Абиссинские каникулы-1

Я захлопнул рот - так, что зубы стукнули. Эти хронофизические дебри наводят на меня тоску. Не понимаю я их, и вообще - мы этого ещё не проходили!

Светка поджала губы и вскинула голову. Лицо её стало упрямым - я хорошо знал это выражение.

- Знаете что, Григорий Петрович? Всё это сильно смахивает на задание из сказки. Из русской народной, про Ивана-дурака: "поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что".

Г.П. улыбнулся - на этот раз беспомощно, без тени иронии - и развёл руками:

- Ты права, девочка. Так оно и есть.

IX.

1888 г., Англия, Лондон.

Сент-Джеймс стрит

Стучите, и вам откроют.

- Погоди, Свет... - прошипел мальчик. - Я сейчас подойду и попробую с ним поговорить, а ты понаблюдай издали, что ли...

Светлана кивнула - она не понимала, что затеял её спутник, но спорить не стала. Не до того.

Ребята проследили за рассыльным от клуба White"s до площади Ватерлоо. Сёмка сразу заприметил стайку подростков в характерной униформе и дурацких номерных шапочках. Они сгрудились возле памятника маршалу Клайду - у основания невысокой колонны, под которой расположилась скульптурная фигура - Британия, сидящая на льве. Видимо, здесь у рассыльных было нечто вроде биржи - пока Сёмка наблюдал, к ним подошло трое человек, и после короткой беседы с клиентом, один из рассыльных срывался с места и убегал. Тот, с номером "двенадцать", с Сент-Джеймс стрит пока никуда не делся - присел на бордюр у передних лап льва льва. Похоже, у рассыльных был установлен порядок: когда подходил очередной клиент, к нему тут же подбегал тот, чья очередь подошла и договаривался от работе. Сёмкин "подопечный пока отдыхал - видимо, его очередь была далеко.

Когда Сёмка приблизился, навстречу ему вскочил щуплый чернявый паренёк с латунной цифрой "девять" на бордовой шапочке. Но мальчик заранее продумал, что делать - замотал головой, каркнул с чудовищным акцентом: "Нет! Нон! Найн!" - и ткнул пальцем в "двенадцатого".

Чернявый пожал плечами и слинял. За Сёмкиной спиной захихикали другие рассыльные - потешались над забавным иностранцем. Затребованный "двенадцатый номер" подошёл, изо всех сил пряча ехидную ухмылку - с клиентом надо держаться почтительно, иначе не видать чаевых.

А придумал Сёмка вот что. В "Дебре" подробно описывалось пари, заключённое вчера в White"s. Двое джентльменов поспорили о достоинствах прогулочных паровых катеров, на которых им довелось прокатиться в прошедший уикенд. Спор было решено разрешить, устроив гонку по Темзе. Сказано - сделано; за владельцами катеров послали, обговорили условия состязания, назначили распорядителя и, как водится, сделали соответствующую запись в клубном фолианте, специально предназначенном для таких целей. К назначенному часу и участники пари вместе с распорядителем и компанией любопытствующих отбыли к Вестминстерскому причалу, откуда должна была стартовать гонка.

Примечательного в данном пари не было ровным счётом ничего, если бы не сумма. Три тысячи фунтов - это очень, очень солидно даже для White"s! А потому, многие из тех, кто не пожелал никуда ехать, тем не менее, живо интересовались исходом состязания. Для этого они даже приехали в White"s много раньше обычного времени - в середине дня, и ожидали там новостей. Распорядитель гонки должен прислать рассыльного с известием, как только определится победитель.

"Дебре" сообщал, что рассыльный прибыл в клуб ровно в 15.23, о чём, конечно же, была сделана запись в книге. Сёмка поглядел на часы - стрелки показывали 14.05. Посланец с сообщением об исходе гонки прибудет на Сент-Джеймс стрит через час двадцать. Обычно рассыльных в White"s не пускают дальше двери чёрного хода: письма, пакеты и прочее полагалось передавать через швейцара. Но на этот раз от правил отступят; мало того, рассыльного в библиотеку, где джентльмены, ожидающие сообщения об исходе гонки, сначала прочтут записку, а потом расспросят его самого - как свидетеля. Это было подробно описано в "Дебре", и у Сёмки не было никаких оснований не доверять такому солидному источнику.

