Страница 9 из 19
В гостинице - здесь это называлось "пансион" - ребята сняли два двухкомнатных номера, отдельно для Семёна и отдельно - для его спутницы; о том, чтобы поселиться в одном, разумеется, не могло быть и речи. Они и без того всю дорогу ловили на себе недоумённые, порой осуждающие взгляды: молодой человек и барышня столь юного возраста, путешествующие вдвоём, без сопровождения взрослых - это воспринималось добропорядочными британцами как скандальное нарушение правил приличия. Спасал статус приезжих из дикой Черногории - чего ожидать от невоспитанных аборигенов? Странный акцент, дурные, по меркам чопорной викторианской Британии манеры - кому ещё, скажите на милость, придёт в голову таскать на поясе страховидный тесак в обшарпанных кожаных ножнах? Сёмка, как мог, отбрыкивался от экзотического аксессуара - лучше бы револьвер дали! - но инструктор, готовивший группу "Алеф" к переброске настоял. По его словам выходило, что мужчины из рода черногорских господарей не выходят за порог без верного гайдуцкого ножа.
Сёмкин костюм - кургузая суконная курточка и нелепые шаровары, заправленные в кожаные приспособления на медных застёжках, называемые "крагами"; их полагалось носить поверх башмаков. Г.П. объяснил, что это так называемый "охотничий" стиль, приправленный, с учётом разработанной для ребят легенды, черногорским колоритом. Пресловутый ножик полагалось носить заткнутым за широкий пояс-кушак из плотного тёмно-бордового шёлка; чтобы надеть такой аксессуар, надо было обернуть его вокруг талии несколько раз, при этом владелец кушака вертелся волчком, подняв руки, а добровольный помощник стоял в другом углу комнаты, держа конец шёлковой полосы натянутой, чтобы не образовались ненужные складки. Потом свободный конец, украшенный золотой кисточкой, следовало особым образом заткнуть за намотанную вокруг пояса ткань.
Светлане приходится носить дамское платье викторианского стиля, - башмаки, подвязки, корсет, многослойные юбки и уйма разнообразных штучек, в которых сам чёрт ногу сломит. Мальчик подозревал, что спутница люто завидует его удобному и практичному костюму - особенности дамского гардероба вполне позволяли заподозрить местных кутюрье в садистских склонностях. Сёмка с опозданием сообразил, что истинная причина того, что его спутница огрызалась всю дорогу от Портсмута до Лондона - именно в деталях её туалета, который женщине, привыкшей к удобной одежде двадцать первого века напоминали пыточные приспособления. К концу дня Светлана напоминала разъярённую до состояния невменяемости сиамскую кошку, готовую вцепиться когтями в физиономию за косой взгляд.
Но ничего, думал Сёмка, это всё переживаемо - и смог, и неудобная одежда. Главное - они в Лондоне, и точно знают, что надо делать. Сущие пустяки, если вдуматься - отправиться завтра вечером на Сент-Джеймс стрит, зайти в дом номер тридцать семь и спросить примерно следующее: "Где у вас тут собираются обедать сэр Рэндольф Черчилль и сэр Артур Худ? Нам, видите ли, непременно надо послушать, о чём они будут беседовать". И постоять четверть часика за портьерой, которую укажет предупредительный лакей аристократического клуба "Уайтс"...
Шутки шутками - а делать-то что? Никакого "Элементарно, Ватсон", пока в голову не приходило. Оставалось махнуть на всё рукой и надеяться, что правило "утро вечера мудренее" действует и в столице Британской Империи. Будет утро, будет овсянка на завтрак (или это тоже выдумки авторов романов об английской жизни?), и, может быть, рассеется, наконец, этот туман...
"А что, если завтра, - прикинул Семён, - взять да и отправиться прямо с утра, по известному всему миру адресу?" Ведь Конан Дойль уже публикует рассказы о Шерлоке Холмсе; если верить знаменитому писателю, великий сыщик живёт сейчас один - его неизмный спутник и жизнеописатель женился и съехал с Бейкер Стрит. Куда было бы проще - деньги есть, предложить Холмсу щедрый гонорар, сочинив предварительно эффектную историю в стиле "Скандала в Богемии" - глядишь, мастер дедуктивного метода и поможет группе "Алеф" справиться с головоломной задачкой? Жаль только, Холмс - персонаж вымышленный, а доктор Джозеф Белл, с которого Конан Дойль списал своего героя, вряд ли возьмётся за столь сомнительное поручение.
