Чужой - Свой

Тюрин Виктор Иванович

Чужой — Свой

ПРОЛОГ

Добрым словом и револьвером

можно добиться куда большего,

чем только одним добрым словом.

Где-то сбоку коротко простучала автоматная очередь. В ответ ударило несколько отрывистых пистолетных выстрелов, перемежаемых исступленным матом. В следующую секунду все звуки перекрыл дикий яростный крик, больше похожий на звериный вой. Дикая какофония звуков, дробясь под высокими потолками старого склада, время от времени затихала, чтобы затем взорваться новой волной выстрелов и криков. Пахло порохом и кровью.

То, что сейчас происходило, не было военными действиями в горячей точке. Нет. Именно сейчас, в эти минуты, проходила завершающая стадия операции по уничтожению ядра крупной преступной группировки. Год наш спецотдел разрабатывал банду Ладана. Год тяжелейшего труда, ошибок, оплаченных кровью, разочарований и побед. И вот долгожданный финал.

Пробежав ряд стеллажей с картонными коробками, я выскочил в длинный, хорошо освещенный коридор, идущий между несущей стеной и отгороженного легкими деревянными стенками, пространства, заваленного всяким хламом, и тут же наткнулся на группу из трех человек. Увидев их, я буквально на секунду опешил, так как никак не мог предположить, что в самый разгар операции по захвату банды увижу группу преступников, стоящих на открытом месте и о чем-то спорящих. Один из троих был Ладан. Бандит, убийца, торговец людьми и оружием. Этот бандит, вместо того, чтобы забиться в темный угол, где, трясясь от страха и злобы, отстреливаться до последнего патрона, что-то яростно втолковывал двум крупным мужикам, затянутых в светлые одинаковые костюмы. На что он рассчитывал? Меня тут же заметили и взгляды всех троих скрестились на мне. Наши глаза с Ладаном встретились. Время, мысли и чувства, все, что составляет окружающий мир — все разом исчезло. Остались только он и я. Бандит вскинул руку с пистолетом, что стало последним движением в его жизни. Ствол моего автомата дернулся, выплюнув порцию свинца. Отброшенный короткой очередью бандит, упал спиной на грязный бетонный пол, широко раскинув руки. Пистолет, вылетевший из его руки, с громким лязгом ударился о ножку ближайшего стеллажа. Тело еще только успело коснуться пола, как я уже держал под прицелом автомата двух типов, которые, насколько было мне известно, в число бандитов Ладана или причастных к этому делу, не входили. Хотя я старался держать их под контролем, но мой взгляд бессознательно тянулся к трупу Ладана. К его тускло блестевшим, широко раскрытым, глазам, к кровавому пятну на груди, неудержимо расползавшемуся на белой рубашке. Слишком долгим и извилистым путем мне пришлось пройти, чтобы поставить свинцовую точку в деле Ладана.

Я так долго ждал этого момента, а когда это все-таки случилось, почему-то не испытал большой радости. Вместо нее меня неожиданно придавила усталость, сковав мои мышцы, тем самым заставив почувствовать себя до предела вымотанным. Это была своеобразная реакция на происшедшее за последнее время. Я слишком много сжег адреналина и пережил потрясений, теперь это дало о себе знать. Стряхнув с себя усталость, я для острастки вздернул ствол автомата чуть повыше и спросил незнакомцев: — Кто такие?! Что здесь делаете?!

Только я успел договорить, как "светлые костюмы" неожиданно рванули с места. Дернув ствол как можно ниже, я нажал на спусковой крючок. Я видел как пули рванули ткань на брюках одного из бегущих,… но тот вместо того чтобы рухнуть как подкошенный, продолжил свой бег, как будто ничего не случилось. Пару секунд я пытался осмыслить, что сейчас произошло, но инстинкт опера при виде убегающих преступников, заставил отключить мозги и включить ноги. Я бежал, словно во сне, без мыслей и эмоций, пока у меня за спиной не раздался легкий гул. Оглянувшись, тут же сбился с шага, резко вильнув в сторону, остановился, направив автомат на странного преследователя. Хотя запас эмоций, казалось бы, должен был исчерпаться, но когда ты видишь, что на тебя катиться, приличных размеров, шар, неизвестно откуда взявшийся, то поневоле начинаешь широко раскрывать глаза и говорить сдавленным голосом: — Не может быть.