Оставался сущий пустяк - уговорить рассыльного уступить на пару часов свою форму. И сделать это будет непросто - что бы ни задумал клиент, рассыльный, согласившийся на такую авантюру, рисковал лишиться места.

Рассыльного за номером двенадцать Билли - простое английское имя, подумал Сёмка. Узнав, что хочет иностранец, Билли поначалу наотрез отказался, но, увидев в руках клиента жёлтый кругляш, призадумался - и снова отрицательно помотал головой. Сёмка пропустил между указательным и большим пальцами вторую гинею. Билли вспотел. Сёмка чуть помедлил и добавил третью, а потом и четвёртую.

Ого, как вспыхнули глазёнки! Интересно? Ещё бы - вряд ли простому пареньку хоть раз в жизни пришлось держать в руках одну из тех монет, в которых традиционно исчисляется стоимость особых, элитных товаров и услуг - например, предметов искусства, яхт, драгоценностей, скаковых лошадей и редких антикварных книг. С 1817 года гинеи официально выведены из обращения, их заменили золотые соверены - но название осталось, традиция есть традиция. Может, лондонский рассыльный и не разбирался в подобных тонкостях - но номинал гинеи, двадцать один шиллинг, был ему прекрасно знаком. Тяжкий служебный проступок мог принести Билли ни много ни мало, восемьдесят четыре шиллинга - жалованье и чаевые рассыльного за четыре месяца беспорочной службы.

А ещё - малый наверняка успел оценить увесистость мешочка, который Сёмка извлёк из кушака (черногорский колорит, а как же!). Увидев, как алчно уставился на кошель рассыльный, мальчик поспешно спрятал деньги и выругался про себя - не стоило открыто светить свои богатства. Да, кончено, центр Лондона, закон-порядок, констебли - но очень уж подозрительно забегали у Билли зрачки...

- И ещё одна... две гинеи - добавил Сёмка. - Вы, молодой человек, только что были в клубе White"s? Получите сверх условленного ещё две гинеи, если подробно расскажете, с кем там говорили и как при этом себя вели. Но условие - эти деньги я отдам после того, как выйду из клуба - хочу убедиться, что вы меня не обманули.

- Конечно, сэр.. простите, не знаю вашего имени! - зачастил пройдоха. - Я вошёл с чёрного хода, как было велено - чтобы передать пакет мистеру Фёргусу. Это шеф-повар клуба... нет, с швейцаром не знаком, имени его тоже не знаю. Пришлось четверть часа дожидаться в прихожей, пока швейцар относил пакет. Да, сразу за дверью, под лестницей чёрного хода. Зато потом швейцар дал тапенс* на чай. Что? Нет, в White"s раньше ни разу не посылали, это в первый раз. Да, слышал, конечно, и немало - да и кто не слышал? Нет, обычно в клубах в это время дня никого не бывает, но кто знает - я ведь не прошёл дальше лестницы... Конечно-конечно, никому ни слова - и пусть мистер хорошенько повеселиться. Дураку ведь ясно, что дело пахнет отменной проказой. Ах, пари! Тогда, тем более, всё понятно. Удачи, мистер... откуда вы, из Черногории? Где-то рядом с Турцией? Нет, не слыхал, но всё равно - удачи!"

*# Тапенс - монета в 2 пенса.

"Вот так, - думал Сёмка Воскресенский, шагая прочь. - Это Лондон, джентльмены. Здесь все, даже рассыльные привыкли к экстравагантным выходкам состоятельных чудаков. Даже если этот чудак - иностранец четырнадцати лет от роду. Пусть чудит, лишь бы было чем заплатить за свои чудачества. Конечно, Билли по всему Лондону разболтает о забавном то ли турке, то ли греке, который взялся на пари проникнуть в клуб White"s. Ну и пусть - хуже от этого не будет. Наоборот, на случай провала сработает на легенду - Сёмка уже решил, что будет отвечать, если его схватят и передадут полиции. В худшем случае, заплатит штраф...