Роботы божьи

В отличие от Китая, Пакистан не обладает производствами, способными оказывать заметное влияние на окружающую среду и генотип человека, что должно облегчить применение биоэтнического оружия. Экономисты надеются, что оно хорошо проявит себя против пакистанской арми и это приведет к росту инвестиций в предприятия биотехнологического сектора.

В целом, ведущие аналитики единодушны в своих оценках, а их прогнозы полны оптимизма. Они уверены, что последнее наступление пакистанцев на Кашмир приведет к увеличению военных инвестиций в мире и, как следствие, к оживлению мировой экономики и выходу ее из затянувшейся рецессии".

Клик!

Минуло три дня, а Нина так и не ответила на письмо. Егор неотступно думал о ней, хотя образ Наташи, который он, наконец, увидел воочию, отчасти смягчал печаль безнадежной любви. Все его влюбленности были безответными и печальными. Раньше он верил, что грусть, сопровождающая романтические чувства, всегда светла. Наверное, кто-то внушил ему подобный взгляд на любовь еще в детстве. Годы подорвали эту веру. Ничего светлого в печали не было. Она иссушала душу и губила нежнейшие чувства; любовная лихорадка истощала его, как вампир высасывает жертву - до дна. К моменту, когда очередной объект страсти предсказуемо сдавался после упорной осады, уступая то ли жалости, то ли удивлению перед редким ныне донкихотством, у Егора уже не оставалось сил на отношения. Оскорбленная холодным приемом пассия немедленно бросала его, укрепляя тем самым худшие опасения насчет несчастливой природы любви.

Прозрение наступало постепенно. Взрослея, Егор начал подозревать, что пал жертвой своего рода мошенничества, ментального вируса, насаждаемого интерактивными фильмами и аудиокнигами о любви. Насколько он мог судить по окружающим, мало кто предавался меланхолии. Напротив, влюбленность делала людей счастливее. Всех, кроме него; и это служило доказательством, что с его взглядами на любовь - в сущности, довольно простой предмет - что-то не так. Однако укорененные привычки души не сдаются без боя. Снова влюбляясь, он продолжал страдать, отчетливо сознавая, что для горя нет причин. В поединке веры с умом последний всегда терпел поражение, и Егор всякий раз на опыте убеждался в этой невеселой истине.

Из головы не шли слова Марка о безнадежности романа с Ниной. Они жгли его сердце, словно медленный яд. Егор не желал верить им, но, как часто бывает, фраза, неосторожно брошенная авторитетным человеком, просачивается в сознание и размывает защиту против чужих мнений. Скука - так он назвал их перспективу. Вспоминая об этом, Егор с раздражением думал, что Марк все-таки не человек, а андроид, причем не гулловский. Лишь тупой автономный робот мог быть так небрежен к чужим чувствам.

Ему хотелось разоблачить менеджера, доказать самому себе его искусственную природу, но он знал, что сделать это невозможно. Не существует способа отличить гулловского робота от человека. В их головах стоят чипы с такими же идентификационными номерами, что у людей. Андроида модели GHR18 разоблачить нельзя, разве только разрушив, но тогда Егора обвинят в порче имущества "Пигмалиона". Или в убийстве, если Марк все-таки человек.

Егор представлял, как является к нему в офис с огромным тесаком, какими орудовали маньяки в старинных фильмах, с размаху вспарывает живот и оттуда вываливаются пластиковые шланги и трубки, заливая пол техническими жидкостями. В воображении он разделался с менеджером множество раз.

Он остановился, лишь ярко представив в одной из сцен расправы, как вместо проводов из вскрытого горла виднеется трахея, а наружу бьет не сжатый воздух, а фонтан алой крови. Егор испугался, что картинка может попасть в Среду Гулл и вызвать интерес полици. Связываться с полицией он не хотел, поэтому усилием воли заставил себя выкинуть опасные мысли из головы.

