Страница 9 из 9
Таким образом кончил жизнь сей гнусный обманщик, который, как грозное пламя, возник из раздоров, мятежей и борения страстей, возвысился польским оружием, исчез собственным своим ничтожеством. Он не имел никакого характера и отличался от других одною подлостью. Во всем действовала Марина, а недостойный ее муж, не радея о делах, предавался одному разврату. Смерть его была чувствительна для России, как излечение тела от вредного недуга.
Марина, оставшаяся в городе, сначала не хотела верить вести о смерти самозванца; наконец поспешила сама на место происшествия и нашла изрубленное на части и обезглавленное его тело. В отчаянии она возвращается ночью в город и с факелом в руках, растрепав волосы и нарочно разодрав одежду, устремляется в толпы народа и воинов, бросается на мечи, с пронзительным воплем требуя смерти или мщения. Заруцкий с 1500-ми казаков немедленно принял ее сторону, но не мог помочь ей. Бывшие в Калуге бояре усмирили бунт и заключили Марину в темницу.
Немцевич сообщает собственноручную записку Марины[13], писанную ею из калужской тюрьмы к Сапеге, когда он подступил к сему городу:
«Спасите, ради Бога спасите, только две недели определено мне жить на свете. Возвысьте славу свою освобождением несчастной. Бог наградит вас в вечности
Марина».
Сапега не мог спасти ее, опасаясь употреблять насильственные средства, чтобы не раздражить бояр, благосклонных Владиславу, они объявили, что поступят с Мариною, как будет повелено правительством.
Между тем началась в России ужасная борьба за свободу отечества. Кто не знает всех обстоятельств сего великого подвига, покрывшего Россию неувядаемыми лаврами? Великие имена Пожарского и Минина не в одной России произносятся с благоговением.
Настала минута избавления отечества. Милые для русского сердца звуки «Святая Русь, мать Россия» повторялись со всех сторон и возбуждали все состояния к пожертвованиям крови и имущества. Все восстало для избавления общей матери, православной церкви. Напрасно некоторые писатели черными красками описывают народный характер в царствование Годунова и междоусобий. Правда, много было измены и злодеяний, но в горестные минуты народных бедствий и безначалия одни только злые появляются на поприще и свирепствуют. Смиренные, добрые граждане или молчат, или, увлекаясь кознями, скрывающимися под личиною общего блага, действуют противу своих чувств и образа мыслей, или погибают от извергов. Где же нет злых! Русский народ и в то время был добр, великодушен, мужествен; но он, как паства без пастыря, блуждал, удалялся с истинного пути, гонимый и терзаемый лютыми зверями. Тщетно Шуйский и после него слабые или недостойные бояре искали помощи чужеземной; для восстановления упадающей России хотели руководствоваться испытанною мудростию иноплеменных: сила России, ее совет находился в ней самой, в русских сердцах. Пожарский и Минин знали эту истину – и спасли отечество.
Буйный Заруцкий хотел возвыситься на развалинах ниспровергнутого благоустройства, тогда как все отдельные вожди, забыв прежние вражды, соединились под одною хоругвию отечества. Князь Димитрий Трубецкой, недруг Пожарского, добровольно подчинился ему; но Заруцкий с татарами, запорожцами и беглыми казаками свирепствовал вокруг Москвы. Наконец, угрожаемый погибелью, он бежал в Украину, освободив на пути Марину, которая, переходя из темницы в темницу, томилась в Коломне. С малым числом своих сообщников он устремился в другой конец России, в Астрахань, и повлек с собою и сына Марины Ивана. Все добрые казаки отступились от него, как скоро увидели его измену. Кручина Внуков пришел с атаманами и старшинами к князю Д. М. Пожарскому, находившемуся тогда в Ростове, и объявил желание войска служить под знаменами избавителя. Заруцкий, разорив Коломну, опустошив Рязанскую область, украинские города и устрашась посланных за ним в погоню воевод, разбил на пути некоторые слабые отряды и, прошедши степи, переправился чрез Дон – бежал в Астрахань.
Он легко овладел Астраханью. Воеводу тамошнего, князя Ивана Дмитриевича Хворостинина, казнил и жителей города угнетал налогами, поборами и предавал смерти по малейшим подозрениям. Польские писатели утверждают, будто бы Заруцкий женился на Марине, сына ее Ивана называл царем, а себя правителем государства. Он целую зиму провел в Астрахани, а высланные противу него царем Михаилом Феодоровичем бояре князь Иван Никитич Одоевский, окольничий Семен Васильевич Головин и дьяк Василий Юдин оставались в Казани. Устроив войско, воеводы двинулись к Тереку, выслав под Астрахань Василия Хлопкова с отрядом. По приближении избавителей астраханцы соединились с ними и принудили Заруцкого бежать с Мариною и ее сыном в степи на Яик (Урал). Вскоре князь Одоевский очистил Астрахань и всю низовую сторону от разбойников, а для истребления Заруцкого и его шайки послал сильный отряд, который долго боролся с ним в непроходимых степях, наконец нагнал его, осадил на одном острове реки Яика и принудил отдаться в плен с Мариною и ее сыном. Все писатели согласны, что Заруцкий, отосланный в Москву, погиб там мучительною смертью, а о смерти Марины и ее сына многие показания несогласны. Немцевич[14] говорит, что Марину утопили тут же в реке Яике (1613 г.), а сына ее удушили. В «Летописи о многих мятежах»[15] сказано, что Марина умерла в Москве, а сына ее повесили вместе с изменником Федькою Андроновым[16].
Итак, одна смерть прекратила гордые замыслы Марины, для которых она жертвовала всем: отечеством, ближними, кровными и даже женским стыдом. Неудивительно, что она могла питать высокие надежды, когда была подкрепляема польскими вельможами и воинством; но почти непонятно, как она решилась остаться в России после освобождения из Коломны и почему не возвратилась в Польшу чрез Украину. Вероятно, ложный стыд показаться в Польше в унижении удерживал ее при Заруцком, который, без сомнения, представлял ей течение дел в превратном виде. Гордость ее, высокомерие, пронырливость, разврат возбуждают омерзение, но необыкновенное красноречие, вовсе не женское бесстрашие, ничем непреклонная твердость, или, лучше сказать, упрямство, приводят в удивление. История представляет немного женских характеров, подобных Марине: природа производит их столь же редко, как грозные, опустошительные явления в физическом мире. Жизнь и смерть Марины подтверждают великую истину, что порочная душа, гоняясь за призраками счастия, не найдет никогда того спокойствия, того истинного благополучия, которые принадлежат одним только благодетелям человечества. Самое возвышение порока служит к торжеству добродетели, ибо провидение для того возносит его, чтобы в полноте обнаружить его гнусность и показать резкие противоположности с истинным величием. Лесть современников истлеет под спудом событий, и одна истина, перейдя сокровенными путями К потомству, обнаружит коварство и себялюбие, которые пред современниками прикрывались завесою добродетели.
13
«Dzieje panowania Zygmunta III». – T. II.
14
В 3-й части «DziejСw panowania Zygmunta III», где он ссылается на «Жизнь Сапеги», на Кобержицкого и Пясецкого.
15
Стр. 286.
16
В царствование царя Алексея Михайловича был казнен в Москве бродяга, называвшийся сыном Марины и первого самозванца, рожденный будто в темнице по убиении Лжедимитрия. См. «Dzieje panowania Zygmunta III», т. III, p. 63. Польский посол видел тело казненного, а французский полковник де ла Кост (de la Coste) был свидетелем казни.