Страница 30 из 74
-Вопрос почти решён.
-Как это почти?! Сколько может длиться это бесконечное почти?! - панически заорал Аристарх.
-Искомая женщина уже висит в петле и дёргается в судорогах, испытывая непереносимые муки, - сурово и мрачно произнёс я, зайдя в туалет и лениво стоя над унитазом.
-О, Боже! Ну вы и садист, ну, вы и подлец, ну, вы и самая конченная сволочь! - заверещал Аристарх. - Сделайте что-нибудь! Вы же обещали не трогать эту женщину! Вы же психологически овладели ею?! Зачем же я перечислил деньги?!
-Я передумал. Я её тронул. Так надёжнее. Что конкретно мне следует сделать сейчас?
-Ну, киньтесь на неё, придавите массой тела, прекратите невыносимые мучения!
-Хорошо, уже накинулся.
-Почему накинулись, а не кинулись? Это два разных понятия!
-Честно говоря, не хотел травмировать вашу нежную психику, но я бросился на вашу тёщу, как лев на антилопу, своим весом помог успешному перелому шейных позвонков. А, кроме того...
-Что может быть, кроме того!? - видимо забился в страшных и безнадёжных судорогах, и в полной истерике Аристарх.
-Ваша уже почти мёртвая тёща, дёргаясь в жесточайших конвульсиях, испытывая непереносимые и долгие мучения, испустила напоследок поток мочи и обкакалась. Вот так. Увы... - скорбно произнёс я. - Бывает... Лес рубят, хвоя, щепки и шишки летят. Придётся делать генеральную уборку в подвале. За ваш счёт, кстати.
-Боже мой! - заорал мой приятель, и тоже, видимо, описался и обкакался, а потом, очевидно, потерял сознание и отключился, а возможно и умер.
Ну, что же... Смерть - это последнее и наиболее комфортное прибежище для тех, кому нет покоя в этом суетном, мечущемся, но всё-таки прекрасном мире. Эх, не успел я сообщить Аристарху, что насчёт повешения Натальи я тонко и цинично пошутил. Вернее, пошутил я не тонко, а скорее грубо, и шутку не довёл до конца, то есть, не уведомил контрагента вовремя о том, что я шутил и хохмил, но не беда. Ну, неудачно пошутил. Что же. Бывает... Да, надо меньше пить.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
Не действуй против Божества влюблённых!
Какое бы ты средство не привлёк,
Ты проиграешь битву, будь уверен!
Данте Алигрели.
Я снова лежал между великолепными и стройными ногами Наташи и неторопливо, со смаком и с экстазом целовал то завораживающее, ароматное и волнующее естество, что находилось между ними. Это было идеальное место. Нет, сакральное, магическое! Никаких волос. Ни в коем случае! Только не это! Малые и большие половые губы и пространство подле них были девственны, как у двенадцати или четырнадцатилетней девочки. Я осуществлял движение языком так трепетно и филигранно, что получал от этого священного действа, как ни странно, большее удовольствие, чем испытывала его женщина в данный момент.
Наташа с нетерпением ждала неумолимо и всё ближе, и ближе приближающегося, но всё так и не наступающего, и не наступающего оргазма, который должен был взорвать её мозг, возможно, навсегда. Женщина то стонала, то сжимала, то разжимала ноги, судорожно вздрагивала, металась по мокрым простыням. Она была поглощена сексуальным безумием до такой степени, что не обращала никакого внимания на реальную действительность в виде беспрерывно вибрирующего мобильного телефона. А зачем, собственно, обращать на неё какое-то внимание?! Реалии, конечно, никуда не исчезнут. Но эти невыносимо сладостные ощущения, что были до них и после них, многого стоят! Очень многого... Влюблённым - вся Земля и вся Вселенная!
Наталья, наконец, была поглощена бешенным оргазмом, задрожала, затряслась, как в лихорадке, закричала, вернее, заорала, а потом затихла удовлетворённо. И стало так мирно и спокойно вокруг, а, прежде всего, на душе. Всегда бы так, и никак иначе...
-А ты знаешь, ведь я должен был тебя убить, - осторожно и явно не вовремя произнёс я.
-Знаю.
-Что!? Как!? Почему ты об этом знаешь!?
-Ты, вообще-то, представляешь, кто я такая?
-Ну, мать юной жены Аристарха, конченной алкоголички и наркоманки, находившейся до некоторых пор в глубокой депрессии, которая, бедненькая и неприкаянная, выбросилась с тридцатого этажа, не вынеся всяких там ужасных душевных мук и невыносимых психических страданий, - снова осторожно произнёс я.
-Что ты зациклился на этом тридцатом этаже?! На самом деле якобы моя дочка была выброшена Аристархом с двадцатого этажа!
-Почему "якобы?", - мгновенно протрезвел я и на всякий случай спешно осушил стограммовый стакан с довольно неплохим коньяком, который обещал мне приход нирваны через несколько мгновений.
-Больше не пей! - возмутилась Наталья и строго, и очень задумчиво посмотрела на меня. - Я сегодня ещё жажду ощутить твой трепещущий член внутри себя. И неоднократно!
-Да, не волнуйся ты так! Встрепенётся мой член весьма могуче и не раз. Речь сейчас идёт о другом. Совершенно о другом!
-И о чём же?
-Ты кто такая на самом деле?
-Меня зовут Наташей.
-Так... Почему твоя дочка была выброшена Аристархом с двадцатого этажа, "якобы"! Ничего не пойму! Почему "якобы"? Это самое любимое мною слово и несёт оно очень важный для меня, непередаваемый словами и эмоциями, и крайне мистический и магический смысл. Проясни ситуацию.
-А почему данное слово тобой так любимо?
-От темы не уходи, но я объясню.
-Ну, ну?
-Слова "якобы", как и "авось" существуют только в русском языке, и ни в каком оном. А я истовый и глубокий Патриот!