маневрирования флота жесткие требования, лишающие боевую организацию основного свойства, необходимого в сражении — гибкости. В данном случае, при бое целого соединения с одним кораблем это чрезвычайно осложняло действия первого[** Главным доводом в пользу "централизованной стрельбы", культивировавшейся на Черноморском флоте, было соображение о необходимости всем кораблям сосредотачивать огонь по "Гебену". при каковом условии флот мог осуществить превосходство огня перед последним. В пользу этого стремления было пожертвовано многими другими требованиями тактики и. прежде всего, гибкостью маневрирования Насколько искусственна была организация централизованной стрельбы, насколько она мало была сообразована с боевой обстановкой показал последующий бой. Но это можно было предвидеть и раньше. (Прим. пат.).].
Схема 3. Развертывание флота из строя двух кильватерных колонн
Таким образом, походный строй линейных кораблей и организация управления ими предопределяли, во-первых, длительное развертывание, во-вторых, негибкость флота в бою. и наконец, в-третьих, возможность дезорганизации командования.
Но, помимо линейных кораблей, в составе флота были четыре дивизиона миноносцев, среди них. 1-й из новейших эскадренных миноносцев типа "Дерзкий". имевших 35-узловой ход{12} и сильное минное вооружение: это были единственные корабли, обладавшие значительным преимуществом в скорости перед "Гебеном". как раз те, которые могли взять на себя задачу поиска и преследования его, смелой атакой задержать или вынудить его на повороты и маневрирование. с целью обеспечить развертывание и артиллерийский бой в выгодных условиях собственным линейным кораблям, столь медленным в своих движениях и столь негибким в своей организации.
Линкор "Евстафий" — флагманский корабль адмирала Эбергарда
Германо-турецкий линейный крейсер "Гебен" — основной противник русского флота на Черном море
Имея миноносцы впереди, расположить их походный порядок так. чтобы они могли сразу атаковать обнаруженного противника, охватив его кольцом четырех дивизионов, или ударив с двух сторон, может быть, подорвать его. чтобы сделать потом добычей линейных сил флота и решить проблему принуждения к бою неуловимого "Гебена"; наконец, придав миноносцы дозорным крейсерам, углубить их наблюдение, чтобы заручиться лишними минутами для развертывания, - все это было в кругу доступных для командования Черноморского флота возможностей.
В действительности же таких намерений у адмирала Эбергарда не было: миноносцы шли сзади линейных кораблей, крейсера были одни.
При обнаружении противника миноносцы должны были предпринять долгое маневрирование, чтобы идти в атаку; они последними могли увидеть противника и рисковали не успеть атаковать его.
Все это мы читаем в походном порядке Черноморского флота. Я обмолвился выше, что бой продолжался всего 14 минут. Что мог флот сделать за это время, когда его исходное для развертывания положение было столь неудачным?
Здесь, как часто и при разборе других сражений, возникает вопрос о причинах, побудивших командование, в данном случае адмирала Эбергарда, поступиться столь очевидными и столь необходимыми требованиями к боевому порядку.
Причин могло быть много: недостаток угля, необходимость вернуться в Севастополь за его пополнением, рутинные нормы тактики, несоответственная подготовка, недостаточная предусмотрительность, и тому подобное.
Но над всеми этими причинами, их покрывающей и исчерпывающей, несомненно, была одна: отсутствие у командующего упорного, непоколебимого стремления к атаке, отсутствие предприимчивости и инициативы, отсутствие сильной воли к победе вообще. Этого не было у адмирала Эбергарда, не было, следовательно, и импульса, который подсказал бы ему иное решение походного порядка для флота.
Черноморский флот здесь вновь был застигнут врасплох "Гебеном", как и в начале войны в Севастополе.
Схема 4. Взаимное положение "Гебена" и русских кораблей
Развертывание и бой
В 12 ч 10 мин, находясь в 39 милях на SW от Херсонесского маяка (Ш 42°02' N, Д 33°51' О) дозорный крейсер "Алмаз" обнаружил в 3,5 милях от себя неприятеля. Сделав сигнал "вижу неприятеля". "Алмаз" вернулся к флоту, заняв место сзади линейных кораблей (см. схему 4).
Па кораблях была пробита боевая тревога. Следуя повороту флагманского корабля "Евстафий", дивизия линейных кораблей начала последовательно ворочать влево, приводя противника на курсовой угол 90°. Флот делал свой громоздкий поворот "на месте", не пытаясь сколько-нибудь сблизиться с противником (см. схему 5).
Вскоре после поворота на "Евстафии" было замечено, что силуэты принадлежат "Гебену" и "Бреслау". Сильная пасмурность, а также дым кораблей флота, стлавшийся низко, благодаря сырости воздуха, и направлявшийся к западу, препятствовали хорошему определению расстояния дальномерами. Первое достоверное расстояние было получено "Евстафием" - 40 кб.
40 кб! Эта дистанция — самая выгодная для действительного огня 305- и 254-мм орудий, составлявших вооружение эскадры. На ней линейные корабли могли развить быстрый огонь, засыпать "Гебена" в 5—10 мин попаданиями! Этого срока было бы достаточно. чтобы огнем шестнадцати 305-мм и четырех 254-мм орудий нанести ему крупные повреждения. Вот случай, о котором мог только мечтать командующий Черноморским флотом!