Не успел я так сказать, как шар, обогнув меня по широкой дуге, умчался дальше по коридору, все больше набирая скорость. Вместо того чтобы дико кричать или начать стрелять ему в след, я снова побежал, теперь вслед этой непонятной диковине. Подготовка к операции, дикое напряжение последних дней, все это просто смяло во мне нормальные человеческие чувства и эмоции. Я бежал за шаром даже не задумываясь о том, что буду делать, когда догоню. Просто бежал, и все. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Вдруг шар резко сбросил скорость, расстояние между нами стало быстро уменьшаться. Сконцентрировав до этого момента внимание, только на нем, я словно очнулся, когда вдруг увидел, что перед этим чудом природы катятся еще две подобные ему диковины.

"А где те мужики? — тут же возникла мысль. — Или они…".

Додумывать я не стал, а просто перехватил автомат на изготовку, сняв с предохранителя, но что дальше делать не успел решить, так как в следующее мгновение перед первой парой катящихся шаров вспыхнула ярко освещенная арка. Это выглядело так, словно чудесным образом взяли и вырезали кусок пространства. Еще секунда и шары исчезли за этой блестящей завесой. Следом за ними, с минимальным интервалом, ушел в никуда третий, последний шар. Мне бы остановиться, обдумать происходящее, так нет, авантюрность моего характера, бесшабашность, присущие мне по жизни, кипевший в крови адреналин — все это вместе взятое, закрученное тугим узлом, заставило меня очертя голову броситься в арку, где за секунду до этого пропали шары.

TERRA INCOGNITA

Глава 1

Меня крутило и вертело, засасывая в чудовищную огненную воронку. Хотелось кричать, но страх не дал этого сделать, сжав мое горло цепкими лапами. Сделал попытку рвануться изо всех сил, но опоздал, в следующее мгновение меня затопила волна боли, сначала единая, затем она стала распадаться на сотни тысяч огненных точек. Горящий от боли мозг, что может быть страшнее! Ощущение времени исчезло, мне стало казаться, что в этом мире кроме кровоточившего комка боли, обжигающего и пожирающего меня, ничего не осталось. Неожиданно мое сознание отделилось от боли. Перед моим внутренним взором заполыхали черно-багровые языки.

"Это — боль".

Только успел осознать подобное определение, как словно прорвав невидимую плотину, меня затопило буйное море красок. Они горели передо мной, искрясь и играя всеми цветами радуги. Снова переплетаются, искрясь и разбиваясь на тысячи мелких разноцветных брызг под оранжевым солнцем. Оранжевое солнце тянет ко мне апельсиновые лучи… нет, это не солнце, это буйная, огненно — рыжая радость. Вот резко взметнулся шлейф алого гнева, чуть в стороне, мимо меня, прокрался светло-голубой страх. А это болезненно — желтая тоска…. Неожиданно все смешалось, потом схлынуло, оставив в душе умиротворение и ощущение тихого, глубокого покоя. Я грелся в них, как в лучах послеполуденного солнца. Сколько это длилось, не знаю, так как время снова остановилось, но зато пришло новое определение.

"Это — покой".

В следующий момент все опять изменилось. Окружающее меня пространство, самым чудесным образом начало переливаться вокруг меня, сливаясь в диковинные узоры умопомрачительных расцветок. Переплетаясь, они постепенно стали превращаться в гигантскую сеть, а в местах узлов начали загораться голубые огоньки. В попытке понять, что за огоньки, я потянулся к ближайшему из них, как вдруг меня захлестнул поток мыслей, образов, воспоминаний. Ощущение было похоже на холодный душ, окативший меня изнутри. Я хотел увернуться от него, чтобы вернуться в мир покоя, но усилившийся поток подхватил и закружил меня, а потом швырнул в закружившийся вокруг меня водоворот.