Страница 14 из 26
То есть у большинства из нас, выросших в культурном окружении, которое следует Библии, этика основана на «должен» и «не должен». Мы хотим знать: «Что я должен делать?», – для того чтобы понравиться, чтобы нас вознаградили и чтобы все было хорошо. Хотя, с одной стороны, то, что я объясняю, может звучать слишком упрощенно, тем не менее, мы удивительно часто действуем, исходя из этого. Когда мы оказываемся в новой ситуации, мы хотим знать: «Что я ДОЛЖЕН делать?» Мы хотим, чтобы кто-нибудь рассказал нам о действующих правилах. До тех пор пока мы знаем действующие правила, мы знаем, как себя вести, и это позволяет нам чувствовать себя хорошо и удобно. Тогда все в порядке и мы контролируем происходящее.
Проблема контроля
Этот аспект затрагивает проблему контроля. Когда мы знаем все законы и осведомлены о необходимости их соблюдать, то чувствуем, что, если мы действительно соблюдаем эти законы, мы «контролируем» ситуацию. Как нам кажется, мы знаем, что должно произойти, и поэтому мы думаем, что безопаснее знать обо всех правилах. Когда мы подходим к жизни с такой позиции желания контролировать, с позиции повиновения, с этими правилами и с тем, что все «в порядке», тогда, в некотором смысле, наше поведение действительно основано на желании быть хорошими и желании угодить.
Такой подход во многом основан на концепции прочного «МЕНЯ» и прочного «ТЕБЯ», установившего эти правила. В таком случае мы постоянно обеспокоены этим «я», которое может быть отвергнуто или забыто – вышвырнуто из сада Эдема, – если мы плохие. Весь этот страх и все проблемы, связанные с необходимостью контролировать, происходят из-за нашей озабоченности прочным «я» – из-за этой озабоченности контролем. Мы чувствуем, что единственной альтернативой является полный хаос, и это подобно страху по поводу того, что если мы позволим нашим защитным стенам опуститься, то все перепутается и мы будем беззащитны. У нас есть склонность к этому как часть устойчивого западного культурного наследия, – к такому отношению к этике, которое основано на «должен» и «не должен» и на соблюдении правил.
Далее, если у нас есть такое отношение, мы склонны переносить его на буддийские учения и подходить к ним подобным образом. Мы смотрим на буддийскую этику с точки зрения правил, что я «должен» и чего «не должен» делать: «Я не должен убивать. Я должен ежедневно выполнять практику рецитации (прим. пер.: повторения текстов или мантр). Если я ее не выполняю, то я плохой и мои гуру не будут больше меня любить. Они будут недовольны и перестанут любить меня».
Во время обеденного перерыва кто-то сказал, что иногда очень сложно на практике следовать учениям, которые дают нам наши гуру. Но все же мы хотим быть хорошими учениками; мы хотим нравиться и угождать нашему учителю. Поэтому вместо того чтобы следовать тому, чему учит нас наш учитель, мы создаем по отношению к нему своего рода интеллектуальный культ, основанный на мышлении: «Мой учитель лучше, чем кто-либо другой». Мы чувствуем, возможно, бессознательно, что это понравится нашему учителю. Вместо того чтобы быть преданными нашему учителю, применяя учения на практике, мы думаем, что преданность означает поклонение учителю. Так что мы совмещаем идею «должен» и «не должен» с идолопоклонничеством учителю, и это подобно культу. Мы поступаем так потому, что следовать Дхарме, которую преподает нам учитель, очень сложно.
Буддийская этика
Западная этика в действительности представляет собой сочетание библейского и древнегреческого подходов. В греческой версии вместо законов, данных высшей властью с небес, существовали законы, принятые законодательным собранием граждан. Граждане собирались вместе и принимали законы на благо общества. Опять же речь идет о: «Соблюдайте их – и все будет хорошо; если вы нарушите их, вы будете брошены в тюрьму и наказаны как плохой гражданин».
