Страница 4 из 25
«Так было всегда…»
Роуэн глубоко вздохнул.
— А если убьют нас обоих, — как бы невзначай спросил он, — тогда Аннад?..
— Нет, — устало улыбнулась Джиллер. — Я радуюсь только тому, что Аннад еще слишком мала, чтобы стать Оракулом. Если, Роуэн, нас с тобой убьют, будет призван другой человек — Тимон. Ведь его семья — следующая по старшинству в роде Оракулов.
«Тимон… Вот почему он говорил о Кристалле так печально».
Силач Джон отодвинул тарелку и встал из-за стола.
— Ну вот, — сказал он, — поели, все обсудили, а теперь за дело. Надо поторапливаться, раз на закате мы отправляемся в путь.
— Мы? — Джиллер посмотрела на него с удивлением. — Джон, но ведь ты с нами не пойдешь.
— Конечно пойду. Неужели ты думаешь, что я отпущу вас с Роуэном одних?
Джиллер покачала головой:
— Джон, это мой долг. И долг Роуэна. Тебе незачем рисковать в таком опасном деле. Абсолютно незачем.
— Это не так, — мягко возразил Силач Джон. — Ты отлично понимаешь, что если бы отец Роуэна был жив, он обязательно отправился бы вместе с вами. Хотя бы для того, чтобы побыть вместе с Роуэном, пока ты будешь заниматься избранием. Позволь мне сделать то же самое.
— Мы ведь только помолвлены и еще не успели пожениться. А теперь, быть может… — Голос Джиллер задрожал, и она отвернулась.
У Роуэна перехватило дыхание.
— Не надо так говорить, — сурово сказал Силач Джон. — Все будет хорошо. Вы с Роуэном можете ни о чем не беспокоиться. Я обо всем позабочусь.
Слова звучали обнадеживающе, но Роуэн понимал, что как бы Силач Джон ни старался, он не сможет уберечь их от того, что им суждено. Да и никому это не по силам.
В голове у него прозвучали мамины слова: «Собери все свое мужество. Будь готов к тому, что останешься один».
4. Путешествие
На закате они отправились в путь. Никто их не провожал. Лишь учитель Тимон да старая Ланн поджидали их на краю Рина, чтобы пожелать счастливого пути.
Аннад осталась жить с ткачихой Марли. С ней девочке будет хорошо. Аннад чуть не лопалась от гордости, оттого что ей вместо Роуэна доверили пасти букшахов.
— А если… — на прощание прошептала Джиллер на ухо Марли, — если мы с Роуэном не вернемся…
— Я буду заботиться об Аннад как о собственной дочери, — быстро ответила Марли. — Не тревожься об этом. Но, Джиллер, вы вернетесь. Обязательно вернетесь.
Прощаясь, старая Ланн повторила те же слова.
— Вы вернетесь, — сказала она, и ни тени сомнения не отразилось на ее сморщенном лице. — Хоть кто-то из вас. Водяные люди запоздали с посланием. Гонец сказал мне, что Хранитель уже при смерти. У них попросту не будет времени привести из Рина еще одного Оракула. Так что Тимон может спать спокойно.
— Дело не в этом, — потупился Тимон. — Если бы я мог, то по собственной воле отправился бы сейчас вместо Джиллер. Но пока она и Роуэн живы, водяные люди не признают меня Оракулом.
Ланн взглянула на Жемчужника, нетерпеливо поджидавшего их на берегу Реки.
— Да, теперь водяные люди не те, что прежде, — тихо произнесла она. — Они связаны правилами по рукам и ногам. Упорно следуют старым обычаям и не признают ничего нового. Хранители оберегают Кристалл, но не используют его, как в былые времена. Они боятся всего нового. Не хотят ничего менять. А ведь зибаки с каждым годом становятся все хитроумнее и изобретательнее. — Ланн нахмурилась. — Я заклинаю тебя, Джиллер, и тебя, Роуэн, пастух букшахов, если право выбора перейдет к тебе: выбирайте смело и мудро.
— Постараюсь, — тихо сказала Джиллер.
Роуэн только кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
Ланн придвинулась к ним поближе.
— И будьте настороже, — резким шепотом добавила она. — Следите за каждым своим словом и не обнаруживайте своих мыслей и чувств. Водяные проныры глаз с вас спускать не будут. А теперь идите. С вами наши мысли и надежды.