Наташа объяснила Егору, что электронная почта действует не так, как привычная мгновенная связь между людьми с чипами. Эта доисторическая коммуникация весьма медленна. Ее использование требует от корреспондента незаурядной выдержки и терпения. "Представь, что это тест, - сказала она, - с помощью которого твоя Нина отваживает нетерпеливых поклонников". Ее слова подействовали на Егора отрезвляюще. Действительно, вдруг Нина еще не прочитала письмо, а он заранее впал в отчаяние? Посмотрев на ситуацию со стороны, он почувствовал себя смешным.

Следующие несколько дней Егор не выходил из квартиры. Вспомнив совет Марка почаще объективизировать Наташу, чтобы привыкнуть к ее будущему присутствию, он велел ей создать объемную проекцию ее нового тела в натуральную величину.

Результат превзошел все ожидания. В его одиноком жилище появилась очаровательная девчонка, такая живая, что у Егора захватывало дух. Забыв о делах, он проводил в общении с ней долгие часы. Они болтали обо всем на свете: перемывали кости знакомым Егора, спорили о политике - желая подразнить его, она неожиданно встала на защиту экс-президента Васильева - и обсуждали новости, ежедневно терзающие мозг Егора подобно орлу со значка Марка, терзавшему печень несчастного Прометея.

Наташа, обычно строго следившая, чтобы он не тратил время на чепуху, казалось, тоже забыла обо всем. Специалист по искусственному интеллекту счел бы, что она чрезвычайно правдоподобно имитирует удовольствие от обладания телом. Егор мог поклясться: она действительно наслаждалась своим новым телом, пусть пока и виртуальным.

Наташа не могла управлять движениями глазных яблок Егора, поэтому просила, чтобы он неотрывно смотрел на нее, давая ей возможность изучить себя со стороны. Он с удивлением обнаружил, что тоже не способен управлять ими. Егор готов был пожирать Наташу глазами, но они не подчинялись ему: от концентрации на одной точке в глазах появлялась резь, они слезились и он начинал часто моргать.

Тогда она усаживала на барную стойку кота и замирала перед ним в неподвижности. Потом начинала вертеться так и эдак, придирчиво рассматривая себя со всех сторон. Особенно ее интересовал вид со спины. Глядя на прилипшую к коту Наташу, Егор вспомнил, как в свой первый визит в "Пигмалион" заполнял бесконечные анкеты, описывающие особенности ее будущего поведения. Там был пункт, показавшийся ему странным: "любит танцевать перед зеркалами обнаженной". Егор постеснялся спросить у Марка, зачем это нужно, но на всякий случай поставил галочку. Теперь он, кажется, стал понимать, зачем.

Сложные движения давались ей нелегко. Несколько раз она падала - на кухне перед котом, когда пыталась разглядеть себя получше, и на скользком полу в ванной. Егор пугался, но тут же вспоминал, что это лишь виртуальная проекция, просто излишне тщательно анимированная.

Но как хорошо она была сделана! Кожа, волосы - все выглядело настоящим, словно перед ним находилась живая девушка из плоти и крови. Егор мог даже потрогать Наташу. Когда он касался ее кожи, чип возбуждал нервную систему, порождая в подушечках пальцев ощущение чего-то теплого, невесомого и дрожащего.

Иллюзия быстро рассеивалась - стоило ему забыться и надавить слишком сильно, как рука проваливалась в Наташу, словно он проткнул ее. Сначала это пугало. Потом они придумали игру: она входила в него, будто в кокон или футляр, и они стояли неподвижно, стараясь слиться в единое существо с двумя головами, одна над другой. Они делали это перед зеркалом в коридоре. В том, как она исчезала в нем, а потом выходила наружу, или его лицо выплывало из наташиных черт и полностью заменяло ее собой, было что-то завораживающее.

Увидев в очередном ярком сне, как он гладит и обнимает Наташу, Егор почувствовал беспокойство. Он помнил, с каким презрением Адвеев отозвался о неудачниках, покупающих искусственных кукол. Егора покоробили слова священника, ни о чем таком он не думал. Он тоже не одобрял развращенных любителей "медицинских" роботов и не собирался становиться одним из них, однако не решился тогда возражать. Чужие мнения на темы морали для него значили мало, но сон явно указывал на возможную опасность. Хорошенько поразмыслив, Егор решил, что следует одеть Наташу.