Западное общество интересным образом объединило библейскую и гражданскую этические системы, но ни одна из них не имеет отношения к буддийской этике. В буддийской этике главное заключается не в том, чтобы выяснить, каковы законы и можем ли мы их ясно понять, после чего от нас требуется лишь соблюдение этих законов. Это очень далеко от буддийской этики. Будда не говорил о том, что мы «должны» или «не должны» делать. Будда говорил: «Если вы поступаете так, последствия будут такими. Если вы поступаете этак, последствия будут другими». Другими словами, мы сами решаем, что мы хотим делать. Мы выбираем сами. Если мы продолжаем биться головой об стену, мы будем продолжать причинять себе боль. Если мы перестанем биться головой об стену, мы сможем быть счастливыми. Будда не говорил: «Вы должны прекратить биться головой об стену». Он лишь говорил, каков будет результат, когда вы бьетесь головой об стену и когда вы не делаете этого.
Распознавать ли это и делать ли выбор – остается на усмотрение каждого из нас. Если мы хотим прекратить страдание и прекратить создавать проблемы самим себе, тогда мы тем или иным способом изменим наше поведение. Если нас это не волнует, то и дело с концом. Не меняйтесь. Это не относится к вопросу о том, что хорошо и что плохо. Это лишь: «Если вы хотите продолжать страдать, то это ваш выбор – это ваше право. Если вы хотите перестать страдать, тогда вам надо изменить ваше поведение». Это не отрицает необходимости определенных законов для общества. Нам по-прежнему надо помещать преступников в тюрьму, для того чтобы они не продолжали убивать людей. Буддийская этика не противоречит этому.
Что касается индивидуального развития, мы совершенствуем себя, развивая то, что называют «распознающим осознаванием» или «мудростью». Нам необходимо распознавать, что полезно и что вредно для нас и для окружающих. Намного сложнее узнать, что может причинить ущерб другим, поэтому мы уделяем особое внимание воздержанию от того, что может причинить ущерб нам самим. Например, мы можем подарить кому-нибудь розу, намереваясь порадовать человека, а у него случится приступ аллергии. Очень трудно знать, что действительно может помочь кому-то другому. Поэтому особое внимание мы уделяем распознаванию того, что вредно и что полезно для нас, – это определить легче. Это не связано с отношением: «Я должен делать это или я не должен делать то». Однако вместо того чтобы осознать это, мы зачастую относимся к нашим учителям с позиции: «Скажите мне, что я должен делать. Как я должен практиковать? Что я должен делать?» Это не принесет пользу.
Работа со страхом наказания
Участник: Однако после того как я открыл для себя этот аспект кармической причинно-следственной связи, я по-прежнему испытываю страх, когда совершаю вредные поступки: я боюсь наказания. Мне бы хотелось иметь действительно свободный выбор по поводу того, что делать, – свободный от страха. Я бы хотел принимать решения здравым образом, а не пытаться удерживать себя от вредных поступков из страха. Это по-детски, и мне это не нравится. Как я могу подготовить себя, натренировать себя, чтобы избавиться от такого чувства страха и вины?
Алекс: Страх основан на цеплянии за прочное «я». Мы думаем, что существует прочное «я», хотим одобрения для этого прочного «я» и боимся осуждения и наказания. Мы испытываем страх. Можно иметь подобное неправильное представление только лишь в отношении «я», а можно усложнить ситуацию и верить в существующую прочным образом авторитетную фигуру, которой это прочное «я» желает угодить и от которой оно хочет получать одобрение. Из-за этого ситуация лишь еще больше усложняется, так как мы боимся оказаться забытыми этой прочным образом существующей авторитетной фигурой.
Я знаю, что объяснил все это недостаточно точно, так как нам на самом деле необходимо гораздо глубже погрузиться в дискуссию о пустотности, чтобы не реагировать на эти сложные буддийские учения, думая: «Я плохой, я глупый, поскольку я не понимаю этого, – или обращаться к другой крайности и говорить: – Меня не существует». Итак, позвольте мне объяснить это.