Страница 37 из 55
[13]Зевес! Ужель тебе не стыдно, Что пред тобою дрянь и прах Болтает о богах обидно И судит о твоих делах? Какой ты мира повелитель И олимпийцев предводитель, Когда ты против шлюхи — пас? Размяк перед моргуньей мерзкой, Никчемной сводницей цитерской!{177} Она тебе милее нас. [14]Ей вышла от Вулкана взбучка —{178} За Марса розгами порол! Сидела на цепи, как сучка. Вулкан ей отхватил подол. Ты с ней обходишься, как с честной. Тебе про это знать не лестно! С ней нянчишься, с другими строг. Она и Трою разорила. Она Дидону уморила. Все пакости идут ей впрок! [15]Где затесалось это зелье — Там всё крапивой поросло. Настало б на земле веселье. Исчезни этакое зло! Из-за нее в Латыни смута, Приходится троянцам круто, И Турн Энею стал врагом. Из-за нее везде напасти. Она — причина всех несчастий На небе, на земле — кругом! [16]Легко ли? На меня кивает. Сама же, натворив беды, К Зевесу жалобно взывает: Мол, только-только из воды!{179} Невинничает, как Сусанна;{180} Скажите! Недотрога панна, Жила на хуторе весь век! Хоть лопни с бабкою своею — Я место укажу Энею; Богиня я! — он человек». [17]Ругни Венера не стерпела, Юнону лаять начала. Тут перепалка закипела И в свалку чуть не перешла. Богини в гневе — те же бабы И так же на уторы слабы. С досады невесть что сбрехнут. Доходит и до потасовки, Горланят, что твои торговки, Род, племя и приплод клянут. [18]«Молчите, чертовы сороки! Попутал вас, бублейниц, бес. Обеим отобью я щеки! — Вскричал разгневанный Зевес. — Не стану баб карать громами, Велю по пяткам чубуками Ударов сотню отсчитать, Чтоб мирно жили вы отныне. Уж я вас проучу, богини! Олимп заставлю подметать. [19]А ну-ка уши навострите, Послушайте, что я скажу. Молчать! Разиньте рты, замрите. Кто пикнет — рожу размозжу. Промеж латинцев и троянцев И разных Турновых поганцев Никто в побоище не лезь. Не суйся ни к кому с подмогой, Воюющих князьков не трогай! Увидим, кто сильнее здесь». [20]Юпитер смолк, моргнул бровями, И боги порскнули вразброд. Простимся тоже с небесами. Сойдем на землю в свой черед И, став на Шведскую могилу,{181} Военную посмотрим силу. Я схватку опишу сейчас. Чтоб легче справиться с работой, На юбку музе дам с охотой: Пускай пополнит рифм запас. [21]Тури отдышался, обсушился, Глотнул горелки с имбирем; Шатер покинув, петушился, Глядел на крепость сентябрем. Опять—труба! Тревога! В сечу Все ринулись врагам навстречу, Чтоб их побольше утолочь. Испробовав троян удалость, Рутулы поживились малость, Насилу развела их ночь. [22]Эней по Тибру возвращался К троянам в тишине ночной. В челне с Паллантом угощался, Усердно пил со старшиной. Он стычками с богами хвастал, Рассказывал, как всюду шастал. Чесал язык и сам Паллант. Царевич врал, как сивый мерин, Не хуже, чем сынок Венерин. К брехне имел большой талант! [23]— Ты спишь, седая царь-девица? О муза дряхлая, очнись! Прокашляйся живей, сестрица, Ко мне, беззубая, склонись И расскажи — какой там леший К Энею, конный или пеший. Пошел, чтоб Турна доконать? Ты, муза, грамоте училась, В полтавской школе отличилась. Должна всех поименно знать! [24]Я слышу бормотанье музы: С Энеем, дескать, плыл Массик,{182} Бездельник, лодырь толстопузый И здоровенный, словно бык. Отродье стеховской шинкарки, Тигренко следовал на барке. С ним сотня добрых забулдыг. Бок о бок шли дубы Аванта. Он был придирчивей сержанта: Чуть что — по спинам так и стриг! [25]Как плащ, надев свиную шкуру, На байдаке торчал Астур; Служил он лежнем винокуру И с виду был довольно хмур. Поодаль плыл Азиллас-модник, Пономарихе нашей сродник. Давно ли он таскал суму? Фортуна вмиг простолюдина Перекроила в господина. Таких чудес я знаю тьму! [26]А кто на легоньком дубочке, Раззолоченный в пух и в прах, Сидит в распахнутой сорочке С турецким чубуком в зубах? Да это — Цинарис, картежный Цехмейстер, плут, наглец безбожный. Прохвостов шайку он ведет. Не в битве, так в картежной схватке Уложат Турна на лопатки, И недруг по миру пойдет. [27]Кто в шляпе, в епанче суконной И с толстой книжкою в руках Толкует вкривь и вкось законы, Знай спорит о своих правах? Юрист из Глухова речистый, Что выбился в канцеляристы, — Добродий некий Купавон. Ища поживы не впервые. Вдобавок метя в значковые, Вступил к Энею в легион. [28]А тот беззубый, говорливый, Сухой, лядащий, как скелет, Брехун плешивый и сварливый? То выкрест, знаешь ли, Авлет. С другой недавно окрутился И за беспечность поплатился: Из жару в полымя попал. Теперь с чертовкой развязался: К Энею в войско записался, Лазутчиком на время стал. [29]Еще там было с полдесятка, Всё мелюзга и гольтепа. В таких не будет недостатка, Хоть сгинь их целая толпа. «А сколько всех, — сказала муза, — Считать по пальцам — мне обуза, Не знаю! Врать я не хочу На счетах класть я не училась, Зарубки делать не трудилась. Как было, так и лепечу!» [30]Возница в небе повернулся, Стожары выше поднялись. Кой-кто под буркой растянулся, Не все, однако, улеглись. Иные у костров искались, Другие хлюпали, плескались — Онучи мыли в тишине. Дремали вполпьяна старшины, Лежали, разметав чуприны, Кто — на боку, кто — на спине. [31]Один Эней не спал в то время И думал — как ему верней Спасти троянский род и племя? (За всех в ответе был Эней!) Как Турна, дьяволова сына, Побить, прибрать к рукам Латина И успокоить весь народ? Измучившись таким вопросом, Эней увидел перед носом Довольно странный хоровод. [32]Ни рыбы, знаете, ни раки, А словно бы кружок девчат; Ныряют, плещут, как собаки, Мяучат кошками, кричат. Эней со страху чуть не треснет! Читает в голос «Да воскреснет…», Он слышит визг и хохотню; Свалился на помост, а чуда — Давай тащить его оттуда, Кто — за полы, кто — за мотню. вернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернуться