Страница 57 из 74
-Причём тут чукчи?! - возмутился я. - Ты ещё о северо-американских индейцах вспомни!
-Всё, молчу!
-Так вот... По сравнению с первой группой индивидуумов строители, полярники и аграрии не в счёт.
-А писатели, философы, композиторы и мастера игры на волынке?
-Ты у меня сегодня договоришься!
-Молчу, молчу...
-Но суть истории совсем ни в этом. Так вот, как-то, когда я шёл на работу в отвратительном настроении духа по осенней и стылой грязи под моросящим дождём, рождаемым холодным и мутным небом, неожиданно подбежала ко мне Ира и радостно произнесла:
-Саша, я беременна!
-И что ты ответил!?
-Ничего я ей не ответил!
-Как!?
-Промычал что-то непонятное и равнодушно пошёл дальше. И больше Иру я не видел.
-Как?! - ужаснулась Наталья.
-Вот так. Что ей, врачу, сделать аборт. И денег не надо. Коллеги всегда выручат. Ну, и отсутствие любви с моей стороны сыграло роль. И мой эгоизм, и равнодушие и скорбное бесчувствие. Вот так.
-Ну, ты и негодяй! Ты убил своего ребёнка?! Как так можно было поступать с женщиной, которая любила тебя!?
-Да, согласен. Мерзавец я конченный! Подонок! Данный поступок не даёт мне покоя уже тысячи лет. Мне очень и очень стыдно.
-Ну, не такой уж ты подонок и мерзавец, если тебе очень стыдно.
-Но, это только один маленький эпизод из моей никчёмной жизни. Хочешь ещё каких-либо откровений?
-Нет, нет! Не хочу!!! Хочу услышать твою Седьмую Симфонию! - Наталья судорожно сделала из неожиданно появившейся бутылки коньяка огромный глоток. - Пойдём искать рояль или пианино. Немедленно!
-Хорошо. Но перед этим я хочу прочитать тебе моё любимое стихотворение. Принадлежит оно перу Мигеля Отеро Сильва.
-Кто это такой?
-Венесуэльский поэт.
-Внимательно слушаю.
"Когда я умру и стану деревом,
когда мои кости растворятся
в праматери нашей - земле,
когда от тебя останется
только белая роза,
вобравшая в себя сок твоей жизни,
и ветер развеет дыхание нашего поцелуя,
когда наши с тобой имена
станут для всех пустым звуком,
на который не откликнется даже эхо,
жизнь твоя продолжится
в этой прекрасной розе,
жизнь моя продолжится
в листьях этого дерева,
наша любовь продолжится
в шелесте этого ветра".
-Красивое стихотворение, - задумчиво произнесла Наташа. - Жаль, что перевод его не рифмован.
-Ничего, я исправлю этот недостаток. Вспомню молодость, - легко усмехнулся я.
-С нетерпением буду ждать твоей версии.
-Ладно, пойдём искать пианино или рояль. Пока я смогу выразить себя только в музыке.
-И то весьма неплохо.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.
По моему разумению, правила доброго поведения,
суждения об истине и лжи запутанны и невнятны. Мне в них
не разобраться.
Чжуан-цзы.
Мы с Натальей сидели на берегу моря в очередном уютном ресторане, задумчиво созерцали бесконечную чёрную, загадочную, волнующую и чуть зловещую гладь, которая безбрежно расстилалась и как-то странно расслаивалась перед нами. Мы ели великолепных трепангов, периодически сдабривая их лимоном и каким-то весьма неплохим китайским соусом. И всё это великолепие мы запивали не менее великолепным пивом. Наташа лихо орудовала палочками. Я, как всегда, спокойно, с достоинством и, не суетясь, пользовался вилкой или руками, как и полагается настоящему патриоту и десантнику.
-Скажи, пожалуйста, - спросил я. - Недавно ты заверяла меня, что не терпишь мексиканскую кухню в связи с тем, что она острая. Но сейчас ты лихо поглощаешь довольно острых трепангов, или как они там по-другому называются.
-Ну, типа, морской огурец или кикимария какая-то, - беззаботно ответила Наталья. - А, вообще, то, трепанги - это несколько видов голотурий, обитающих на мелководье океана.
Я не донёс вилку до рта и был поражён данной сентенцией до такой степени, что лихорадочно проглотил стакан с водкой, не ощутив весьма ожидаемых последствий сего действа.
-Любимый, не пей так много, умоляю! - всполошилась Наталья. - Тебе же ещё играть!
-Играю я только в нетрезвом виде, - раздражённо буркнул я. - Об этой моей специфической особенности знает уже весь мир! Почему-то именно так распорядился сам Чёрный Человек!
-Хорошо, хорошо... А кто же он всё-таки на самом деле такой, этот тип? Ты думаешь, что я поверила в версию о Господе Боге?
-А откуда у тебя такие знания об этих моллюсках, или кто там они? - ушёл я от ответа на довольно прямой, но очень тяжёлый вопрос.
-Я, вообще-то, врач, а значит и биолог в некоторой степени.
-Ладно. Вернёмся к теме.
-Какова она?
-Недавно ты решительно заявила мне, что категорически не терпишь острую пищу, а сейчас с удовольствием поглощаешь этих трепангов, которые, довольно остры и перчёны.
-Меняются времена, меняются вкусы и даже нравы. А кроме этого, на столе присутствует весьма недурственное, холодное, слегка сладкое китайское и вьетнамское пиво, которое очень неплохо сглаживает перчёный и солёный вкус трепангов.
-Согласен.
-Одно не пойму.
-Что?
-Зачем ты заказал водку?
-Она тоже весьма неплохо идёт под трепангов. Даже успешнее, чем пиво. Трепанги и водка - вещи вполне сопоставимые и совместимые. Это как водка и солёный огурец, или помидор, или мочёный арбуз, а тем более бочковой, ядреный и хрустящий груздь, постанывающий от предчувствия грядущего поглощения его истинными гурманами и настоящими эстетами. Когда тебя поглощают с настроением, упоением, благодарностью и восторгом, то ничего не жаль, на всё наплевать и можно с радостью умирать.
-Вот это ты завернул! Вот это да! Ну, ну... - усмехнулась Наталья.
-И ты подчас заворачиваешь такое!
-Согласна. Ладно... А ты знаешь, как ни странно, а вот настоящего бочкового солёного груздя я ни разу в жизни не пробовала. Всё какие-то китайские или вьетнамские маринованные подделки. Интересно, какой у него вкус, у истинного, солёного и крайне патриотично настроенного сибирского груздя?