Иштар Восходящая

Очень интересна в этой связи загадка орального садизма. Исходя из буквального прочтения фрейдовских теорий, такого в принципе быть не может, так как только у анального типа личности неприятные ощущения от приучения к туалету рождают ответную жестокость в будущем, оральным это не свойственно. (Слово petard (петарда), устаревшее название бомбы, однокоренное со словом fart (т. е. испускать газы), соответственно, мы можем себе представить армейский тип мышления как постоянный поиск чего-нибудь эдакого сверхмощного, способного свалить с ног кого угодно, как в старых шутках, когда, испуская газы, убивали на месте). Соглашаясь с Фрейдом, хотя он здесь слегка дает волю воображению, оральный садизм может происходить от каннибалистических фантазий грудного ребенка. (Кстати, мы ведь даже в зрелом возрасте, охваченные страстью, говорим: «Так бы и съел тебя всю»). Эта тема очень близка легендам о вампирах и оборотнях, существующим чуть ли не с неолита и получившим второе рождение, когда Голливуд начал извлекать коммерческую выгоду из этих образов. Было бы довольно наивно предполагать, что нет в Америке — да и в любой другой стране, где транслируется голливудская продукция — такого ребенка, который бы не знал страшных историй о том, как укушенный оборотнем сам становится оборотнем, начинает питаться человеческой плотью, находясь под влиянием полной луны (символа богини-матери, между прочим), и как другие наши очаровательные друзья, вампиры, восстают из могил, чтобы напиться теплой живой крови.

Эрнест Джонс еще в 1910 году посвятил этим легендам свое первое психоаналитическое исследование, указав, в частности, на странную, двойственную симпатию или даже сострадание к этим существам, выраженные во фразе: «Они не властны избавиться от того, кем стали»; мы крайне редко вспоминаем эти мудрые слова, видя наших человеческих недругов на войне либо в других подобных ситуациях. Факт состоит в том, что мы гораздо чаще идентифицируем себя не с жертвами этих чудовищ, но садистски соотносим себя с самими монстрами — что особенно заметно проявляется у детей. Так называемые «оральные» монстры доводят до крайней точки те импульсы, которые бессознательно появляются у нас во время орального секса, но подавляются из-за социальных табу или сопереживания партнеру, ведь мы только говорим «Я бы съел тебя всю», ограничиваясь на самом деле нежными покусываниями и поцелуями. Американский исследователь эротики Гершон Легман пишет, что мужчины презирают женщину, которая чересчур увлекается фелляцией, подчеркивая ее неполноценность: «Она только сосать и умеет» — скажут о ней, приятно проведя время. Легман считает, что здесь речь идет о подсознательном страхе того, что фелляция может перерасти в настоящий оральный садизм. Подобным же образом многие женщины разрешают мужчинам оральные ласки в значительной степени потому, что мужчина нуждается в подтверждении своей любовной неотразимости; они бы наслаждались ими еще больше, если бы не необъяснимая боязнь, что в какой-то момент мужчина вцепится зубами в их плоть и начнет рвать ее. Общеизвестно, что оральный секс приносит истинное и полноценное удовольствие людям, которые вместе уже давно и научились полностью доверять друг другу.

Один анекдот из книги Легмана Смысл пошлых шуток будет здесь очень кстати. Одна озлобленная особа, которой всю жизнь не везло с мужчинами, додумалась до изощренной и чисто женской мести. В своем доме она соблазняла женатых мужчин, удовлетворяла, пока они все еще были одеты, а потом сплевывала семя прямо на брюки: «Попробуй объяснить это своей жене, ублюдок!». Один достойный джентльмен, профессор, услышав об этом, позволил себе повестись на ее уловки. Когда она закончила представление, он спокойно встал, снял испачканные брюки, достал другую пару из своего портфеля, переоделся, надел шляпу и удалился.