"Постойте-постойте, что-то в этой мысли есть!" От волнения мальчик вскочил с постели и забегал по комнате. Что они знают о Шерлоке Холмсе? Дедуктивный метод... химия, скрипка... Вот оно - великий сыщик вовсю пользовался услугами целой армии малолетних помощников - уличных мальчишек, газетчиков, чистильщиков обуви, рассыльных. Рассыльных, конечно же! Они здесь при каждой лавочке, при каждом магазине - готовы доставить на дом любую покупку, которая не помещается в кармане покупателя. Кроме того, есть особая категория рассыльных - мальчишки и молодые люди в форменных куртках, лампасных брюках и смешных круглых шапочках с номерами. Этих можно возле отеля на улице, или в конторе, занимающейсяся курьерскими доставками. Рассыльный передаст документы, доставит посылку, букет цветов даме, конфиденциальную записку. Он безлик, его не замечают до того момента, пока не придёт время давать чаевые - но именно поэтому его и пускают куда угодно. Конечно, в сам клуб рассыльному вряд ли позволят войти, предложат передать через местного швейцара, но если придумать что-нибудь убедительное, вроде "велено непременно лично в руки"...
Ладно, пора спать. А завтра посмотрим.
VI. Семён Воскресенский, студент
21 век, Подмосковье,
Лицей Экспериментальной Истории.
Утро вечера мудренее.
- Ладно, Сём, давай расходиться. А завтра посмотрим, что дальше...
Светка отчаяно зевала, да и меня неудержимо клонило в сон. День получился длинный и на редкость насыщенный; мы вернулись в Лицей затемно, и всю дорогу бурно обсуждали прогулку по озеру. Г.П. охотно поддерживал разговор, но неуклонно пресекал наши попытки выяснить, зачем, собственно, была затеяна эта эскапада.
После ужина мы устроились на диване в малом холле на втором этаже; разговор вертелся вокруг той же злободневной темы - к чему нас готовят? Экспедиция в конец девятнадцатого века? Тогда как объяснить сегодняшнее происшествие? Или всё же нам предстоит работать в самом начале царствования Петра? Но зачем тогда нас вторую неделю пичкают сведениями о восьмидесятых годах позапрошлого столетия?
В итоге, мы так ни до чего и не договорились. Спать хотелось зверски; на часах была уже половина первого ночи, когда мы покинули библиотеку и направились к своим домикам. В кампусе ЛЭИ студенты жили не в многокомнатных общежитиях, а в уютных коттеджиках на четверых, рассыпанных в парке за учебным корпусом. У каждого из нас в таком домике своя комната; кроме того - общая гостиная, ну и прочие удобства.
Мы мало общаемся с однокашниками, почти не видим таких же как мы, будущих Проводников. И, уж конечно, понятия не имеем, чем они занимаются в рамках своих "индивидуальных программ". Общеобразовательные уроки не в счёт - обычные студенты (их куда больше, чем будущих "времяпроходцев") понятия не имеют о том, что творится за кулисами Лицея. Для них ЛЭИ - обыкновенная, хотя и очень дорогая элитная школа. Даже название держат в секрете - на доске, на фасаде учебного корпуса, значится "Лицей экономической истории".
Насколько я понял из рассказов Г.П. лицей-прикрытие тоже играет немаловажную роль. Когда-нибудь его выпускники займут высокие государственные посты, продвинутся в бизнесе - Институт Экспериментальной Истории заранее готовит будущих лоббистов. Впрочем, они уже есть - иначе, как удалось бы спрятать Лицей под крышей солидного президентского фонда?
Обо всём этом мы, разумеется, помалкиваем: стоит проболтаться непосвящённым, хоть в Лицее, хоть за его пределами - и всё, прощай картера Поводника. Нас последовательно отучают от излишней болтливости и от неуместного любопытства.