Как всякий ребенок, выросший в Рине, Роуэн с детства мечтал побывать на побережье. Ему ужасно хотелось увидеть бескрайние морские просторы.
Роуэн представлял себе загадочных водяных людей, их бледные лица. Вот на рассвете флотилии лодок выходят в Море. В полуденный зной водяные люди, словно рыбы, плещутся в синих морских волнах, а на закате, сидя на берегу, чинят порванные сети. Находясь в уютной зеленой долине, он с приятным холодком думал о морских змеях. Огромные извивающиеся кольца блестят в лунном свете. Капли яда сочатся из страшной разинутой пасти. Великий Змей выползает на охоту…
Роуэн слышал так много историй о Море и столько раз рассматривал его на картинках, что ему нестерпимо хотелось увидеть все своими глазами. Он надеялся, что однажды вместе с односельчанами отправится в торговое путешествие на побережье. Каждый год люди из Рина запрягали букшахов в повозки, груженные овощами, фруктами, сыром, шерстью и другим товаром, и веселый караван отправлялся в путь.
Роуэн всегда прибегал его проводить. А несколько недель спустя, стоя в толпе, приветствовал его возвращение.
Если торговля шла хорошо, повозки были заполнены связками сушеной рыбы, кувшинами с рыбьим жиром и коробами с солью.
Путешественники привозили удивительные резные украшения из дерева диковинных пород, принесенного Морем из дальних стран; маленькое твердое печенье с каким-то особенным морским вкусом; пояса, блестящие от рыбьей чешуи, и сверкающие ожерелья из раковин с вкраплением крошечных жемчужин.
Роуэн с завистью прислушивался к рассказам о далеких землях.
«В один прекрасный день, — говорил он сам себе, — я вырасту и у меня хватит сил на долгое путешествие. В один прекрасный день…»
Этот день пришел гораздо раньше, чем того ожидал Роуэн. Но не с радостью, а со страхом смотрел он теперь в лицо грядущему.
Минуло несколько дней и ночей. Путешествие было трудным, ведь идти приходилось по ночам.
В кромешной тьме, запинаясь о камни, они двигались по берегу Реки в сторону Моря. Путники выбились из сил. И хотя днем они отдыхали, им было трудно по-настоящему выспаться при ярком солнечном свете.
По ночам они шли из-за Жемчужника. Вдали от влажного морского воздуха его нежная кожа высохла и начала трескаться. Равнинное солнце, нежаркое в это время года, его обжигало.
Однако Жемчужник не благодарил спутников за заботу, а, напротив, настаивал на том, что его не надо беречь, и утверждал, что время дороже. Но после трех ночных переходов у него не осталось сил спорить. И тогда он вообще перестал говорить.
По ночам он бесшумно шел по траве впереди всех. Его голубое одеяние блестело в лунном свете. Днем, пока остальные спали на берегу, он отмокал в Реке.
В один из дней, когда путешествие уже приближалось к концу, Роуэн очнулся от тревожного сна и увидел, что Жемчужник вышел из воды и сидит на траве.
Тени были по-вечернему длинными. Скоро настанет время ужинать и снова пускаться в путь. Но Джиллер и Джон пока еще спали. Звездочка и та дремала. Следуя внезапному порыву, Роуэн встал и подошел к водяному человеку.
Жемчужник внимательно посмотрел на него. В его плоских глазах не было ни приветливости, ни удивления.
Роуэн хотел было заговорить с Жемчужником и расспросить его о водяном народе, но теперь не знал, с чего начать. Он молча уставился на гонца и думал только о его странной внешности и неизменно сопутствующем ему рыбном запахе.
— Хорошо ли ты спал, перворожденный сын Оракула? — вежливо спросил Жемчужник.
— Спасибо, хорошо, — соврал Роуэн. — А ты?
Жемчужник пожал плечами, и его тонкие губы искривились наподобие улыбки.
— К утру я буду дома, — просто ответил он, затем посмотрел на небо. — Пора будить Оракула, — добавил он.
Очевидно, ему хотелось, чтобы Роуэн оставил его в покое.
Роуэн прикусил губу.
— Жемчужник, расскажи мне о Кристалле, — быстро проговорил он.
Жемчужник посмотрел на него с изумлением:
— Я всего лишь посланник Хранителя. Я не знаю тайны Кристалла.