Эта брезгливость перед оральными актами, которая и придает негативный оттенок слову «сосать», отражена в нетленных надписях вроде «Том сосет», «Сьюзи сосет», «Копы сосут» и так далее. В 1960-е такие граффити приобрели политическую окраску, повествуя всему миру, что «Джонсон сосет», и появлялись они в любых местах, где собирались радикалы. Норман Мейлер вспоминал, что видел во время большой антивоенной демонстрации в 1967 году на стене Пентагона надпись «Пентагон сосет»; по его словам, даже если солдаты обычно презирали пацифистов, то тогда они определенно и даже с радостью разделяли настроения протестующих. Выражение же «Армия это как косяк с марихуаной — чем глубже затянешься, тем больше получишь» вообще получило немалую популярность среди надписей в туалетах.

В итоге все эти игрушки превратились в многочисленные пародии, среди которых наиболее памятна «Дракула сосет», интересная тем, что в этой шутке выражена ярко представленная в фильмах 60-х годов сексуальность вампиров и их незабываемо чувственный укус в шею. Первым этот момент подметил режиссер Роже Вадим в своей сложной, декадентской работе «Кровь и розы». Странноватое творчество Романа Полански поставило здесь логическую точку: в пародийном фильме «Бесстрашные убийцы вампиров или Извините, ваши зубы в моей шее» у одного из героев-вампиров сын обладал открыто гомосексуальными наклонностями, а другой, вампир-еврей, был абсолютно равнодушен к распятию. Бела Лугоши Фрейд понял тоже вполне для себя традиционно и, по его мнению, «„Дракула“ Тода Браунинга» насыщен многочисленными тайными и явными сексуальными извращениями.[5]

Последняя надпись, которую вполне можно увидеть на каком-нибудь значке, снижает негативное значение слова «сосать» до полного абсурда, информируя нас с бесстрастной биологической точностью: «Дети сосут».

Глава 3. Закрытая грудь

Однажды несколько юношей («братьев»), длинноволосых и бородатых, обрабатывали поле, рядом с ними трудились несколько молодых девушек («сестер»). Одна из них, в свободном платье с низким вырезом, наклонилась и позволила одному юноше случайно увидеть свою грудь. Позже в тот же день этот юноша пожаловался пастору на сестру, будто она уличила его в плотских желаниях… Вечером сестры собрались на особую встречу и старшие из них объяснили, что женщинам заповедано было одеваться так, дабы не открывать ни один волнующий изгиб их тела.

Поверьте, это не внезапный скачок в мрачное средневековье с помощью машины времени, а вполне вероятный эпизод из жизни коммуны «Иисусовы безумцы», существующей сейчас в Соединенных Штатах, невзирая на полет человека на Луну, Чарльза Дарвина и Галилея. Это, кстати, не единственный прецедент. В 1920-х годах все наше общество прошло через попытки запрета женской груди, ликвидации ее образа из культурного контекста вообще; хуже этого несчастным женщинам приходилось действительно только в средневековье.

С психологической точки зрения, корни такой фобии выявить довольно легко. «Анальный тип человека» у Фрейда (соотносимый с понятием «авторитарной личности» в социо-психологии Эриха Фромма) отражен в укоренившемся еще с глубокой древности стыде при отправлении естественных нужд. Такое же смущение сопровождает и другие акты телесных проявлений, таких, как сексуальное вожделение, несдерживаемая радость по любому поводу, громкий смех и плач, привычка обниматься (будь то щенки, котята, пухлые детишки или взрослые любовники) и беспричинный гнев. (Эдгар По в рассказе «Бочонок амонтильядо» описал, напротив, гнев как продуманное и холодное средство мщения). Большинство из нас стесняется привычных функций саморегуляции организма, (этого «Призрачного Капитана» Фуллера), особенно выделительных вроде мочеиспускания, мастурбации, видимых признаков беременности и, конечно, кормления грудью. Крайние анальные типы известны своими пищевыми фобиями: они, к примеру, не переносят молоко, пудинг из тапиоки и всегда мнут овощи или что-либо другое, что напоминает им о детстве.

5

Читателям, интересующимся психологической и социологической подоплекой историй об оборотнях, я очень советую мою статью «Даже тот, кто чист сердцем: американский хоррор как традиционный жанр» в журнале «Человеческие взаимоотношения», летний номер, 1970 год.

6

Психология сегодня, декабрь 1972 г.